У её ног на полу лежал человек, которого она знала многие годы и который действительно не делал ей ничего плохого, наделял подарками, баловал лакомствами наравне с Хатче, своей дочерью, своей любимицей.

В её глазах блеснули слезы. Она с мольбой взглянула на Арсена, прося совета и поддержки.

— Хватит болтать, Гамид! — сказал Звенигора. — Вставай! Не пытайся разжалобить сердце девушки! Не поможет! Сейчас ты пойдёшь с нами… И не вздумай сказать что-либо своим людям или подать им знак, если не хочешь немедленно умереть!

— Я не с тобой говорю, гяур! — окрысился Гамид и снова припал щекой к ноге Златки, содрогаясь от плача и страха.

— Арсен, оставим его… — Голос Златки дрожал. — Наконец, прошло столько времени… Скажем отцу и Якубу…

Она не договорила. Широко распахнулись двери, и в комнату вошёл Сафар-бей, а за ним растерянный Драган.

Увидев Звенигору с пистолетом в руке, Гамида, что ползал в ногах у Златки, Сафар-бей остановился как вкопанный. Он оглянулся на Драгана, которого принял за стражника Гамида, но вместо сочувствия заметил в его глазах враждебность, а в руке — взведённый пистолет.

— Аллах экбер! Что все это значит? — выкрикнул ошеломлённо. — Златка, как ты очутилась здесь?

Не успела Златка ответить, как Драган выхватил у Сафар-бея из-за пояса пистолет, а из ножен — саблю. Потом поспешно отскочил к дверям и стал там на часах, поглядывая сквозь узкую щель в коридор.

Положение существенно изменилось. Звенигора переглянулся с Драганом: что они могли сделать? Вывести с собой, кроме Гамида, ещё и Сафар-бея? Маловато сил. Взять только Гамида, а Сафар-бея, связав, оставить в комнате? Разве даст связать себя Сафар-бей? Наверняка окажет сопротивление, во время которого подвергнутся опасности и он сам, и Златка. Что тогда скажет воевода Младен? А кроме того, не исключена возможность, что Сафар-бей прибыл сюда с охраной, которая может вот-вот нагрянуть и схватить их всех.

Пока Звенигора и Драган обменивались взглядами, решая, как поступить, Сафар-бей мигом представил, что здесь произошло перед его приходом. Он заметил и фирман в руке у Златки, и сникшего Гамида, продолжавшего стоять на коленях, и растерянность на лице сестры. Заметил — и все понял. Сразу сообразил, в какое сложное положение попал. В данную минуту сила была, конечно, не на его стороне. И тем более не на стороне Гамида. За свою жизнь не боялся: помнил, как гайдутины, в том числе и Звенигора и Драган, давали его матери клятву не поднимать руки на её сына. А вот за жизнь Гамида он не дал бы и ломаного куруша. Достаточно Звенигоре или Драгану нажать собачку пистолета, и он очутится в райских садах аллаха! Но он, Сафар-бей, не мог, не имел права допустить, чтобы на его глазах гайдутины убили мусульманина, верного защитника падишаха. Этого ему никогда не простило бы ни войско, ни беглер-бей. Поэтому, пренебрегая опасностью, бросился к Гамиду, поднял его и, став перед ним, резко произнес:

— Арсен-ага, ты здесь старший, потому должен понять, что я не позволю безнаказанно расправиться с Гамидом-агой. Порукой этому — моя честь! Если же вы осмелитесь стрелять в него, то стреляйте и в меня!.. Но должен предупредить: внизу, кроме воинов Гамида-аги, сидит пятеро моих аскеров. Если они услышат выстрелы…

— Я понял тебя, Сафар-бей, — сказал Звенигора, отбирая у Златки фирман и пряча его себе за пазуху. — Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю вам наилучший выход: бегите, пока не поздно! С минуты на минуту сюда могут прийти наши люди, и вам придётся туго… Подумайте о Златке! Итак, за одну или две жизни — три жизни!

— Пусть этот гяур возвратит султанский фирман, — пробормотал, приходя в себя, Гамид.

Звенигора насмешливо улыбнулся. Сафар-бей сделал вид, что не слышал слов Гамида.

— Не теряйте времени, Арсен-ага!

Звенигора взглянул на Драгана; тот утвердительно кивнул головой, но вслух произнёс:

— Сафар-бей, мы вынуждены вас с Гамидом связать, чтобы вы не помешали нам выбраться из города.

— Я даю вам слово чести. С вами моя сестра. — Сафар-бей горько усмехнулся: — Разве я позволю глумиться над ней?

— Хорошо. Мы согласны, — сказал Звенигора. — Златка, Драган, пошли! В самом деле, время терять нельзя!

Они быстро вышли из комнаты. Драган подпёр дверь оттоманкой.

— Знаем мы честь янычара, — пробормотал он при этом. — Эх, черт! Сами выпустили Гамида из рук!

— Зато получили кое-что поважнее, — похлопал себя по груди, где был спрятан фирман, Звенигора. — Ну, айда! Быстрее!

Они спокойно спустились вниз, миновали аскеров Гамида и янычаров Сафар-бея. Кони стояли осёдланными. Во дворе и на площади — ни души. Арсен помог Златке сесть в седло — и вмиг три всадника выехали из ворот.

И тут — из хана раздался пронзительный крик Гамида:

— Аскеры! Не зевайте! Гайдутины выезжают из города!

Он высунулся из окна и вопил на весь Сливен. Арсен схватился за пистолет, но Гамид умолк: сильная рука Сафар-бея зажала ему рот и отшвырнула в глубь комнаты. Через открытое окно доносилась ругань Гамида. Он старался вырваться из рук Сафар-бея, и, должно быть, ему удалось это сделать, ибо шум в хане сразу затих.

— Вперёд, друзья! — выкрикнул Драган и погнал коня галопом по узким улочкам Сливена.

За ним мчалась Златка на гнедом жеребце. Звенигора немного отстал. Поворачивая за угол, он оглянулся: из ворот хана вынырнули четыре всадника и понеслись следом за ними. Итак, погоня! Аскеры Гамида теперь не отстанут от них, будут преследовать, пока выдержат кони. А до гайдутинской засады почти два фарсаха и дорога идёт все время на подъем.

По улицам беглецы промчались без препятствий. Из-под копыт летели тяжёлые брызги бурой воды и комья талого снега. Свистел в ушах напоённый запахами весны тёплый ветер. Вдали синели в дымке горы.

Но разглядывать некогда. Вперёд! Быстрее вперёд!

С высокого холма Арсен ещё раз оглянулся. Преследователи вырвались из города и растянулись по дороге длинной цепочкой. Их уже было не четверо, а десятка два. Видно, крик Гамида поднял на ноги аскеров, и их сытые, застоявшиеся кони медленно, но упорно догоняли беглецов. А из города вылетали всё новые и новые всадники. «Да, многовато, — подумал Звенигора. — Весь отряд Гамида против нас троих! И кажется, они собираются преследовать нас до тех пор, пока не загонят в тупик. Жаль будет, если я не сумею передать этот фирман на Украину, чтобы войско и народ узнали о смертельной опасности, которая вот-вот надвинется с юга».

Левой рукой он пощупал тугой свиток за пазухой, услышал характерный хруст свежевыделанного пергамента и продолжал лихорадочно думать над тем, как оторваться от преследователей или обмануть их. Если бы не Златка, было бы проще. Они с Драганом бросили б в каком-нибудь ущелье лошадей и попытались запутать свои следы в непроходимых для конницы местах. Но со Златкой… Выдержит ли она переход по дебрям, обрывам и скалам? Не для девичьих ног такие дороги.

Погоня приближалась… Вперёд вырвалось несколько всадников на быстрых арабских конях. Среди них выделялась толстая фигура Гамида. Арсену даже показалось, что он видит его красное от напряжения лицо и злые, с желтизною глаза. Издали донёсся хриплый крик: