его вовсе не удивили. Астрономы уже много лет знают о теоретической возможности существования таких полей, и если мы сейчас столкнулись со всем этим, то даже не из-за наконец-то подвернувшегося случая убедиться в их существовании на практике, а благодаря первому телескопу с электронным усилением и мгновенно действующими эмульсиями.
– А что думает Мортон Опперли? – поинтересовалась Марго.
– Он не… Сейчас, подожди, именно он настаивал, чтобы проследили траекторию деформаций от Плутона к Луне. О, мы проехали мимо горного шоссе. Новая, прекрасная дорога через гору Моника до Ванденберга-Три, где в настоящее время и окопался Опперли.
– Это трасса идет по прямой линии? – спросила Марго. – Я имею в виду траекторию деформаций, – поспешно добавила она, заметив недоумение Пола.
– Нет, кривых сложней ее, похоже, не бывает.
– Но что же все-таки говорит Опперли? – настаивала девушка.
Пол колебался, но через минуту ответил:
– Он тихо рассмеялся и сказал что-то вроде: «Если их целью является Земля или Луна, то они с каждым выстрелом все ближе».
– Вот видишь! – удовлетворенно констатировала Марго. – Видишь! Что бы это ни было, оно целится в планеты!
Барбара Кац, молодая искательница приключений и горячая почитательница научной фантастики, отпрянула на газон и успела спрятаться от луча полицейского фонарика за толстым стволом пальмы. Она была благодарна наставнику, своему фантастическому богу, за то, что он давно подсказал ей купить высокие черные, как и ее комбинезон, ботфорты: модные пастельные цвета бросались бы в глаза даже без света фонаря. Сумка авиалиний Блэкболл Джетлайнз, болтающаяся на плече девушки, тоже была черной. О лице и руках можно было не беспокоиться; она была такой смуглой, что сливалась с мраком ночи, а днем ее принимали за мулатку. Расисткой Барбара не была, но иногда она жалела, что под солнцем ее кожа так быстро приобретает темный бронзовый оттенок – еще одно бремя, которое безропотно несет иудейский народ, как сказал бы ее отец, который, впрочем, не похвалил бы Барбару за то, что она охотится на миллионеров в их Флоридском логове, которое они оккупировали совместно с аллигаторами. Не одобрил бы он и купальника, лежащего во взятой взаймы сумке.
Полицейский направил фонарик на кусты, растущие на противоположной стороне улицы. Девушка тут же покинула свое убежище, на цыпочках перебежала газон и устремилась к дому. Ей казалось, что именно в этом доме кто-то поблескивал стеклами бинокля, когда она голышом купалась на закате.
Чем ближе она подходила к нему, тем гуще становилась окружающая ее темнота. Обходя очередную пальму, она услышала стрекотание миниатюрного электродвигателя и чуть не наткнулась на фигуру в белом костюме, прильнувшую к окуляру большого белого телескопа на треножнике.
Дрожащий голос спросил:
– Кто там еще?
– Добрый вечер, – очень вежливо ответила Барбара так мило и вежливо, как только могла. – Вы меня, пожалуй, знаете. Я – та девушка, которая переодевалась в черно-желтый полосатый купальник. Могу ли я вместе с вами понаблюдать затмение?
3
Пол Хэгбольт смотрел на гребень, у которого прибрежное шоссе сворачивало в сторону континента. За ближайшим поворотом открывалось смотровое плоскогорье, на котором располагался Ванденберг-Два – резиденция Лунного Проекта и новейшая база Американских Космических Сил, служащая и стартовой, и смотровой, и посадочной площадкой. Космическая станция слежения, окруженная проволочной изгородью с несколькими темно-красными огнями, сияющими над тянущейся в бесконечность крышей, таинственно возвышалась над местностью между шоссе и океаном, как зловещая крепость будущего.
Они проехали через плоский бетонный мостик над заливом. Автомобиль сильно тряхнуло, и Марго резко выпрямилась. Испуганная Мяу вздрогнула и подняла голову. Девушка обернулась назад:
– Пол, подожди минутку!
– Что случилось? – буркнул он, не замедляя движения. Шоссе поднималось вверх.
– Я могла бы поклясться, – сказала Марго, все еще глядя в заднее стекло, – что видела табличку с надписью «Летающие тарелки»!
– Летающие тарелки-гамбургеры? – предположил Пол. – Реклама, у них такая же форма, сама знаешь.
– Нет! Ты же сам знаешь, что поблизости нет никакого мотеля или бара. Только маленький белый знак. Перед самым заливом. Вернемся. Я хочу увидеть, что там такое.
– Мы уже почти в В-Два, – возразил Пол. – Разве ты не хочешь посмотреть на Луну в телескоп, пока затмение не закончилось? Ты могла бы увидеть кратер Платона, только давай оставим Мяу в машине. Не надо таскать своих любимцев в Ванденберг.
– Не могу, просто зло берет, – сказала Марго. – Меня тошнит от стерильности вашего Проекта. Чего хорошего можно ожидать от организации, где кошек не считают за людей?!
– Хорошо, хорошо, – усмехнулся Пол.
– Так давай повернем обратно. А затмение мы увидим отовсюду!
Как ни старался Пол отвлечь Марго и незаметно миновать белую табличку, ничего из этого не получилось.
– Здесь! Возле зеленой лампы! Остановись!
Когда автомобиль съехал на обочину, Мяу встала, потянулась и без особого интереса осмотрелась вокруг.
С одной стороны дороги висела мигающая керосиновая лампа, огонек которой был прикрыт зеленым стеклом. С другой стороны в свете фар была видна белая табличка со старательно выполненной черной надписью: СИМПОЗИУМ ПО ЛЕТАЮЩИМ ТАРЕЛКАМ.
– Такое может быть только в Южной Калифорнии, – покачал головой Пол.
– Идем, посмотрим, что там происходит, – предложила Марго.
– Ни за что! – разозлился Пол. – Ты не хочешь в Ванденберг, а я не переношу фанатиков тарелок!
– Пол, пожалуйста, это не похоже на собрание фанатиков, – настаивала девушка, – в этом есть определенный шик. Посмотри, как красиво написано объявление – это же гарнитура Баскервиль.
Она взяла на руки Мяу и вышла из машины, чтобы рассмотреть табличку.
– Но мы даже не знаем, на сегодня ли назначено собрание! – закричал ей вслед Пол. – Может быть, это было неделю назад. – Он тоже вышел из машины. – Не видно никаких признаков жизни.
– А зеленая лампа?! Ясно, что все должно вот-вот состояться, – ответила Марго, которая все еще стояла у таблички. – Пойдем, Пол.
– Зеленая лампа наверняка не имеет к этому никакого отношения!
Марго повернулась к нему и в свете фар показала испачканный черной краской палец.
– Еще не высохла!
4
Пол Хэгбольт, Марго Гельхорн и кошка Мяу ехали в автомобиле, который легко подпрыгивал на выбоинах проселочной дороги. С правой стороны тянулись голые скалы, а слева пляж. Здесь, вдали от шоссе, было значительно темнее. Все трое размышляли о Луне, одиноко карабкающейся по звездному небу. Мяу даже села, чтобы получше присмотреться к ней.
– Мне кажется, что эта дорога подходит к Ванденбергу-Два, только с другой стороны, к так называемым Пляжным Воротам, – вслух размышлял Пол. – Конечно, я должен был въехать через главные ворота, но в этой ситуации… – он умолк, потом добавил: – Разве не смешно, что эти фанатики летающих тарелок всегда собираются поближе к пусковым ракетным площадкам или ядерным устройствам? Словно надеются, что и им выпадет часть блеска и славы. Знаешь, когда-нибудь это покажется командованию действительно подозрительным.
Свет фар упал на насыпь, перегораживавшую значительную часть дороги. Она была чуть выше капота машины и, судя по влажным комьям земли, появилась здесь сравнительно недавно. Пол остановил машину.
