– Неважно. Почему вы задавали мне все эти вопросы?

Косем резко встала, отставив в сторону шкатулку.

– Разве тебе не пора переодеться на урок верховой езды? Мой внук будет тебя ждать.

Сара тоже поднялась.

– Наверное, – проговорила она, все еще пытаясь понять, почему завела такой разговор хитроумная старуха.

– Ну, так иди! – сказала Косем, махнув рукой. Сара ушла, а валиде пашана тут же вызвала из коридора одного из евнухов.

– Пригласи ко мне Турхан-агу, – приказала она. Когда капитан алебардщиков явился, Косем решительно сказала ему:

– Турхан, я хочу, чтобы вы доставили от меня это письмо по адресу, написанному на конверте. Это в Константинополе.

Она извлекла конверт из широкого рукава своего кафтана.

– В Константинополе, госпожа? – переспросил Турхан. – Это было не очень близко.

– Да. И хочу, чтобы вы отвезли его лично. Не посылайте никого из ваших людей и никому не говорите, куда едете.

– Включая пашу?

– Ему в особенности.

Турхан встревожился.

– Госпожа, я не могу взять на себя такую большую ответственность…

– Ответственность на себя беру я.

– А как я объясню свое отсутствие?

– Я все беру на себя. Никому, кроме вас, я не могу доверить этого дела, Турхан. А теперь идите. И отправляйтесь в путь немедленно.

Турхан принял у нее из рук конверт и с поклоном удалился.

Косем проводила его озабоченным взглядом, крепко сжимая руки.

Она не была уверена, что приняла правильное решение. Ведь Халид намеревался скрыть от Сары то, что ее разыскивал кузен. Но Косем успела полюбить девушку, и ее уважение к ней росло с каждым днем. Как ей ни хотелось, чтобы Сара осталась с ними навсегда, она чувствовала, что не может принять участия в обмане. Сара должна была сама принять решение остаться или уехать. Если известие о том, что родные ее разыскивают, заставит ее вернуться обратно в Бостон, значит, звезды хотят, чтобы она уехала. Халид действует, как отчаянно влюбленный мужчина, и готов пойти на все, чтобы удержать подле себя свою женщину, но Косем понимала, что Сара заслуживает того, чтобы с ней обращались, как со взрослой женщиной, принимающей решения на основе всех фактов, а не как с ребенком, чью жизнь должны устраивать окружающие.

Косем встала, пряча руки в рукава. Пальцы у нее дрожали. Если Халид узнает, что она сделала, и в результате этого Сара уедет, то его гневу не будет границ. Даже любовь к бабушке не помешает внуку наказать ее, а в Бурсе его слово – решающее.

Но Косем все равно испытывала странное удовлетворение от своего поступка. В течение ее долгой жизни все решения за нее принимали мужчины, а Сара показала ей, что существует совершенно иной образ жизни. Сколько бы она ни качала головой, ругая эту молодую женщину за ее независимость, Косем не могла не восхищаться ею.

Наблюдая за тем, как Сара приближается к препятствию, Халид крикнул:

– Будь поуверенней, користа! Лошадь чувствует, что ты боишься.

Ауста, подскакав к препятствию, резко остановилась, а потом отпрянула в сторону и обежала вокруг него. Замедлив бег, лошадь пошла медленной рысью и остановилась рядом с Халидом.

– У меня никогда не получится, – со вздохом сказала Сара. Халид снял ее с седла и передал поводья груму.

– Нет, получится! Ты учишься ездить верхом еще очень мало, а уже захотела взять самое высокое препятствие на выездном круге. Имей терпение, Сара. Чтобы приобрести умение, нужно время.

Он обхватил ее за плечи и прижал к себе.

– Я не думала, что мне это так понравится, – призналась она.

– Ездить верхом? – спросил он, выгибая темную бровь.

Она опустила голову ему на плечо.

– Кстати, о новых умениях, – пробормотала она.

– Да?

– Я хотела бы попрактиковаться.

– Попрактиковаться в чем? – с ухмылкой спросил он.

– Не прикидывайся глупеньким, Халид, – ответила она, потянув его за руку к конюшне.

Подведя Халида к широким деревянным дверям, Сара обратилась к стражникам по-турецки: