– Ваш план – это хорошая идея, – высказался Фару. – Но идея, которая могла возникнуть лишь у частного детектива. Не думаю, что она приведет вас далеко. И потому вам понадобилась красотка?

– Да. Лично меня даже со спины трудно было бы выдать за Мартину Кароль. Впрочем, для меня это даже лучше.

– Да. Следовательно, вы подумали об этой Монике. Почему?

– Потому что в ней соединялись все качества, необходимые для этой роли. Достаточно глупа, чтобы ничего не понять в том, что она может увидеть или услышать, но, однако, способна все повторить мне, и достаточно доступна, чтобы стать любовницей Тони Шаранта через десять минут после их знакомства.

– Скажите, а вы не преувеличиваете?

– Если бы вы ее знали в ином месте... то увидели бы, что нет.

– А как вы-то с ней познакомились?

– Три дня назад. В моей комнате. Она... спала в моей постели. В 'Космополитене' немало киношников, они там арендовали дансинг и устроили танцы. Видимо, она там тоже была. Ей захотелось отдохнуть, и она ошиблась комнатой или вошла в первую попавшуюся... Немного под газами, понимаете?

– В вашу комнату... (он бросил на меня игривый взгляд) ...Ну и везунчик!

– Ужасный везунчик! Я вижу эту девицу одно мгновение, а потом ее находят в виде трупа в моей машине. Не знаю уж, какого качества это везение, но, во всяком случае, оно мне кажется чрезмерным.

– Вернемся к нашим баранам. Итак, вчера вы искали Монику, чтобы пристроить ее к Тони Шаранту?

– Да...

Я рассказал о хлопотах Марка Ковета, встрече в дансинге 'Элефан' с Мишлин, обо всем, что она мне говорила про отсутствие Моники, о нашем выходе на улицу Понтье и о том, что там на меня набросились какие-то парни.

– Парни какого рода?

– Сейчас скажу. Они врезали мне как следует по башке и похитили, словно какую-то богатую наследницу... Вот почему, когда полицейский, к которому обратилась Мишлин, пришел на место происшествия, там никого не было... Они проводили меня немного побеседовать с их шефом. Некоторое время спустя я очнулся, весь запутавшись в цепях, окружающих Триумфальную арку, по-видимому, выброшенный из автомобиля. Можете проверить. Мое присутствие возле Неизвестного солдата показалось подозрительным одному из охранников, и он попросил меня показать документы.

– Гм... – произнес Фару. – Что за парни? Какой шеф?

– Боюсь, что придется кое-что от вас скрыть, – ответил я ему. – Я обещал не подавать жалобу, а также ничего не рассказывать о нашей встрече. Но смерть этой крошки несколько меняет пейзаж. Не считая удара дубинкой, моя беседа с этими господами носила скорее сердечный характер. Если поразмыслить, даже слишком сердечный. И пока мы беседовали, кто мог им помешать подстроить мне ловушку? А допуская, что они шлепнули Монику... Кажется, один из них приставал к ней, легко могу себе представить, с какой целью. Они могли знать – я говорил об этом Мишлин, – что мой автомобиль припаркован перед рестораном 'Беркли'. Пока шеф развлекает меня, другие парни забирают мою тачку, суют тело в багажник...

– Еще раз, – стукнув кулаком по столу, проворчал Фару, – какие парни и какой шеф?

– Вентури и его клика.

– Вентури?

Лицо его помрачнело.

– Международный жулик, если не больше. С недавних пор проживающий в одном из отелей на Елисейских полях. Извините, если я обучаю вас вашей профессии, Флоримон.

– Вы ничему не обучаете меня. Мы присматриваем за ними... (он вздохнул) ...О! Черт! Вентури сбавил обороты в своей игре. Он больше не убивает, но, кто знает, с этой стороны тоже можно что-нибудь почерпнуть, потому что... (он на минуту замолчал) ...Он и его дружки сегодня утром отвалили... Мы следили за ними, и они, видимо, узнали о нашем наблюдении, уж не знаю, как... Короче, они смылись. (Он еще раз стукнул кулаком по столу и выругался) ...Черт, побери! Если когда-либо... кое-кому здорово влетит.

Я дал ему успокоиться, потом спросил о подробностях смерти Моники.

– Пистолетный выстрел, – ответил он. – В затылок.

– У вас есть пуля?

– Прошла навылет.

– Когда наступила смерть? Давно?

– На первый взгляд – нет. Скорее всего, вчера. При этой жаре и, если судить по состоянию тела, маловероятно, что ее убили раньше.

– У вас есть теория? Конечно, не считая той, согласно которой вы все приписываете мне.

Он не ответил на мой сарказм:

– Теория? Где я могу ее выудить? Все, что я знаю, так это то, что сегодня утром на дальней улочке обнаружили брошенную машину с этой пассажиркой в багажнике. И все, что я могу вообразить, заключается в следующем: какие-то типы – парни Вентури или другие – вчера убили ее и, стараясь избавиться от тела, использовали вашу тачку, потому что такова ваша судьба всегда быть замешанным в историях подобного типа, а впоследствии они рассчитывали все скинуть в Сену. Произошла авария с мотором, которая вынудила их все оставить на месте... И единственная информация, которой мы располагаем, – вздохнул он, – водители они никудышные – о чем свидетельствует помятое крыло – и дрянные механики. Ремонт не требовал большого мастерства...

С горькой иронией я думал о последних словах Моники, когда я выпроваживал ее из своей комнаты: 'До встречи на днях, когда я найду своего механика'. Надо же было ей напасть на таких жалких типов!