– Бросьте, – вмешался я. – Разве вы не видите, что вы надоедаете мадемуазель?

Бросив на меня злобный взгляд, он прошипел:

– А ты куда лезешь? У тебя еще все клыки целы?

– Не заботься о моих клыках и мотай отсюда!

– Господа, я вас прошу, – вмешался бармен. – У нас здесь спокойное заведение.

– То еще заведение... – выдал хулиган.

– Не надо так трепыхаться, – сказал я. – Это не подходит к здешнему кварталу, а кроме того, это уже устаревшие штучки, которые могут не понравиться Вентури, – добавил я немножко наугад.

Он вздрогнул:

– Вентури? А это что еще за зверь?

– Ничего не знаю. Ты доволен?

– А ты странный гусь. Надо бы встретиться в заведении не таком спокойном, как это!

– Вот, вот, приятель, когда захочешь. А пока что пойди глянь снаружи, может быть, я уже там.

Он проворчал что-то и ушел. Бармен с облегчением посмотрел ему вслед.

– Что это за злобный тип? – спросил я.

– Не знаю, – ответил тот, – но уж, конечно, этому хмырю я не доверил бы свою кассу.

Я вернулся к Мишлин:

– А вы с ним знакомы?

– Эти парни все время стараются навязаться, – сказала она, пожав красивыми плечами. – На днях он подкатывался к Монике, но у нее более дальний прицел. Если бы я знала, ни за что не согласилась бы с ним танцевать. Он прилипчивей, чем я думала, и, по-видимому, из тех типов, которые воображают, что раз мы позируем раздетыми и свободны в своей речи и поступках...

– Понимаю... (И вдруг я спросил себя, не был ли я тоже одним из этих типов.) Ну вот, теперь вы от него избавились. Думаю, что у него есть над чем поразмыслить, и он не явится снова приставать к вам.

– Спасибо, месье.

– Не стоит. Ладно. Перейдем к нашим делам. Марсо, журналист, сказал вам, зачем я хотел с вами познакомиться, не так ли? Я ищу Монику.

– Да, он мне сказал. О чем идет речь?

– У меня для нее есть контракт. Несколько особый контракт, но думаю, что он ей подойдет. Я столкнулся только один раз с Моникой, но этого мне было достаточно, чтобы оценить ее. Она была в моей постели...

– Тогда, по всей вероятности, ее надо искать в постели у кого-либо другого, – сказала Мишлин. – Мы живем в одной и той же гостинице, но я ее не видела со вчерашнего дня. Она ночевала не дома и, возможно, это будет продолжаться в течение всего фестиваля. Какой-то тип облапошил ее, и она вернулась домой в полном расстройстве. Но я не думаю, что это ей послужило уроком. А что это за контракт? На фильм?

– Это настоящее кино, хотя и не фильм. Послушайте, Мишлин, вы мне симпатичны. Слишком симпатичны, чтобы я вам предложил такую сделку, какую думал заключить с Моникой. Вы занимаетесь одним и тем же делом, и, без сомнения, у вас одни и те же амбиции, но вы отличаетесь друг от друга. Контракт, о котором идет речь, не для вас. Он хорош для Моники и когда вы ее увидите... в конце концов, ее отлучка не может быть длительной... скажите ей, чтоб она меня нашла. Я живу в 'Космополитене'. Видите, я доверяю вам. Марсо вам, конечно, сообщил, что я занимаюсь кино. Это не совсем так. Вот кто я такой на самом деле...

Я вытащил мое удостоверение частного детектива.

– О! Вот как! – сказала она. – Детектив! Нестор Бюрма! Я видела ваше имя в газете в связи с Люси Понсо. Но что же...

– А это, Мишлин, детективные истории. Так же, как в фильмах.

– Дайте мне закончить фразу. Что же я должна сказать Монике?

– Что в ту ночь я был не очень галантен по отношению к ней. И хочу это исправить... Познакомлю ее с гордостью экрана – Тони Шарантом. Это, конечно, грозит некоторой опасностью. Вам понятно, какого рода опасность, не так ли?

При упоминании имени знаменитого актера ее глаза заблестели.

– Конечно, – сказала она.

– Но я полагаю, что опасность такого рода не испугает Монику?

– Конечно, нет.

– Хорошо. Тогда я рассчитываю на вас, чтобы передать мое поручение. А теперь я поехал домой.

– Я сделаю то же самое, – сказала Мишлин, зевая. – У вас есть машина?

– Я оставил ее перед рестораном 'Беркли'.

– Вы не можете отвезти меня домой? Я живу в гостинице 'Дьепп' на Амстердамской улице. Это далековато. А если случайно Моника вернулась...