мысль, та, ради которой он сюда и явился.

— Диана… Дианочка… — Он остановился, слушая, как красиво звучит ее имя. — Дианочка, у нас с вами есть впереди целый месяц свободного времени. Я считаю… я решил… я предлагаю… — Главная мысль крутилась и никак не обращалась в слово!

Видимо, у женщины в такой момент появляется какое-то сверхчувство, помогающее ей услыхать своим сердцем пока еще не произнесенное слово признания любимого человека. Слова еще не сказаны, а она чувством прочла о чем они!

Щеки Дианы зарделись, как утренняя заря; глаза сверкнули, как два солнца. В тот момент она стала дьявольски прекрасна!

А в нем забурлило, загуляло шальное пьянящее чувство, как турбулентные потоки в атмосфере.

— Диана, — выкрикнул он, как больной ребенок. — Вы согласны стать моей женой?!

Глаза ее расширились, щеки вспыхнули, а губы сами потянулись к нему…

Молодой профессор метеорологии Василий Герасимов не терпел фривольностей и излишних сентиментов в выражении чувств. Но на этот раз он изменил своим убеждениям. И все потому, что он был из странной породы чудаков, которые, влюбившись, теряют сразу не только свои принципы, но и голову. Он взял ее на руки, как легкую невесомую снежинку, и, до самозабвения целуя в губы, щеки, лоб, глаза, приговаривал, расхаживая с ней по номеру:

— К чертям собачьим тропики! К дьяволу климат Борнео! К лешему Швейцарские Альпы! Мы сыграем с тобой свадьбу и поедем отдыхать в деревню на Волге!

— Я хочу поехать в Михайловское, к Пушкину! — между поцелуями робко возразила она.

— Хорошо, — согласился профессор-жених и запечатал ей губы долгим поцелуем…

Хотя свадьба у них была и не очень пышной, но с венчаньем, тройками и шумным застольем. Ломквист, как того хотел он, выступал в роли шафера, что очень польстило его тщеславию.

В первую свадебную ночь, когда утомленная Купидоновой пляской любви, Диана крепко спала, Герасимов разбудил ее перед рассветом и сказал:

— Знаешь, я теперь понял, что теория цикличного климата Земли антинаучна и вредна!

— Ага… — простонала спросонья она, не поняв сути его открытия.

— Если организм человека и сможет как-то эволюционизироваться частично, то растительный и животный мир таких климатических ритмов не выдержит и погибнет. Ты согласна со мной?

— Угу, — согласилась она и, крепко обняв его, пыталась опять заснуть.

Но он отогнал от нее сон и настоял, чтобы она выслушала его:

— Климат — это не только погодный фактор, дорогая! Это история всего живого на Земле. В эволюции животного мира участвовал климат. Природные комплексы на всех широтах создавал климат. Разнообразие флоры и фауны — это работа климата. В эволюции человека и общества климат сыграл важную роль. Расы, нации, народности, их культуры создавались под воздействием климатических условий. Сейчас мы стали управлять погодой, и это воздействует на климат! Многие теоретики считают: от изменений климата нет никаких страшных последствий! Погибнут некоторые виды животных, растений, насекомых — это, мол, закономерный ход в общей эволюции живого на Земле. Одни погибнут, зато возникнут новые виды… — Заметив, что она сладко уснула под аккомпанемент его научной лекции, он положил ее голову на колени и, встряхивая полегоньку, не давая закрыть глаза, продолжал: — Наступления ледников, как нас учили в школе, не было!

Она удивилась:

— Неужели… ах… о… что же было?..

— Были шествия континентов по климатическим зонам планеты. Если Гренландия, Шотландия и Белоруссия уплыли из тропиков, это не значит, что там изменился по непонятным причинам климат. Что там шумели пальмы, когда они находились на том же месте, что и сейчас… Ты меня слушаешь?

— Ага-а-а… Милый, ты не уйдешь из комитета погоды? — открывая один глаз, сквозь сон спросила она.

— Никогда! Я буду драться за каждую каплю дождя, за каждую снежинку! Чтобы они упали каждая на свое место, предназначенное им самой матерью-природой! — твердо заявил он.

— Правильно, милый, — еле выговорив, поддержала она его намерение и, прижавшись к нему, уснула…

А через несколько месяцев после их свадьбы, когда они при помощи погодного шоу «Дети, вы хотите зиму?» легко спасли сезон зимы в Евразии, на погодной конференции она шепнула ему:

— Милый, профессор Утияма сказал, что у нас родится сын!

Он, как большая птица, вскинул руки и, нежно обняв ее за талию, сказал так громко, что его слова услыхали все, кто вышел из зала:

— У нас будет еще пять сыновей!

Она на этот раз ничего ему не возразила, а только игриво погрозила пальчиком.

Этот исторический момент и запечатлел на фотопленку журналист из Аргентины, к которому Герасимов до сих пор ревновал свою жену.