Процесс начался в Европе и Соединенных Штатах, на наших глазах распространился в разных регионах Азии, теперь добавились Индия, Китай и Южная Америка, на очереди Африка. Наши всевозможные проблемы и конфликты заслонили очевидный факт: мы сами не отдаем себе отчета в том, насколько все для нас успешно сложилось.
Так что нам следует себя поздравить с собственной изобретательностью. Мы оказались весьма сообразительными обезьянами. Но мотором нашей промышленной революции была дешевая доступная энергия. Без нее мы бы топтались на месте. Смотрите, как классно. Литр бензина – это, грубо говоря, тринадцать киловатт-часов электроэнергии. Лучше некуда. А мы хотим заменить бензин. Какие варианты? Самые лучшие аккумуляторы дают около трехсот ватт-часов на килограмм. Таков масштаб проблемы: тринадцать тысяч против трехсот. Несопоставимо! Но к сожалению, выбирать нам не приходится. Мы должны найти быструю замену бензину по трем убедительным причинам. Первая и простейшая: нефть закончится. Никто точно не знает когда, но все согласны с тем, что мы достигнем пика добычи в ближайшие пять – пятнадцать лет. После чего добыча пойдет на спад, в то время как потребность в энергии будет только увеличиваться в связи с ростом народонаселения и возрастающими стандартами жизни. Вторая: многие нефтедобывающие регионы являются политически нестабильными, и мы не можем себе позволить зависеть от них. Третья и главная: полезные ископаемые, сгорая, выбрасывают в атмосферу углекислый и другие газы и неуклонно нагревают нашу планету, а последствия этого мы только начинаем понимать. Но на помощь приходит фундаментальная наука. Либо мы сбавляем обороты, а потом и вовсе останавливаемся, либо уже наши внуки столкнутся с экономической и гуманитарной катастрофой планетарного масштаба.
Отсюда напрашивается центральный вопрос, огнедышащий вопрос. Как нам сбавить обороты и остановиться, при этом сохраняя цивилизацию и продолжая вытаскивать миллионы из нищеты? Не за счет добродетели, не за счет пополнения контейнера для пустых пластиковых бутылок и понижения градусов в термостате или покупки машины поменьше. Все это лишь оттянет катастрофу на год-другой. Оттяжка сама по себе дело хорошее, но она не решает проблему. Тут одной добродетелью не отделаешься. Добродетель – это слишком пассивно, слишком узко. Добродетель способна мотивировать отдельных людей, но для больших групп, общества, цивилизации этой силы недостаточно. Народы не бывают добродетельными, хотя порой они думают иначе. Человечество в массе своей демонстрирует торжество алчности над добродетелью. Поэтому, принимая решения, давайте учитывать обычные движущие мотивы эгоизма и давайте воздадим должное всему новому, изобретательскому зуду, радостям находок и совместных усилий, удовлетворению от полученных доходов. Нефть и уголь являются энергоносителями, и то же самое, в абстрактном смысле, можно сказать о деньгах. Поэтому на огнедышащий вопрос, а куда, собственно, должны пойти деньги,
Представьте, что я стою перед вами двести пятьдесят лет назад – перед собранием деревенских сквайров и их жен – и, предсказывая грядущую промышленную революцию, советую вам вкладываться в уголь и железо, в паровые машины, в бумагопрядильные фабрики, а еще позже в железные дороги. Или, столетие спустя, с изобретением двигателя внутреннего сгорания, я, предвидя растущую важность нефти, уговариваю вас вкладывать деньги в нее. Или, еще через столетие, в микропроцессоры, персональные компьютеры и Интернет со всеми их возможностями. Так вот, дамы и господа, сейчас настал такой момент. Не тешьте себя иллюзией, что мировая экономика и ее фондовые биржи могут существовать отдельно от окружающей среды. Наша планета Земля конечна. У вас в руках цифры, вам предстоит сделать выбор: предлагаемый проект должен быть обеспечен надежным «топливом» или он провалится. Либо вы, рыночники, окажетесь на высоте положения и попутно обогатитесь, либо вы вместе со всеми пойдете ко дну. Волею судьбы мы все оказались на одной скале, отсюда вам некуда податься…
Он слышал неодобрительный шепоток в разных концах зала, кажется возникший на его словах «нагревают планету». Тошнота поднималась вверх, где-то в нем шевелилась непомерно раздутая мерзкая туша. Слушая вступительное слово Салила, он обратил внимание на то, что в середине бархатного занавеса за его спиной есть просвет – то, что нужно для бегства в случае чего. Он умолк, сделал глубокий вдох и, распрямившись, обвел взглядом аудиторию в надежде выявить инакомыслящих. За многие годы публичных выступлений он успел узнать цену продуманной паузы. Вполне серьезные финансовые институты в Сити поощряли протестную культуру иррационального отрицания физических основ и проверенных временем данных. Ниспровергатели, как и большинство людей, предпочитали делать бизнес по старинке. Они опасались угроз для акционерной стоимости, а в каждом ученом-климатологе подозревали своекорыстного дельца, ничем не отличающегося от них самих. Биэрд презирал их всем сердцем, как всякий неофит.
Втянув в легкие воздуха, перед тем как продолжить, он вдруг почувствовал, как по пищеводу поднимается вверх рыбная отрыжка, вроде соленых анчоусов, сдобренных порцией желчи. Он закрыл глаза, переглотнул и зашел с другого боку.
– Во вчерашней газете я прочел, что через четыре года мы будем праздновать двухсотлетнюю годовщину со дня рождения Чарльза Дарвина и сто пятьдесят лет со дня выхода первого издания «Происхождения видов». Торжества наверняка заслонят работу другого великого викторианского ученого, ирландца Джона Тиндаля, который приступил к серьезному изучению атмосферы в том же тысяча восемьсот пятьдесят девятом году. Одним из его научных интересов был свет, почему я испытываю к нему родственные чувства. Он первым высказал мысль, что именно рассеяние света в атмосфере делает небо голубым, и он первым описал и объяснил парниковый эффект. Он создал экспериментальное оборудование, продемонстрировавшее, как водяные испарения, углекислый и другие газы препятствуют возврату полученного нами солнечного тепла обратно в атмосферу и, таким образом, делают жизнь на Земле возможной. Уберите это газовое покрывало, и, я цитирую его знаменитое высказывание – Биэрд достал карточку из нагрудного кармана пиджака и прочел вслух: «Вы, без сомнения, уничтожите всякое растение, погибающее при минусовой температуре. Тепло наших садов и полей выплеснется, невостребованное, в окружающее пространство, и солнце взойдет над островом в железных тисках мороза».
К началу двадцатого столетия кое-кто уже понимал, что индустриальная цивилизация загрязняет атмосферу углекислым газом. В последующие годы пришло ясное понимание того, как молекула этого газа поглощает и удерживает длинные волны солнечного света и улавливает тепло. Чем больше углекислого газа, тем теплее планета. В шестидесятых беспилотный спутник показал, что атмосфера нашей соседки Венеры на девяносто пять процентов состоит из углекислого газа. И температура на поверхности планеты выше четырехсот шестидесяти градусов, при ней уже плавится цинк. Если бы не парниковый эффект, температура на Венере не сильно отличалась бы от земной. Пятьдесят лет назад мы ежегодно выбрасывали в атмосферу тринадцать миллиардов тонн углекислого газа. Сегодня эта цифра возросла почти вдвое. Прошло более двадцати пяти лет с тех пор, как ученые впервые предупредили американское правительство об антропогенных климатических изменениях. В течение последующих пятнадцати лет межправительственная группа экспертов по изменению климата представила три доклада о необходимости безотлагательных мер. Прошлогодний экспертный обзор почти тысячи научных работ по этой теме не показал ни одной оценки, которая бы расходилась с общепринятой позицией. Забудьте про солнечные пятна и Тунгусский метеорит, забудьте про нефтяных лоббистов с их мозговыми центрами и прикормленными журналистами, делающими вид, подобно табачному лобби, что существует оборотная сторона медали, что ученые по этому поводу разделились на два лагеря. Наука – вещь достаточно простая, односторонняя и не ведающая сомнений. Дамы и господа, вопрос обсуждался и анализировался на протяжении ста пятидесяти лет, ровно столько, сколько существует в печатном виде «Происхождение видов» Дарвина, и с ним все так же ясно, как с естественным отбором. Нам известны механизмы, а изученные нами цифры говорят сами за себя: Земля нагревается, и мы знаем почему. Нет никакой научной полемики, только очевидные факты. Это может вас опечалить или напугать, а может помочь вам твердо определиться и обдумать ваш следующий шаг.
Снова накатила тошнота, грозя конфузом. Его прошиб холодный пот, тело ломило, спина сгибалась. Чтобы отвлечься, надо говорить. И говорить быстро. Когда за тобой гонятся, остается одно – бежать.
– Итак, – сказал он, проталкивая слово сквозь клейкую мембрану в горле. – С вашего позволения, несколько советов. По моим данным, компании, которые вы здесь представляете, суммарно могут инвестировать порядка четырехсот миллиардов долларов. Для глобальных рынков наступили золотые деньки, порой даже кажется, что эта гулянка никогда не закончится. Но вы могли не обратить внимания на один сектор экономики, опережающий все прочие и демонстрирующий двукратный прирост каждые два
