что не сможет по-настоящему любить его — любить? — пока насильник жив.

— Можно поговорить с твоей мамой, Майло?

— Ее пока нет дома. Но она придет через несколько минут. Я скажу ей, чтобы тебе позвонила.

Рэнди позвонил Прядке по мобильному, но услышал только сигнал голосовой почты. Она его избегала. Так, как он избегал Пейдж. Тогда Рэнди позвонил Фрэнсин. Она не пожелала дать ему информацию, что забирает к себе и Марси, и детей Прядки.

В какую бы игру они ни играли, он был намерен убедиться в том, что Прядка в безопасности. Это тревожный сигнал — она совершенно очевидно старалась устроить так, чтобы ее семья не попала под перекрестный огонь.

Это означало долгую, холодную ночь сидения в машине на углу, откуда он мог одновременно наблюдать входную дверь и черный ход ее дома. Если он постучит в дверь и попросит разрешения провести ночь у нее, она откажется от своих планов, в чем бы они ни состояли.

Он проверил, на посту ли охранница Аманды, захватил гаечный ключ и вышел из квартиры.

На следующее утро он уехал до того, как Прядка могла бы засечь его около дома. Ныло колено, поврежденное когда-то на баскетбольном матче, болели места, по которым колотили его ученицы, но все- таки он поспал, хоть и урывками. Полицейские из патрульной машины проверили его посреди ночи, передали сведения о нем по смене, так что больше к нему никто не приставал.

Хелене бы сильно не понравилось, если б она узнала, что он следил за ее домом.

Принявший душ, сытый и чистый, но далеко не отдохнувший, Рэнди притащился на работу за пять минут до того, как Гэвиган начал обычное утреннее совещание. Рэнди приводил в порядок свои записи, когда дверь кабинета Гэвигана распахнулась так, что хлопнула по тонкой стенке.

— Рэйлзбек, все вы, а ну живо сюда!

Они переглянулись и бросились в кабинет Гэвигана. Тот стоял у своего стола, глядя на маленький телевизор в углу. Его редко использовали по назначению, разве чтобы посмотреть новости и пресс- конференции полиции. В это утро, однако, телик был переключен на утреннее ток-шоу, идущее по четвертому каналу.

— Рэйлзбек, ты знал об этом?

Он прибавил звук.

— …Как было объявлено ранее, наши следующие гости — две местные жительницы, успешные женщины, у которых есть для нас истории о насилии, которое скрывается полицией, истории, которые необходимо послушать каждой женщине, живущей на территории нашего вещания. Я представляю вам госпожу Аманду Донован, одного из ведущих адвокатов Мемфиса по бракоразводным процессам, и ее подругу и товарища по несчастью профессора Хелену Норкросс.

— О господи, — сказала Лиз и упала в кресло.

— Дьявол и преисподняя, — выдохнул Джек Сэмьюэльс.

— М-да, — сказал Гэвиган. — Рэйлзбек, если ты знал об этом, то с этого полудня и до конца твоей жизни ты будешь сильно жалеть о своем молчании.

Рэнди, не отрываясь от экрана, потряс головой.

— Я поверить не могу… О чем они, черт побери, думают?

В течение следующих десяти минут они рассказали свои истории. Рэнди заметил, что Аманда и Хелена держатся за руки, словно поддерживая друг друга.

— Он трус, — сказала Прядка. — Он предупреждает свои жертвы, чтобы те ничего не сообщали полиции. Если же они сделают по-своему, это значит, они не усвоили урок подчинения. Он вернется и преподаст им другой урок. Заключительный урок.

— Вы полагаете… — подсказала ведущая.

Рэнди не запомнил ее имя. Кэтрин как-то?.. Когда ни одна из гостий не ответила, ведущая продолжила:

— Вы обе написали заявления об изнасиловании в полицию. Что они делают, чтобы поймать это чудовище?

— Все, что могут, — сказала Прядка. — Они старательно работают над делами, но воспринимают преступления как серию разрозненных событий. Чтобы соединить их, не хватает времени, и нет достаточно улик, чтобы поймать ублюдка.

— А они предупредили население, что у нас орудует серийный убийца? Ведь он уже убил двоих, как вы сказали?

— Никто население не предупреждал, — вздернула подбородок Аманда, ее глаза превратились в щелочки. — Что, в моем понимании, безответственно.

— Вам обеим нелегко далось решение бросить такой вызов, — заметила Кэтрин Дэвис.

— Мы никаких вызовов не бросали, — возразила Прядка. — Полиция упорно над этим работает — так, как может без поддержки общественности. Поэтому мы и пришли на ваше шоу. — Она поглядела прямо в камеру. — Если вы жертва, которая не заявила о нападении, пожалуйста, позвоните в полицию. Вас направят к соответствующим детективам. Если вы осведомлены о чем-то, что могло бы помочь в задержании этого преступника, пожалуйста, известите власти обо всем, что знаете. В обоих случаях ваша информация будет держаться в секрете.

— Посмотрите на нас, — сказала Аманда. — Мы могли бы сойти за сестер. Это чудовище преследует женщин, которые похожи на нас, женщин, которые сделали карьеру и пользуются уважением. Если вы подходите под это определение, будьте особенно осмотрительны, но имейте в виду, что на определенном этапе он может начать преследовать и блондинок с голубыми глазами.

— Боюсь, наше время заканчивается, — сказала Дэвис. — Есть у вас что добавить к вашим ужасным историям?

Обе женщины посмотрели прямо в камеру.

— Человек, который напал на нас, — размеренно произнесла Прядка, — трус и неудачник, который не переносит успешных женщин.

— Лучше сдайся сам, — добавила Аманда. — Потому что полиция все равно тебя вычислит.

По телевизору пошла реклама, а у Гэвигана зазвонил телефон. У Рэнди одновременно зазвонили телефон на столе и мобильный. Гэвиган переключил свой аппарат на режим громкой связи.

— Те две идиотки нарисовали на своих спинах две большие красные мишени, — заговорил рассерженный голос на другом конце провода, которому не надо было уточнять свою принадлежность. — Это что, Страна дураков? Кто пустил этих двоих на телевидение?!

Лиз, Рэнди и Джек исчезли из кабинета, пока Гэвиган сидел за своим столом и, прикрыв глаза рукой, слушал своего начальника, выкладывавшего ему все, что думал о произошедшем. Рэнди представил себе, что станет следующим в пищевой цепочке, но звонок по городскому телефону был от Дика О’Хары.

Один из звонков по мобильному был из отдела связей с общественностью, вне всякого сомнения считавшего, что шоу попыталось выставить полицию некомпетентной.

Он припомнил слова Лиз «Ты свое получишь, гуляка Рэнди». Он принял это за шутку. А это оказалось совсем не шуткой. Рэнди чувствовал себя так, будто собирает свои внутренности, раскиданные по полу, и запихивает их назад, в утробу. А сердце его, наоборот, было совершенно холодно и пусто. Столько ран сразу, и из каждой хлещет кровь, да и мозги вряд ли находились в лучшем состоянии.

Как долго Прядка знала о том, что будет выступать этим утром в телешоу? Несколько дней? Недель? Конечно, знала уже тогда, когда они занимались любовью.

Она не сказала ни слова. А ведь это могло разрушить его карьеру.

Он любил эту женщину, черт побери! Он любил ее детей. Он уже воображал, как они могли бы жить общим домом.

Не говорить ему ничего, не дать ему шанса отговорить ее от необдуманных поступков — все это непростительно. Она не любила его по-настоящему, иначе никогда бы не совершила подобного.