— Давай встретимся за обедом, о’кей? — предложила она.

— Я сейчас действительно очень занят. Важное дело в самом разгаре…

— Должен же ты есть хоть иногда!

— …а по вечерам я преподаю самооборону.

По каким именно вечерам такое происходит, Рэнди не уточнил.

— Мы оба сказали то, что не думали. Я призналась, что сожалею. Разве мы не можем начать все сначала?

— Извини, э-э, у меня сейчас посетитель.

Последовало молчание. А потом вполне взрослым, отнюдь не девчоночьим голоском она произнесла «ублюдок» и повесила трубку.

Рэнди сидел и смотрел на свой телефон, а потом спросил у Лиз:

— Я похож на ублюдка?

— Иногда я так думала, — признала она. — В последнее время реже.

— Я никогда не врал тем, с кем встречался, — сказал он.

— Большинству женщин приходится тяжко, когда им предлагают рассматривать секс как дружеское отношение — что бы там ни говорили. Даже если они рвут отношения сами, им все равно больно, когда они заканчиваются.

— Значит, я на самом деле ублюдок.

Сэмьюэльс присел на краешек стола Рэнди.

— Мы с Викки женаты сорок лет, и я по-прежнему от нее без ума — так же как в первый день брака. Ты что — хочешь провести свою жизнь на этом огромном холодном чердаке один, сам по себе? У тебя никогда не будет настоящего дома, любящих рук, которые ждут тебя, детишек, которые бегают вокруг тебя…

— И все это никогда не полетит в тартарары из-за того, что мне надо будет выйти в ночную смену. Я могу прожить и без всего этого.

Рэнди бросил телефон в карман, взял папку с бумагами и вышел. За спиной он услышал, как Лиз произнесла: «Ну, ты подумай…»

Хотя Рэнди ожидал, что Прядка будет сторониться его после их ночи в постели, — он не удивился, когда она сказала ему, что будет весь вечер занята бумажной работой, — он был разочарован. Сегодня вечером ему придется довольствоваться пиццей и пивом на своем чердаке. Если он не может быть с Прядкой, так лучше побыть одному.

Ни с кем, кроме Прядки. Такого с ним прежде не случалось. Неужели он наконец влюбился? Теперь он понимал, почему охваченные первой любовью подростки могут часами переписываться друг с другом или болтать по телефону, хотя могут сказать все днем в школе.

Ему так хотелось услышать ее голос…

Черт, он хотел также услышать Майло и Ви, может, даже помочь им готовить уроки.

Прежде чем сегодня уйти с работы, он все-таки определил местопребывание бывшего Прядки, Майкла Норкросса, который дважды вешал трубку, пока Рэнди не оставил ему сообщение о том, что его звонок не имеет никакого отношения к его разводу или выплате алиментов детям.

Когда они все-таки поговорили, Норкросс, похоже, был навеселе. Он жил в Рино, работал учителем шестого класса в маленькой частной средней школе и не был в Мемфисе с тех пор, как уехал оттуда два года назад. Он не знал никаких подробностей о нападении на его жену — как и сообщил полиции в то время.

— Вы постоянно имеете дело с изнасилованиями, детектив. Согласитесь, многие женщины сами на такое напрашиваются? — Он практически утверждал это. — Тем, как они одеваются, тем, как себя ведут. Прямо заставляют прижать их где-нибудь, просто требуют дать им то, на что сами напрашиваются, — прав я или не прав?

— Абсолютно так, сэр, — сказал Рэнди.

Он заставил себя ослабить хватку — иначе бы он просто сломал телефон. К тому же он должен был скрыть, что скрипит зубами. Из человека, который говорил так, будто сам был сексуальным маньяком, Рэнди бы с удовольствием — на самом деле, а не по телефону — выбил бы дурь.

— А вы, случайно, не помните, где были в тот вечер, когда напали на Пря… э-э, на вашу жену?

— А что? — подозрительно спросил Норкросс. — Помнить через два года? Да ладно, хватит валять дурака.

— Большинство людей помнят, где они были во время важных событий.

— Ладно, ладно. Днем я был на факультетском собрании, а потом некоторые из нас поехали обедать в стейк-хаус, вы наверняка его знаете — в центре города, у реки. Там меня копы и засекли. Я поехал прямо к жене в травмопункт, потом мне пришлось ехать домой, довезти домой няню и извиняться перед ее отцом за то, что задержали ее допоздна. Будто это была моя оплошность. Пришлось еще и заплатить ей за переработку, хотя, слава те господи, она особо не кочевряжилась.

— Не знаете ли вы кого-то, кто мог совершить нападение?

— На мою женушку? Да нет, черт возьми.

— У нее была страховка жизни?

— Ну да, у нас обоих была. Кому какое дело до этих грошей?

— Просто уточняю.

Они поговорили еще пять минут, в течение которых Норкросс становился все пьянее и озлобленней, а потом Рэнди повесил трубку.

После того как Рэнди несколько успокоился, он вычеркнул Норкросса из списка людей, с которыми надо было побеседовать, но сделал это не ручкой, а карандашом. Если это ничтожество наняло кого-то убить жену, то подцепил он какого-то неполноценного типа с садистскими наклонностями. Неудивительно, что Прядка держала Микки подальше от детей. Он даже не поинтересовался, как они.

Рэнди чувствовал себя паршиво и, как только вместе с пиццей добрался до своего чердака, позвонил Прядке. Его чердак с каждым днем казался ему еще более одиноким. Если б он продал его за то, что купил, Хелена могла бы снять обе части своей квартиры. Или они бы купили дом, достаточно большой, чтобы поместиться там вчетвером.

Рэнди повесил куртку и прислонился к холодной стали входной двери. Он начал уставать от слишком большого пустого пространства. Он пресытился порядком. Ему хотелось, чтобы вокруг были Прядкины книги и детские игрушки.

По-прежнему пребывая в смешанных чувствах, Рэнди набрал Прядку — будто звук ее голоса мог помочь ему осознать, как смехотворна эта его идея.

Ответил ему Майло:

— Рэнди, ты только подумай! Я, Ви и Марси собираемся на пару дней в гости к миссис Фрэнсин. Как каникулы, только без поездки.

Рэнди предельно сконцентрировался:

— И как долго вы планируете там оставаться?

Рэнди постарался, чтобы его голос звучал возможно более обыденно. Что-то там намечалось. Возможно, Прядке поступила угроза, о которой она не хотела ему сообщать. Или она кого-то подозревала, что было одинаково плохо.

— Мама сказала — на несколько дней. Мы поедем к миссис Фрэнсин сразу после школы. Там целая куча малышни возраста Ви и много ребят моего возраста, на целую баскетбольную команду хватит.

— Марси едет с вами?

— Она говорит, что это будет здорово.

Рэнди надеялся, что Прядка просто расчищает место для их встречи наедине, чтобы была возможность побольше времени провести вдвоем. Возможно, чтобы они могли провести вместе целую ночь. Позавтракать за ее кухонным столом.

Но за этим могло скрываться еще что-то. Угрожал ли ей кто-то? Или она что-то вспомнила? Он не стал бы заставлять ее представлять себе того, кто на нее напал, ворошить воспоминания. Вряд ли она этого захотела.

А если б захотела? Он мог, по недомыслию, запустить нежелательный процесс. Она почувствовала,