Внезапная откровенность Рэнди и обрадовала, и испугала ее. С ней такое было впервые — мужчина позволил себе потерять самоконтроль и откровенно рассказал о своих чувствах через десять минут после оргазма. Несомненно, этим утром Рэнди пожалеет о своем порыве. Она не удивится, если он отдалится от нее, хотя бы на время, чувствуя неудобство от того, что она о нем узнала.

Ожидая, что вот-вот у порога появится Марси с детьми, Хелена накрывала стол для завтрака и все думала о том, что ей Рэнди поведал.

Как мог его собственный отец заставить мальчика совершить такой неправедный поступок? Затрясти ребенка до смерти было убийством, пусть непреднамеренным, но все же настоящим преступлением. Вскрытие бы это подтвердило.

Как могла жена дяди Нормана остаться с ним?

А так же, как жены, подвергающиеся домашнему насилию, остаются со своими обидчиками. Они убеждены, что не смогут выжить в одиночку. В большинстве случаев насильники убеждают их в этом.

Ее уверенность не быть безропотной жертвой, отомстить только окрепла. Потому до сегодняшего вечера она должна убедить Марси, Майло и Ви переехать на несколько дней к Фрэнсин — вроде как на каникулы.

— Я ужасно не люблю подобных вещей, но лучший способ, которым мы можем поймать преступника, — это накидать приманок и ждать, что он заглотит одну из них, — сказал лейтенант Гэвиган на совещании в отделе висяков.

— Приманка срабатывает, если ты знаешь, где находится охотничья территория хищника, — возразил Джек Сэмьюэльс. Иначе все под большим вопросом. Этот парень выходит на промысел с разными промежутками и в разные места. Можно бросить приманку на улицу, но пройдет много месяцев, прежде чем он там на нее набредет.

— Если вообще набредет. Кстати, я пустила слух, что мы ищем высокую черноволосую красивую сотрудницу полиции, чтобы та поработала под прикрытием, — сообщила Лиз.

— Он отслеживает их после того, как выберет себе подходящую, — вставил Рэнди. — Может кружить вокруг нее месяцами. Интересно, начальство не собирается предоставлять нам дополнительные штаты для поимки серийного насильника, который за два года напал всего-навсего на семерых женщин и убил троих?

— Это наша работа, — отмахнулась Лиз.

— Они даже в СМИ не дают информации о том, что он где-то здесь, — резко заметил Рэнди.

— А что, если мы привлечем твою подружку? — предложил Гэвиган.

— Ни за что! Она гражданское лицо, и у нее двое детей.

Он испугался, что Прядка сама ухватится за эту возможность.

— А как насчет адвокатессы, Аманды Донован? — спросил Джек. — Она в разводе, детей нет. Она в его вкусе. Коль скоро он однажды упустил ее, он наверняка захочет повторить попытку… Или как?

— Держу пари, она согласилась бы, — одобрила выбор Лиз.

— Слишком рискованно, — нахмурился Сэмьюэльс. — Какая-нибудь новая информация о продавце из отдела кожгалантереи имеется?

— Я над этим работаю, — доложил Рэнди, — но никаких следов не нашлось. Он продал свой дом и собирался переехать в Лос-Анджелес. Хотя, может быть, он изменил свое решение о переезде туда.

— Или собственное имя, — добавила Лиз.

— Если так, на нашей территории он также не числится. Ни налоговых деклараций, ни регистрации в избирательном участке, ни водительских прав. Он может быть где угодно. Я поговорил с парочкой пожилых соседей, которые помнят его семью. Мать была медсестрой, отец кем-то вроде автомеханика. Он умер первым. Мать за пару лет до смерти попала в дом престарелых.

— А что сынок?

— Женщина не часто его видела, но он ей не нравился. Длинноволосый, наподобие хиппи. Сказала, что он и его мать часто ссорились. Приходилось звонить копам, потому что они сильно шумели.

— Плохое обращение со стариками? — Гэвиган откинулся на спинку кресла.

— Никого не арестовали. В тот же день, когда умерла его мать, он выставил дом на продажу. Продал его за два дня, хотя дом нуждался в большом ремонте.

— Еще до коллапса рынка жилья, — сказала Лиз.

— Кто был его агентом по недвижимости? — спросил Гэвиган.

— Догадайтесь, — ответил Рэнди, помолчал и сам ответил: — Женщина, на которую напали. Он рассказал своему соседу, что собирается переехать в Лос-Анджелес. Ему до ужаса хотелось жить на юге.

— А что с двумя другими?

— То же самое. Никаких следов здесь.

— Каждый раз, когда я думаю, что нарыли что-нибудь, мы опять заходим в тупик. — Гэвиган провел рукой по волосам, стриженным ежиком. — Версия держится всего пару дней, а потом рушится.

— И он снова нападает или убивает следующую жертву, — сказал Рэнди.

В голосе своего босса он услышал раздражение. Лейтенант был прав, но от этого никому не стало легче.

— О’Хара — настоящий бульдог. — Джек вышел от Гэвигана и вернулся с чашкой свежего кофе. — Он собирается продолжать просматривать старые дела, пока не найдет другого подозреваемого.

Но у О’Хары и Рэнди — разные мотивации. Рэнди чувствовал настоятельную необходимость стать тем, кто поймает этого парня. Ему удалось заставить Прядку доверять ему до такой степени, чтобы заняться с ним любовью, но это не означало того, что она отказалась от намерения выманить на себя насильника, чтобы потом убить его.

Но скорее всего это он убьет ее.

Телефон Прядки был настроен на голосовую почту. По средам она была занята, но достаточно рано заканчивала, чтобы забрать детей из школы и провести с ними некоторое время. Слишком холодно, чтобы играть с Майло в мяч, но, возможно, Рэнди мог бы воспользоваться случаем и пригласить их куда-нибудь пообедать. Можно было бы продолжить выстраивать их отношения с Ви, раз уж девочка решила, что он ей больше «не не нравится». Но когда оба ребенка дома, он не сможет остаться с Прядкой наедине и не получит чего-то большего, нежели один невинный поцелуй.

Выходя со всеми после совещания, Рэнди проверил голосовую почту.

— О господи, — сказал он.

— Что — неприятности? — спросила Лиз на пути к своему столу.

— Кто знает?

Он отключил мобильный, входя в дом к Прядке, и забыл включить, когда уходил в пять утра.

Рэнди развалился в кресле, закрыл глаза и услышал:

«Это Пейдж. Извини за то, что наговорила тебе гадостей. У нас могло бы что-то получиться». Следующее: «Позвони мне». Третье: «Пожалуйста, Рэнди, поговори со мной». В ее голосе звучали слезы. Наконец, в половине девятого сегодняшнего утра она оставила сообщение: «Где ты?».

«Врррру». Это вибрировал телефон в его руке. Опять Пейдж. Или у нее была короткая память, или она не сообразила, что продвижение к алтарю не бывает таким быстрым, как она надеялась. Он позволил телефону звонить так долго, чтобы тот перешел в режим голосовой почты, а только потом вздохнул и нажал на кнопку. Может, там все уже закончилось? Но нет, она все еще оставалась на линии.

— Рэнди! Я звоню и звоню. Я уже начала беспокоиться.

— Доброе утро, Пейдж. Как ты?

— В одиночестве. Я скучаю по тебе.

Голос звучал нарочито обиженно, но она часто так делала. Образ маленькой девочки, который забавлял его когда-то, сейчас был явно утрирован.