Гест приподнял брови.

– Твоя давняя вражда со старшим бригадиром чуть не переросла в смертоубийство. Он даже стрелял в тебя…

Вик почесал остриженную макушку. И откуда Владыке столько известно? Главное, не врет он. Дюк о стрельбе в башне не знал, об этом Архип и Оглобля словом не обмолвились при переговорщике. Они, наоборот, разговор поворачивали так, чтобы Вика крайним сделать. Стало быть, есть кто-то в клане башмачников, кто тайно сведения в Храм поставляет.

– Похоже, ты внял советам. Не спешишь говорить. Молчать и слушать всегда лучше. Ведь ты понятия не имеешь, о чем я, что вообще происходит. Так?

– Не имею. Вы же не отвечаете на мои вопросы.

– Ну хорошо, – Гест откинулся в кресле, положив ногу на ногу, обхватил колено. – Слушай: мы пойдем с караваном, который выступает сегодня. Пойдем под видом пустынников. Слыхал про таких?

– Пустынники – это анахореты, да? Так их еще называют. Они переболели земляной лихорадкой, но не умерли, только стали уродами…

– Именно. Считается, что они отпугивают нечисть и приносят удачу. В дальние походы торговцы или нефтяники часто берут пустынников. Мы наденем рванье, замотаем лица тряпками и отправимся с караваном под предлогом паломничества в Свирь. Там монастырь анахореты давно основали, а мы хотим в родные места явиться.

– Но зачем? Это как-то связано с вашим двойником?

– Чтобы следить. В Ордене наметился раскол. В Храме изменники. Киев все терпимей к мутантам становится, цыган за безбожников перестал признавать. Есть сведения, что на меня готовится покушение. Там, в караване, могут быть предатели. Ты поможешь мне отыскать их.

Теперь все это обернулось какой-то совсем неожиданной стороной. Вик нахмурился, пытаясь понять – почему именно он? Гест ему доверяет, потому что знал отца. Только как он выполнит такое поручение?

– Но ведь… – начал он.

– Опять чувства, – с укором сказал Владыка. – Я читаю твое лицо, как книгу. На вопросы ты получишь ответы, времени будет достаточно. Сейчас же усвой: пустынники, что следуют за караванами, дают обет молчания. Говорить в дороге будем, но лишь тайком, когда никто не помешает. С нами отправятся…

Атлас на стене заколыхался, и в комнату вошли три человека. Вик вытаращил на них глаза – рваные халаты, стоптанные башмаки, грязные тюрбаны вроде тех, что анахореты носят. Двое незнакомцев держали котомки, третий нес длинные деревянные посохи с медным кольцом на одном конце и оплеткой из сыромятной кожи на другом.

Они встали у стола. Гест сказал:

– Стод.

Один бродяга кивнул:

– Эван.

Второй небрежно махнул рукой:

– Петр.

Третий стукнул посохами об пол:

– А это Вик Каспер, сын… вы знаете, чей он сын.

Гест поднялся, открыл ящик стола и достал небольшой пистолет с необычным механизмом на рукояти – рычаг, изогнутая полоска металла, шестерня, пружина. Закатав рукав, Преподобный упер в предплечье железный желобок на конце рычага, пристегнул ремешком. Тренькнула шестерня. Владыка выбросил вперед руку – рычаг с тихим щелчком распрямился, пистолет прыгнул в ладонь. Гест взвел пружину, застопорил шестерню и сказал негромко:

– Одежда.

Петр раскрыл котомку, выложил на стол свернутые узлами тряпки. Владыка скинул свою новенькую черную полурясу, снял рубаху и принялся облачаться в рваный халат, который вытащил из кучи тряпья на столе. Когда закончил, вставший за его спиной Петр накинул на плечи Геста шерстяной платок:

– Иди сюда, Каспер. Облачайся.

Вик подошел к столу.

– Не похожи вы на бродягу, Преподобный. – Белокурый худой Эван коснулся пальцами подбородка, имея в виду усы и бородку Геста. – Сбрить бы…

– Закрыто лицо будет, – глубоким басом пророкотал Петр. Ростом он был ниже остальных, с широкими покатыми плечами и толстой шеей.

Эван сдержанно улыбнулся в ответ. Стод – сутулый, не примечательный ничем, кроме глубокого шрама на лбу, вокруг которого кожа собралась складками, – молчал, сосредоточенно наматывая тюрбан на голову стоящего неподвижно Вика. Грубая ткань колола лоб, затылок тоже начал чесаться, но Вик терпел. Закончив, Стод отступил, окинул взглядом дело рук своих и кивнул.

Пока Вик скидывал выданную стариком-старостой одежду послушника, натягивал халат и драные штаны, Владыка вынул из ящика несколько обойм с пистолетными патронами. Короткие латунные цилиндры с полукруглой пулей соединялись по две штуки особой скрепкой. Гест переломил стволы, вставил в них патроны, придавил – скрепка осталась висеть на большом пальце. Щелкнули взведенные курки. Преподобный одернул рукав.

– Я не понимаю, что должен делать, – сказал Вик.

– Вынюхивать. Искать.

– Но что? Кого? Вы думаете, кто-то из людей в караване предатель. Один, двое, больше? Как мне их найти? И вообще, почему я?

– Ты юн, потому к тебе меньше внимания будет. Просто мальчишка, шныряющий под ногами…

– Но почему не кто-то из ваших послушников? Как вы… как вы можете доверять мне?

Гест, уже полностью облаченный, повернулся к нему:

– А как я могу доверять послушникам, зная, что в Храме есть соглядатаи? Враги Ордена? Тебе кажется удивительным, что ты, человек со стороны, попал вдруг во все это? Но нет в этом ничего странного, ежели вспомнить, что мы с твоим отцом дружны были.

– Но что мне вынюхивать в походе?

– Связь, – произнес Эван. Длинными тонкими пальцами он откинул со лба прядь светлых волос и подмигнул Вику.

– Что? – Тот уставился на него. – О чем ты?

Владыка кивнул:

– Конечно. У тех, кто поедет с караваном, должна быть связь с их главарем, оставшемся здесь, в Московии. Будешь искать, вынюхивать, слушать, что говорят, смотреть, кто и куда отлучается, с кем общается, дружит… куда и сколько раз по нужде ходит.

– Соглядатаи могут быть и среди башмачников, и среди монахов?

– Конечно. Будь осторожен, не спеши и не ошибись в подозрениях. В Ордене, кроме Дюка Абена, ты никого не знаешь.

– Переговорщика тоже подозревать?

– Всех! – отрезал Петр и ухмыльнулся: – Стой ровно, послушник.

Он поправил тюрбан на голове Вика, закрыл ему лицо платком, подоткнув край у виска, разгладил ткань на плечах.

Эван передал Владыке котомку, тот накинул лямку на голову, пристроил суму за спиной, поправил, чтоб не давило шею. Принял у Петра посох, крутанул в руках, ухватив за оплетенный кожей верх, вытащил обоюдоострый клинок. Бросив меч на стол, шагнул к Вику и показал ножны с медным кольцом.

– «Штерн» – надежное оружие. В этой части спусковой механизм. Понимаешь, что сие означает – спусковой? Ты ж книжки читал, обучен… вернее, сам себя обучил.

Владыка повернул кольцо, из ножен выскочила железная пластина. Потянув за нее – внутри что-то хрустнуло, – коснулся пальцами прорези и пояснил:

– Отсюда, если нажму на пластину, вылетит короткое лезвие. Металл с особым напылением. Панцирного волка с тридцати шагов валит, если попадешь в голову или сердце.

Он снова ухватился за нижнюю часть, повернул кольцо, утопил пластину в ножны и взял меч со