он не имел. Что заставило его в такую погоду навестить торгпредство?

Вид столь неаккуратного японца не вызывал доверия. Но с первых его слов на хорошем английском плохое впечатление прошло.

Я протянул ему свою визитную карточку, которую он внимательно изучил и положил перед собой на низкий столик.

— Вы специалист по ноу-хау, в процессах нефтепереработки, например, платформингу?

— Это предмет моей работы здесь, в Токио, — ответил я уклончиво. — Кто вы? Кого представляете? Могу ли я видеть вашу визитку?

Незнакомец пропустил мои вопросы мимо ушей, чем меня насторожил, — так японцы не поступают.

— Я хотел бы предложить вам ноу-хау одного из современных и эффективных процессов по переработке нефти — платформингу. Вот оглавление и первый раздел технологии.

С этими словами посетитель положил передо мной пять страниц печатного текста. Это были сведения о платформинге, да еще известной нефтяной компании. Но меня тревожило, не провокация ли это? Если это серьезное предложение, то нужно быстро во всем разобраться и вывести его из торгпредства.

— Но закупка ноу-хау требует экспертных оценок специалистов и значительных средств — миллионов долларов, — начал я прощупывать посетителя.

— Речь идет о разовой сделке, — твердо сказал он.

— Но у меня нет заказа на этот процесс, — пытался я прилепить «фиговый» листок на репутацию торгпредства, что могло означать: мы этим не занимаемся.

— Вы смотрите эти страницы и определяете их полезность. Я увижу вас еще раз, вы принесете мне деньги в обмен на оставшуюся часть общим объемом в пятьдесят страниц. Их содержание вы видите, — требовательно диктовал посетитель условия. Он подготовился тщательно.

По виду бумаги были похожи на материалы, в которых излагались сведения по ноу-хау. Внешняя сторона говорила в пользу их подлинности. Казалось, можно было бы отказаться от его услуг, но сам камуфляж с одеждой, хорошая английская речь и продуманность действий посетителя говорили о серьезности его намерений. Видимо, он сам или имеет доступ к таким материалам или переводит их, или выступает посредником в этой странной и опасной сделке. Я все больше верил, что передо мной личность, именуемая в нашей разведывательной практике как заявитель.

Упустить его мне вовсе не хотелось. Более того, хотелось перевести деловые отношения с ним на постоянную основу. Советоваться времени не было, и я решился:

— Сколько вы хотите за этот материал?

— Две тысячи долларов. Не позднее, чем послезавтра. Теперь мне нужно было выиграть время для посылки шифровки в Центр и получения разрешения на оплату требуемой суммы. По опыту я уже знал, что подобная сумма для такого рода информации весьма незначительна.

— Через три дня вас устраивает?

— Нет. Послезавтра, — снова решительно отрезал посетитель.

Нужно было оговорить место встречи. В Токио множество кафе, иногда на два-три столика. Название, адрес и даже маршрут проезда к ним обычно излагаются на спичечной этикетке. На всякий случай каждый из нас всегда имел несколько таких этикеток при себе, места, изображенные на них, нами предварительно проверялись.

— Вот место. Это кафе, — я передал посетителю спички, — буду там послезавтра в 16.00. А вы подумайте, что еще можете предложить нам?

Я понимал, что долго посетитель оставаться в торгпредстве не может, и потому вел разговор в интенсивной форме. Провожать его до ступенек на выходе я не стал — это было небезопасно. И чтобы не вызывать подозрений у «наружки», попросил проводить секретаршу: пусть «наружка» видит, что с посетителем разговаривала только она.

«Посетитель», как стал я его называть, пробыл в торгпредстве не более двенадцати минут. Но для меня наступила пора серьезного испытания: нужно было убедить руководство, и по линии НТР, и по линии резидентуры, в серьезности намерения «Посетителя». Сам же я к тому времени уже не сомневался, что технологическая документальная информация подлинная. Если только «Посетитель» не пойдет на изготовление фальшивого документа.

Мне не раз приходилось просматривать, изучать и даже переводить отдельные разделы ноу-хау нефтяных компаний США и Англии. В том числе и материалы из секретов «нефтяных сестер», как называли в деловом мире концерны «Шелл», «Галф», «Эссо», «Стандарт ойл» — всего «сестер» было семь.

О подлинности можно было судить по характеру оформления документа, его структуре и, конечно, по содержанию. Вот здесь-то и пригодились мой опыт самостоятельного изучения нефтяных процессов и стажировка на нефтяных заводах. К моменту беседы с руководством я уже уверовал, что в руки мне идет реальная возможность заполучить ноу-хау, истинная цена которому в десятки миллионов долларов.

Эти мысли я изложил вначале моему шефу по НТР, а затем резиденту, срочно была составлена шифртелеграмма в Центр с просьбой разрешить оплату в 2000 долларов из средств резидентуры. В ней также говорилось: материал будет тщательно изучен, предприняты максимальные меры предосторожности при проведении встречи с «Посетителем». К вечеру следующего дня пришел ответ, суть которого сводилась к мысли: ни да, ни нет. Центр писал: да — материал интересен, но, не зная обстановки на месте, Центр не может представить всю остроту операции, мы это поняли так: Центр всю ответственность за проведение перекладывает на резидентуру. О, это был образец бюрократического гения! И резидент, и мой руководитель по НТР, и я чертыхались, изучая эту классическую «по-умыванию-рук» шифровку. Но мы рискнули, еще и еще раз взвесив все «за» и «против».

Решили, что на встречу я пойду один: если провокация, то и погорю я один, если обман, то все равно, кроме меня, никто в этом не разберется. Естественно, оговорили аргументы для убеждения «Посетителя» продолжить встречи и работу на материальной основе.

После длительной проверки, в назначенный день я оставил автомашину в другом конце города и на такси с пересадкой на электропоезд добрался до места встречи.

Прибыл туда минут за десять — нужно было осмотреть место передачи материала и оплаты. Всё было спокойно. При подходе к кафе ничего подозрительного не заметил: улица хорошо просматривалась. Была она в жилом массиве без деловых контор и крупных магазинов. Кафе одиноко стояло на углу. Людей в нем не было, их наплыв ожидался после пяти вечера. На это и был расчет, ибо многолюдность затрудняет контроль за обстановкой и облегчает спецслужбе неожиданный захват разведчика во время подобной операции.

Ровно в 16.00 в кафе вошел «Посетитель». Был он все в том же видавшем виды плаще и бесформеннной матерчатой шляпе. Однако его ботинки блестели, отдавая черным глянцем, из-под плаща выглядывали хорошо отутюженные брюки. Все говорило о том, что сделал он это где-то рядом, возможно в автомашине. Такой явно заметный для профессионала камуфляж меня несколько успокоил. Если бы готовилась провокация, японцы такой ляп не допустили бы.

«Посетитель» поздоровался коротко, без обычных японских церемоний, сел рядом со мной и извлек из внутреннего кармана пиджака сложенные листы — те самые обещанные пятьдесят страниц. Молча я углубился в их изучение. И чем больше читал материал, тем более верил, что материал подлинный. Теперь нужно убедить его продолжить работу по передаче мне других материалов.

— Спасибо, это то, что нужно. Но я надеюсь, что материал не последний?

— Последний, — как эхо повторил за мной «Посетитель», явно не желая долго задерживаться со мной.

— Вы владеете другой информацией?

В ответ — молчание. Лаконичные, хорошо продуманные действия, короткие фразы говорили о том, что человек отношения с нами строит по принципу: сорвать деньги и исчезнуть. Но и у нас был свой принцип: не упустить источника ценной информации, хотя бы использовать контакт с ним для возможных подобных действий с его стороны. Когда-нибудь в будущем… Вот какие мысли были у меня в те несколько секунд, пока я доставал деньги.

— Хорошо. Я передаю вам 2000. Но прошу подумать о дальнейшей работе с нами. Характер информации определите сами, как и цену ей.