— Вы изменили имя и стали из Фалько Нипоте Майклом Валенте?

Он покачал головой:

— Вы все поняли наоборот.

— Хотите сказать, что вас звали Нипоте Фалько?

— Нет, хочу сказать, что это вы изменили мое имя.

— Но так вас называла миссис Анжелини.

— «Nipote» по-итальянски означает «племянник». «Falco»— сокол. Тогда в нашем квартале у всех нас были клички. Моего кузена Анджело прозвали Данте, потому что он терпеть не мог, когда его называли Ангелом, потому что определенно им не был. Доминик был Санни14, потому что его… — он немного помедлил и мрачно качнул головой, — потому что все, даже мой дядя, называли его только так и никак иначе.

Он поискал взглядом бутылку.

— А почему вас прозвали Соколом? — спросила Ли, пока он наполнял бокалы.

— Это Анджело… в детстве. Он был на три года старше меня, но я всюду таскался за ним по пятам. И чтобы отделаться от меня, убедил, что у меня зоркие глаза, настоящие соколиные, и мальчишки просто не могут обойтись без такого часового, как я. И я честно выполнял свои обязанности, пока не сообразил, что меня надули и я как дурак торчу на одном месте, а они вовсю развлекаются.

— Как именно?

— О, боюсь, вам не стоит этого знать.

Ли мгновенно отрезвела. Он прав: действительно не стоит.

— Спасибо за все, что сделали для меня в пятницу и сегодня. Почти невозможно поверить, что вы добровольно взяли на себя столько хлопот.

— Но почему же?

— Потому что четырнадцать лет назад вы едва изволили отвечать, когда я с вами заговаривала.

— Я постепенно приучал себя быть вежливее.

— Но не приучили. Что же помешало?

«Логан. Логан помешал», — едва не вырвалось у Майкла, но он успел вовремя сдержаться. Не хотел испортить ее настроение, упомянув о муже, которого она никогда больше не увидит живым.

— Может, был чересчур застенчив.

Ли отвергла это предположение, энергично тряхнув головой:

— Я подумывала об этом, но стеснительные люди обычно не бывают намеренно грубы. Чем больше я старалась подружиться с вами, тем резче и угрюмее вы становились Под конец мне стало совершенно ясно, что вы меня не выносите.

— Совершенно ясно? — с веселой иронией повторил он, но Ли не обратила на это внимания, занятая более серьезными вопросами.

— Почему вы не объяснили всего этого в ночь вечеринки?

При упоминании о празднике Ли больше не смогла помешать мрачной реальности настоящего вторгнуться в ее мысли. Забыв обо всем, она повернулась к окну. На глаза снова навернулись слезы.

Словно почувствовав, что с ней происходит, Майкл не стал заострять внимание на вечеринке.

— Я все написал в той записке, которую вложил в корзину с грушами.

Ли попыталась сосредоточиться исключительно на этой теме.

— Должно быть, вы посчитали меня до ужаса невоспитанной особой, не позаботившейся даже упомянуть об этом ни во время поездки в горы, ни сегодня вечером!

— Я полагал, что вы либо не читали записку, либо прочли, но посчитали нужным не признавать нашего прежнего знакомства.

Ли со спокойным достоинством взглянула на него:

— Я никогда бы так не поступила. Майкл продолжал смотреть ей в глаза.

— Разве что в том случае, если за последние четырнадцать лет возненавидели фамильярность и стали тяжело сходиться с людьми.

Она слегка улыбнулась, принимая мягкий упрек, но тут же закусила губу, чтобы не заплакать. Последнее время каждая мелочь вызывала слезы: чья-то доброта, шутка или не вовремя сказанное слово, — и неожиданно для самой Ли соленые капли уже катились по щекам.

Джо О'Хара вошел в кухню как раз в тот момент, когда Майкл наливал остаток вина в бокал Ли, одним растерянным взглядом вобрал и полумрак, и почти семейную сцену и быстро подался назад.

— Простите…

— Погодите, Джо, не уходите, — попросила Ли, стараясь поскорее прояснить обстановку. — Я хочу представить вас по всем правилам мистеру Валенте…

— Мы уже встречались, миссис Мэннинг. Помните? В прошлую пятницу.

Несмотря на все горести, по-детски оскорбленная физиономия водителя казалась такой комичной, что Ли рассмеялась:

— Конечно, помню. Просто пытаюсь объяснить, что не вспомнила мистера Валенте, встретив его на вечеринке в своем доме. Много лет назад, когда я училась в университете и жила в маленькой квартирке, он работал в магазине своей тетушки. Я часто забегала туда по вечерам за продуктами. Тогда у него была борода, и я не знала его настоящего имени, но тетушка, которую я считала его матерью, пекла пиццу с креветками исключительно для меня!

Взгляд Джо переместился с пустой бутылки на Майкла.

— Сколько же вина вы влили в миссис Мэннинг? — угрожающе спросил он.

— Нет, Джо, я не пьяна. Просто пытаюсь объяснить, почему до сегодняшнего дня не узнала Майкла. Однажды он спас меня от ограбления… а может, и чего похуже.

— И как я понимаю, потом вы забыли спросить его имя? — осведомился Джо не столько скептически, сколько явно стараясь поверить невероятному. Он даже шагнул к столу, готовый протянуть руку Майклу, что Ли в ее нынешнем состоянии казалось абсолютно необходимым.

— Я знала его имя. Но в те дни в квартале Майкла всем давали клички. Его прозвали «Хок»15, то есть по-итальянски это будет «Фалько», и до этой минуты я была уверена, что это и есть его настоящее имя.

Джо подал руку Майклу, хотя следующая фраза прозвучала откровенным предостережением:

— В моем квартале тоже давали клички. Моя была Брузер16. Ли проглотила смех, услышав торжественный ответ Майкла:

— Буду иметь в виду.

Когда вернулась Хильда, Джо и ей сообщил все, что узнал о Валенте. За все это время Ли единственный раз немного отвлеклась, ненадолго забыв о тоске и мучительном ожидании. Но все кончилось, когда зазвонил телефон.

Хильда подняла трубку, послушала и медленно повернулась к столу:

— Сюда поднимаются детектив Литлтон и детектив лейтенант Маккорд.

Ли вскочила и, полная страха и надежд, бросилась в гостиную. Хильда встревоженно взглянула на Джо:

— Детектив Литлтон хотела убедиться, что миссис Мэннинг не одна. Она просила, чтобы кто-то обязательно был рядом…

— Похоже, дело плохо, — заметил Джо, машинально оборачиваясь к Майклу Валенте. — Как по- вашему?

— Похоже, — сдержанно кивнул тот. — Похоже. Вам обоим следовало бы пойти туда.

Джо не предложил Валенте присоединиться к ним. С него хватило и той пятницы, когда полиция третировала Ли, как грязь под ногами, только потому, что она оказалась в обществе Валенте. Поэтому он молча взял Хильду за руку и повел в гостиную.

Майкл остался на кухне, подальше от посторонних. Ему оставалось только прислушиваться, потому что он не имел права ни защитить Ли, ни даже стоять рядом, когда она услышит новости, которые ранят больнее, чем нож любого бандита…

Ли тупо смотрела на детективов, отказываясь понять то, что они говорят.