Он подвел их к покрытой красным ковром лестнице.

— Вы знакомы с искусством Бразилии?

Они отрицательно покачали головами.

В середине лестничного пролета Драго остановился и показал на ряд картин слева от них:

— Среди прочих здесь есть Панчетти, Джанира и Ди Кавальканти[20] . — Он улыбнулся. — Естественно, подлинники.

— Вы не искушаете судьбу, так открыто выставив их? — спросила Сабрина.

— Полтора года назад их пытались украсть.

Драго показал гостям на книгу на столе у обитых кожей двустворчатых дверей:

— Вас не затруднит расписаться, мистер Грэхем?

— Нет конечно.

— Воров поймали? — спросила Сабрина.

Драго вытащил из кармана пиджака золотую перьевую ручку, снял колпачок и протянул ее Грэхему. Затем опять повернулся к Сабрине:

— Охранники переусердствовали и пристрелили их на месте. Такая вот трагическая история.

Грэхем расписался в книге и отступил в сторону, пропуская их в дверь. Комната, в которую они попали, была отделана деревом, на стены пошла норвежская сосна, а на потолок — красное дерево, привезенное из Гондураса. Взоры Грэхема и Сабрины невольно обратились к потолку, его отличал сложный геометрический орнамент, освещенный чудесной трехлепестковой люстрой чехословацкого хрусталя.

Драго поднял глаза вверх:

— Ходят слухи, что этот потолок был когда-то в зале летнего дворца короля Педро Второго в Петрополисе[21]. Вряд ли это соответствует действительности, но легенда, во всяком случае, красивая.

Они спустились на несколько ступенек вниз, где, собственно, и находилось казино. Слева стояли столы для игры в кости и рулетку, справа — карточные столы. Бар располагался на подиуме напротив входа.

Сиобан легонько чмокнула их в щеку — традиционное приветствие в Бразилии — и повернулась к Драго:

— Мистер Шредер просил уведомить его о приходе мистера и миссис Грэхем.

Драго холодно взглянул на нее, подошел к столу у стены и что-то шепнул на ухо человеку, который сидел спиной ко входу. Тот что-то ответил, и Драго возвратился к бару.

— Мистер Шредер просит извинить его, он подойдет сразу, как только закончит игру. А пока не выпьете ли чего-нибудь?

— Бокал сухого белого вина, — сказала Сабрина бармену.

— Самого холодного «Перрье», какое только найдется, — попросил Грэхем.

Шредер громко рассмеялся, пожал руки своим партнерам, поднялся и направился к бару. Ему было пятьдесят три года, вся его фигура дышала силой, густая рыжевато-каштановая шевелюра только-только начала седеть на висках. У него были резкие черты лица, орлиный нос, и Сабрина легко представила, почему он пользуется таким успехом у женщин одного с ним круга.

Шредер поднялся по ступенькам, и Сиобан представила своих друзей.

— Надеюсь, Андре не позволил вам скучать, пока меня не было, — сказал Шредер низким голосом и пожал Грэхему руку.

— Он был очень любезен, — ответил Грэхем, бросив взгляд на Драго, который тактично отошел к перилам, где и стоял, сложив руки за спиной.

— Отлично. А вот и ваш заказ.

Шредер подписал счет, поданный официантом.

— Когда вы поженились?

— Вчера, — ответил Грэхем.

— Вчера? — Шредер хлопнул в ладоши. — Это надо отпраздновать. Шампанского!

Драго щелкнул пальцами, подзывая ближайшего официанта:

— Бутылку «Родерер кристал» для мистера Шредера и четыре бокала.

— Уверен, вы с Сиобан старые друзья? — обратился Шредер к Сабрине.

Она поймала взгляд Сиобан и улыбнулась. Они ничего не упустили, когда за ленчем обсуждали подробности своей дружбы. Договорившись о главном, они завалили друг друга вопросами, чтобы убедиться, что знают свои роли. Все должно выглядеть правдоподобно, а значит, их легенда должна быть как можно ближе к реальной жизни.

— Мы познакомились, когда работали фотомоделями в Париже. Кажется, с тех пор прошла вечность. Как давно это было, Сиобан? Десять лет назад?

Сиобан задумчиво перебирала бусинки у себя в волосах.

— Я приехала в Париж... десять лет назад. По-моему, девять лет назад.

— Год мы вместе снимали квартиру, а затем я поехала в Лондон, а Сиобан — в Милан. Мы решили держать связь, но как-то потеряли друг друга.

— А девять лет спустя столкнулись нос к носу у гостиницы «Меридиан», — продолжила Сиобан и коснулась руки Сабрины, как бы приглашая ее к дальнейшему разговору. — И я узнала, что она вышла замуж.

Официант откупорил бутылку шампанского, но Грэхем прикрыл ладонью ближайший к себе бокал:

— Мне не надо, я буду пить «Перрье».

Шредер протянул бокалы Сиобан и Сабрине, затем поднял свой и произнес тост:

— За новобрачных! Вы счастливый человек, мистер Грэхем!

Грэхем улыбнулся:

— Миссис Грэхем дама особенная.

Двусмысленность его слов не ускользнула от Сабрины. Но как-то ответить она не могла, надо было довести игру до конца. Взгляды, бросаемые украдкой, мимолетные улыбки, случайные прикосновения — все было так, как должно было быть у молодоженов.

— Сиобан сказала, что вы занимаетесь перевозками.

— Да, в Нью-Йорке.

Грэхем достал из бумажника свою визитную карточку и протянул ее Шредеру.

— Майк Грэхем, управляющий фирмы «Вайтекер Холэдж», — прочитал Шредер.

— Я купил ее у Джо Вайтекера три года назад, но фирма обладает такой репутацией, что было бы безумием менять название.

— Умный шаг, — сказал Шредер и протянул визитку Драго.

Именно на это и рассчитывал Грэхем. Драго проверит и, обнаружив, что все факты верны, вознесет их еще выше. Фирма по перевозкам «Вайтекер» по существу принадлежала ЮНАКО, выполняя роль ширмы. Таких фирм у ЮНАКО было несколько. Визитные карточки печатались отдельно для каждой фирмы и вручались оперативникам. Большая их часть находилась поблизости от Нью-Йорка и при необходимости можно было подключить около полутора десятка подобных фирм. В действительности в них только несколько человек были связаны с ЮНАКО, остальные служащие оставались в полном неведении о характере своей фирмы, а все доходы благоразумно направлялись на расчетный счет фонда помощи детям при ООН.

Однако Грэхем не знал, что Драго уже навел все справки, лишь только Сиобан позвонила в клуб и сказала, что хотела бы пригласить своих личных гостей. Более того, по своим каналам на Уолл-Стрит он узнал, что фирма «Вайтекер» пользуется солидной репутацией, а ее уставной фонд равен около пяти миллионов долларов. Шредер стремился иметь четкое представление о финансовом положении тех, кто приходит в его клуб: членов клуба он делил на друзей и знакомых, а от кредитоспособности гостей зависело, можно ли их пригласить в казино.

Шредер допил шампанское и поставил бокал на стойку.

— Мистер Грэхем, вы азартный человек?

Грэхем пожал плечами:

— Смотря какие ставки.

— Ставки устанавливаются по желанию игроков. Видите ли, мы играли в блэкджек, и я оставил своих