современника. Пожалуй, будущее отличается от настоящего ещё сильнее, чем настоящее от прошлого. На каждую разрешённую проблему из не дающих покоя современникам в нём возникли по две новых.
Ташкин отец строитель. Он и ещё десятки тысяч специалистов заняты на стройке уникального города, на советской части Антарктиды. Или вернее «в» потому, что большая часть города должна располагаться подо льдом и землёй. Перед тем как приступать к масштабной колонизации других планет необходимо обкатать технологию строительства изолированных от агрессивной внешней среды городов- техносфер. Поэтому уже несколько лет на Антарктиде ведётся строительство удивительного города состоящего из множества герметичных техносфер полностью изолированных от внешней среды. Этот город, словно огромный космический корабль. По плану он состоит из восьми слабосвязанных частей. Каждая часть имеет всё необходимое для жизни включая оранжереи, реактор с чудовищным запасом мощности и прочности и даже собственные промышленные корпуса, где будут перерабатываться полезные ископаемые, которыми так богата закованная в ледяной панцирь антарктическая земля. Представляете себе: запаянный в лёд и промёрзлую на сотни метров землю гигантский космический корабль, рассчитанный на десять миллионов человек? Не удивительно, что сотня тысяч техников и строителей теряются в нём как горсть песка на ковре. И порой можно гулять по пустынным уровням несколько часов и не встретить ни единой живой души.
Когда отец, немного смущаясь и избегая смотреть в нахмуренное мамино лицо, спросил: — Не хочет ли Наталья прилететь к нему на время его отпуска потому, что два жилых уровня уже полностью закончены и в них поддерживается нормальное давление и температура. А Наташа уже взрослая и может быть это её единственный шанс побывать в пустом городе, взобраться на ледяные горы и полюбоваться сверкающим полотнищем полярного сияния разворачивающегося над головой в живую, а не в голо-записи потому, что разница огромна и вообще совет бригады решил, что они должны обогнать остальных в негласных соревнованиях…
Ну какой нормальный человек откажется от подобного предложения? Не дав отцу договорить Ташка бескомпромиссно заявила, что она без сомнения согласна, а общее решение совета это святое и перечить ему просто некультурно и, что она готова вылететь уже через два дня.
Мать вздохнула и поинтересовалась — успеет ли дочь закончить дипломный проект и помнит ли она: это не просто один из ученических проектов, а её первая работа, результат которой отразится на её личном трудовом индексе?
Ташка заверила: и помнит и осознаёт.
— Но как ты успеешь сделать за два дня то, что по твоей же собственной оценки займёт как минимум четыре? — недоверчиво переспросила мать.
— Буду работать ночами — объяснила Ташка удивлённая недогадливостью родителей.
Бюст отца на превратившейся в огромный экран самой большой стене их скромной однокомнатной квартиры смущённо кашлянул и сказал, что не нужно гробить здоровье в столь юном возрасте. А отпуск у него начинается только через полторы недели и если доча прилетит раньше этого срока, то он не сможет уделять её столько времени, сколько бы хотелось. Пусть она не торопиться и тщательно поработает над дипломным проектом, так как дипломный проект бывает только один раз в жизни. Вот он до сих пор помнит свой первый дом, в котором и сейчас, наверное, живут люди. Дипломный проект как первая любовь и она потом не простит себе, если сделает его второпях. Словом прилетай дочка только через полторы недели и ни днём раньше. А сейчас извини, надо поговорить с мамой наедине.
Наталья набросила безрукавку, ценимую за огромное количество карманов, и вышла в тёплую, раннюю осень к начинающим желтеть листьям. Закрывая дверь она услышала, как мать сказала отцу: — Значит, ты ценишь наши с тобой отношения на уровне дипломной работы. Я польщена… В её голосе звучала усталость и грусть и смирение и ещё что-то тёплое, но едва заметное, чему ещё не придумали на земле название. А если и придумали, то Ташка ничего не знала об этом. Дверь закрылась.
На тротуаре уже лежали жёлтые листья. Немного, едва ли пара десятков, а в сотни раз больше, ещё зелёных, но тронутых в глубине увяданьем, росли на гибких ветвях многочисленных берёз и клёнов. Вчера на асфальте ещё не было ни одного листочка. А сегодня уже лежат. Так незаметно и без спросу в город входила осень.
Защитный костюм был не столько тяжёл или неудобен, сколько непривычен. Ташке казалось, будто из-за шлема её голова увеличилась раза в два, и тело тоже раздулось, стало медлительным и каким-то негабаритным. Разворачиваясь, она не вписалась в поворот и ткань костюма мягко спружинила отталкиваясь от борта грузового автолёта.
Николай, улыбчивый молодой техник, возвращающийся на стройку из отпуска, помогавший Наталье облачиться в защитный костюм, придержал её со словами: — Ну-ну красавица, привыкай к тому, что на пару часов ты превратилась из худышки в толстушку.
Помогая выйти в коридор, Николай сказал: — Ты знала, что наши костюмы это облегчённый вариант космических скафандров? В таких работают монтажники, собирая международную сеть космических станций.
— Это которую назовут «голосом вселенной»— откликнулась Ташка.
— Ага. Только там не одна станция, а целый комплекс, при синхронной работе превращающийся в сверхмощный приёмник и передатчик.
— Я знаю— сказала Ташка, занятая тем, чтобы ровно и вовремя переставлять превратившиеся в пару пенопластовых колон ноги.
— Молодец! — одобрил Николай и посетовал — Скорей бы завершили монтаж хотя бы внешнего кольца и мы смогли бы ответить на пришедший издалека зов.
Ташка хотела кивнуть, но ударилась подбородком о сенсорную панель и на прозрачном пластике шлема расцвели видимые только ей одной показания многочисленных датчиков и отсчёты каждой из систем защитного костюма. Едва она разобралась, как убрать это ненужное великолепие, как её взял в оборот председатель совета одной из бригад, также возвращающийся из отпуска на грузовом автолёте вместе с полусотней человек и сотнями тонн полезного груза.
— Значит, отец встретит тебя у входа— сказал председатель, буравя её оценивающим взглядом — Если хочешь, можешь спуститься вместе с нами, потом пройдёшь по туннелям, всего где-то пару километров.
— Простите товарищ Ли— вежливо сказала Ташка — Но какой нормальный человек откажется от возможности самостоятельно десантироваться на ледяную поверхность? Тем более что спуск представляет собой обычную процедуру. А защитный костюм обеспечивает и новичку практически абсолютную безопасность.
Председатель совета бригады, товарищ Ли, ласково улыбнулся, отчего стал неудержимо похож на злого солдата Японской империи какими их рисуют в детских книжках, где рассказывается о хороших ГосБезопасниках и плохих агентах мирового империализма.
— Экран компаса здесь. Аварийный маяк включается вот тут или автоматически при повреждении защитного костюма. Радио настроено на общую волну. Вперёд девочка, не испугаешься?
Она не испугалась, хотя было немножко страшно, как всегда перед прыжком с высоты. Ташка несколько раз прыгала с парашютом на «военке» и каждый раз перед прыжком становилось холодно в животе и хотелось закрыть глаза. По словам Катьки Соколовой так будет всегда, сколько не прыгай. Наверное, ей можно верить, так как эта дылда в прошлом году получила молодёжный спортивный разряд, а чтобы его заслужить надо… Ой, я не о том думаю— подумала Ташка. Зная, что через прозрачную дверь шлюзовой камеры на неё смотрят рабочие и тот добрый, хотя и угрюмый председатель совета Ли, девушка попыталась встать в небрежную позу. Что представляло из себя непростую задачу в узкой индивидуальной ячейке для сбрасывания тех гостей, ради которых никто не будет сажать грузовой автолёт на ледяные пики.
— Приготовься — через динамики костюма шепнул голос управляющего тяжеловозом мозга. А может быть это был голос пилота?
Ташка ещё успела подумать о методах выращивания псевдо-интеллектов уровня корабельного компьютера. Она как раз читала на днях о том, как на заводах выращиваются и затем программируются сущности предназначенных для управления малыми и средними комплексами или огромными грузовыми
