федеральной автостраде № 40 между Литл-Роком и Талсой, позволяло городу участвовать в торговых операциях и с восточными регионами, и с западными. В общем, все здесь было устроено замечательно: в уютной рабочей обстановке кипела бурная деятельность. Гармонию нарушало только одно несколько необычное помещение — напичканный антиквариатом огромный угловой кабинет с двумя яркими венецианскими окнами, из которых открывался потрясающий вид: старый центральный район города, мост через могучую реку Арканзас и даже кусочек Оклахомы.
Этот кабинет, по мнению некоторых самый красивый в Форт-Смите, действительно поражал воображение. Одну из его стен украшали почетные дипломы и семейные реликвии, фотографии знаменитостей и политиков, доказательства благотворительной деятельности и активного участия в общественной жизни — все свидетельства высоких профессиональных успехов и еще более высокого общественного положения хозяина кабинета, который почти всегда пустовал.
Рэндолл Т. Бама по прозвищу Ред предпочитал проводить время в задней комнате бара «Нэнсиз фламинго», расположенного в северной части Форт-Смита, на бульваре Мидлэйнд, на беспокойной границе между негритянским районом и кварталами белой бедноты, где на удивление большое тайское население города начинает вытеснять вьетнамцев, обосновавшихся здесь гораздо раньше, где простой работяга может сразиться с честным, но серьезным противником на бильярде и выпить пива — и все это за пять долларов, а чужак встретит суровый взгляд, приказывающий ему немедленно удалиться. Возможно, подобные кварталы — ненужное излишество. Чтобы империя — или, по крайней мере, та часть империи, которая регулярно освещается в прессе, — жила и приносила доход, Реду приходится по нескольку десятков раз в день обзванивать своих сотрудников среднего звена, потому что все решения он, разумеется, принимает сам. У него на редкость организованный ум и удивительные математические способности, что, безусловно, помогает в работе. Говорят, он может меньше чем за десять секунд сложить в уме восемь трехзначных цифр. Пусть это и не признак гениальности, но определенно выдает в нем даровитого человека.
Ред приезжает в бар в десять утра. Свой серый «мерседес» он оставляет на улице, где никто не смеет даже прикоснуться к его машине, не говоря уже о том, чтобы покорежить, угнать или приклеить к стеклу уведомление о штрафе за парковку в неположенном месте. Ред всегда сам за рулем: он обожает мчаться на работу от своего дома на Клифф-драй, расположенного на возвышении за Форт-Смитом. Быстрая езда настраивает его на деловой лад. Однако перед его автомобилем непременно едет черный «шевроле капри», в котором сидят два отменных профессионала, имеющих разрешение властей Арканзаса на ношение полуавтоматических пистолетов Р-229 калибра 40. Оружие у каждого в кобуре под пиджаком. Эти парни, суровые, хладнокровные, решительные, стреляют отлично. Они носят бронежилеты фирмы «Кевлар», которые пробьет не всякий. Телохранители всегда рядом с Редом.
Ред не здоровается с Нэнси, потому что Нэнси не существует, и, если таковая была когда-то, об этом никто не помнит и помнить не желает. Ред прямиком направляется в заднюю комнату, вешает на вешалку свой дорогой пиджак, садится за большой рабочий стол и пьет черный кофе, который ему приносят из бара в полистироловых стаканчиках. Одновременно он принимает просителей, помощников, посыльных, приглашенных, которые неиссякаемой чередой проходят перед ним, чтобы выслушать его решение или получить назначение. Именно сюда доставляются отчеты о работе принадлежащих ему девятнадцати ломбардов и семи магазинов, торгующих порнопродукцией в Форт-Смите, о деятельности его торговцев героином и крэком, в основном промышляющих в негритянских кварталах, о его шести борделях и семи периферийных ночных клубах, расположенных на противоположном берегу реки, в Оклахоме, а также о жемчужине его ночной империи — клубе «Чокто джентльменз клаб», который находится в Холдене (штат Оклахома), в пяти милях к западу, если ехать по автостраде № 64, где деревенские парни, заплатив пять долларов за вход, сидят, попивая пиво по спекулятивной цене, и суют однодолларовые купюры неправдоподобно грудастым стриптизершам, которые должны отдавать боссу сорок пять центов с каждого доллара.
Сюда же с сообщениями, хорошими и плохими, но чаще хорошими, являются подотчетные ему боевики и главари местных группировок. Иногда Реду приходится применять суровые санкции за те или иные нарушения — задача малоприятная, но необходимая, от выполнения которой Ред никогда не уклонялся и впредь уклоняться не намерен. Именно здесь, когда в этом возникает потребность, проводит он встречи с Армандом Жиленти, главарем преступного мира Литл-Рока и Хот-Спрингс, или с Джеком Диганом, заправляющим в Канзас-Сити, а иногда и с боссом новоорлеанской преступной организации Карменом Сент-Анджело или Тексом Уэствудом из Далласа.
Говорят, что Ред не расстается со старой комнатой в глубине бара и бильярдной потому, что именно там работал его отец Рэй Бама, создавший блестящую, хотя и небольшую, организацию, которую после смерти Бамы-старшего (он погиб в 1975 году от взрыва бомбы, подложенной в его машину; виновника так и не нашли) унаследовал и значительно расширил.
Может быть, люди и верно говорят, может, ошибаются. Как знать? Во всем остальном Ред не подвержен сантиментам. Он слывет человеком проницательным, дальновидным, жестоким, хотя и безбожно потакает своим детям, которых у него в общей сложности пятеро — трое от первого брака, двое от второго. Однако отца он чтит, как святого. Бама-старший, умный, суровый человек, выходец из бедных слоев, за несколько десятилетий сумел пробиться из грязи Полк-Каунти к высотам Форт-Смита, выстроив свою империю и, что важнее, наметив перспективы ее развития на многие годы вперед. Ред в разговоре со своими женами называет отца «Джо Кеннеди из простого народа».
— Зато ты не Джон Кеннеди, — съязвила как-то его первая жена. — Только по бабам таскаешься, как он.
— А я себя с ним никогда не равнял, — ответил Ред. — Но отца не опозорю.
Реду шел пятьдесят первый год. Он был невысок, крепкого сложения, с веснушками на лице, короткими пальцами и лысиной на макушке, которую тщательно пытался сделать менее заметной, коротко подстригая свои рыжевато-русые волосы. Проницательный взгляд его синих лживых глаз пронизывал насквозь. Ред любил одеваться в серые костюмы в тонкую полоску, голубые рубашки, красные галстуки (обычно фирмы «Брукс Бразерс») и черные итальянские туфли из мягкой кожи. Он носил золотые часы «Ролекс» — единственное драгоценное украшение, которое себе позволял, — и всегда имел в кармане не менее пяти тысяч долларов мелкими купюрами. Оружия при себе он не держал, никогда. Ред любил свою первую жену, любит ее по сей день, хотя и развелся с ней, когда она утратила молодость. На конкурсе красоты «Мисс Арканзас» в 1972 году она заняла четвертое место. Свою вторую жену, тридцатисемилетнюю блондинку, он тоже любит. Она была заслуженно признана второй красавицей на конкурсе «Мисс Арканзас» 1986 года. А ведь обе его жены завоевали свои призы в те годы, когда в конкурсах красоты участвовали претендентки с настоящими грудями и победы присуждались действительно за красоту, а не за активное участие во всяких глупостях на благо общества, таких, как кампании за спасение китов, разговоры в пользу бездомных и прочие бессмысленные общественные движения, которые ведут Америку к гибели. Спросите об этом Реда: он вам расскажет, что почем. Для него это больной вопрос.
Ред любит своих детей. Любит своих жен. И ни в чем не отказывает ни женам, ни детям, ни себе.
Сейчас перед ним сидит угрюмый мужчина в форме сотрудника управления шерифа Полк-Каунти. Ред жадно поедает глазами цифры сводок игорных заведений.
Наконец Ред поднимает голову и устремляет взор на человека, каким когда-то был сам, на человека, судьбы которого ему удалось избежать, потому что его отец мужественно восстал против подобной участи и вышел победителем из борьбы с серостью и ничтожеством. Но Ред хорошо знаком с этой породой людей. Белая шваль: безжизненный взгляд, мордочка с кулачок, как у хорька, долговязая фигура, неподвижная поза, густая шевелюра. Всем своим обликом этот человек излучал угрозу, коварство и тупость. Ред знает, что люди, способные на большие дела, редко хорошо справляются с повседневной мелкой работой.
— Итак, Дуэйн, — заговорил Ред, — здесь у меня информация о тебе — и хорошая, и плохая.
Дуэйн Пек вместо ответной реплики издал цокающий звук, проведя языком по зубным протезам. Он всегда, когда нервничал, начинал отвратительно гонять языком слюни, но Дуэйну побаивались делать замечания.
— Ты ведь любишь азартные игры, не так ли, Дуэйн? А госпожа Удача в последнее время на тебя осерчала.
