камни и колючки.

Он полз, как безумец, ибо знал, Прис наверняка осматривает зону, в которой он должен быть.

Прис не видит его, но может нащупать… огнем.

Каждые три-четыре секунды Прис производил разведывательный выстрел. Боб видел, как там, куда беззвучно врезалась пуля, поднимались земляные фонтанчики.

Он добрался до одинокого дерева на перевале холма, спрятался за стволом, встав во весь рост. Может, дерево защитит его от пули, а может, и нет.

ффффШШШшшшшшш.

Рядом ударила пуля, подняв пыль.

ффффФФФФФфффффшшшшш — зашипело сзади. Еще одна.

Боб замер.

вжжжихххх.

Пуля зацепила ствол, отрикошетила в дюйме от щеки Боба. Мелкие щепки попали ему в лицо. Боб сморгнул кровь; зрительный нерв дернуло, в глазах сверкнуло. Мозг обволокла боль.

«О Боже, — думал Боб, — он меня заметил!»

Боб затаил дыхание.

Выстрелит в дерево еще раз или нет? Если выстрелит, пуля пробьет ствол и достанет его. С какой скоростью? Достаточной, чтобы убить?

Ничего не поделаешь.

Приходится просто стоять и ждать. Если Прис еще раз выстрелит в дерево, пуля ударит в Боба и, да, убьет его.

«Прошу тебя, Господи, — молился он, — вытащи меня отсюда».

ВЖИИИИИКККК!

Очередная пуля пробила дерево и ужалила Боба в руку. Она прошла навылет через ствол, но благодаря чудесной совокупности случайных факторов — скорости, конечной энергии, вращению, плотности мишени — отклонилась от заданной траектории и лишь царапнула руку. Должно быть, прошла всего в полудюйме от его тела.

Неужели он снова будет метить в дерево?

«Беги, — говорил себе Боб, — беги со всех ног, удирай с этого места!»

Но он знал: если побежит — погибнет.

ффффффффшшшшшш.

Следующая пуля вонзилась в землю в десяти ярдах позади него.

Снайпер зондировал другой участок.

Последний фонтанчик ударил, наверно, ярдах в тридцати.

Какова дальность луча прицела? Может, и не очень большая.

Боб покинул свое укрытие и бросился вперед.

ффффффффффшшшшшшшш.

Пуля легла совсем рядом справа, но Боб, в прыжке преодолев роковую черту, приземлился на недосягаемой для обстрела стороне холма.

Он в безопасности!

Боб позволил себе полежать несколько секунд, чтобы отдышаться.

Проклятье!

Возможно, он и попал в него. Нельзя сказать наверняка. Он поймал Суэггера в перекрестье, когда тот в прыжке пытался уйти из зоны обстрела. Но Приса не покидало ощущение, что палец чуть дернулся на спусковом крючке в момент выстрела. Этого вполне достаточно, чтобы сбить прицел.

Что теперь?

Один готов, а дальше-то что?

«Выходи из боя, — нашептывал разум. — Все кончено. Ты утратил преимущество. Он знает, что ты охотишься за ним, и может спрятаться где угодно, устроить засаду».

Но ведь Боб выкрикнул его имя, значит, он знает, кто его выслеживает. Он вернется за ним.

Прис принял решение. Нужно действовать агрессивно, найти новую удобную позицию и обследовать перевал и невидимый отсюда склон холма. У Приса еще осталось преимущество: темнота. Он еще может подстеречь Боба и всадить ему пулю между лопаток.

Прис поднялся, перезарядил винтовку, вставив новый магазин с двадцатью девятью патронами.

Быстрым шагом, в считанные минуты он преодолел двести с небольшим ярдов до вершины и вновь занял позицию, тщательно ощупывая все пространство, какое позволял охватить прицел. Боба видно не было, но… на самом пределе видимости дрогнул сначала один куст, затем другой…

«Это он бежит!» — догадался Прис.

Перед ним проносилось его прошлое: ошибки, некрасивые поступки, стыд за них, слабости, неудачи… Лес с его варварством и жестокостью, с его бесчувственностью и эгоизмом, капризами и непристойностями стал олицетворением его исковерканного сознания. Он бежал и не мог остановиться и за это ненавидел себя. Он никогда прежде ни от кого не удирал, а теперь вот мчится как угорелый.

Все его существо визжало от страха. Он не хочет умирать. У него есть жена, дочь, наконец-то устроилась жизнь. И вот теперь, после трех сроков боевой службы и кошмара 92-го года, теперь он должен умереть.

«Прошу тебя, Господи, не дай мне погибнуть!» — молился Боб.

Он пересек хребет, на секунду припал к земле.

Неужели он бежит безрассудно? Неужели заблудился? Может, лучше затаиться, дождаться рассвета, отсидеться в лесу несколько дней? Потом он выберется и умчится в свою Аризону. Забудет весь этот кошмар. И черт с ними со всеми. Какой в этом смысл? Как ни крути, отца не воскресишь.

Он поднялся, опять побежал наобум.

Нет, не наобум. Он знал, что бежит строго на север, ибо видел над головой Большую Медведицу и ориентировался по Полярной звезде — единственному верному другу плутающего человека.

Он бежал и бежал, продираясь сквозь заросли, перемахивая через холмы. Пришлось перейти вброд какой-то ручей. Он бежал, пока не упал, споткнувшись о корень. Ободрал ладонь, разорвал штанину… Он лежал на земле, чувствуя себя на грани изнеможения, как древний, обреченный на гибель египтянин.

«Черт возьми, мне ведь уже полтинник, — думал он, — вряд ли выберусь».

Он все же заставил себя подняться и вновь побежал напролом через призрачный лес, перевалил еще через один хребет, спустился по склону другого. Впереди тускло поблескивала белая извилистая речка. Он припустил со всех ног. Пот заливал шею и грудь, в ноздри бил жар собственного тела. Руки и ноги двигались машинально в некоем ритме, навевавшем воспоминания о плаце Пэррис-Айленда и присказках о Джоди: о том, как Джоди развлекался с твоей девушкой, но девушки у него никогда не было, о том, что Джоди был гордостью мамы с папой, но его папа с мамой умерли. Так кто же он такой, этот Джоди? Почему он так взъелся на бедняг-новобранцев, пытающихся освоить сложные приемы строевой подготовки в сомкнутом строю на плацу Южной Каролины под руководством грубиянов с лужеными глотками, стремящихся вытрясти из них всю душу?

Но вот Джоди опять настиг его. Ненависть к Джоди выжала из потайной железы в его теле последнюю струйку адреналина. Подстегиваемый злостью, он влетел в реку, которая, как оказалось, была наполнена пылью, а не водой. Эго была дорога. Боб пересек ее, внезапно осознав, что далеко оторвался от своего преследователя. Он углубился в подлесок футов на двадцать и пошел вдоль дороги, с каждым шагом обретая новые силы.

Наконец он увидел свою цель — маленький коричневый «шевроле», который взял напрокат. Может, здесь его тоже поджидают? Сколько человек за ним охотятся? Скорей всего, один. Один опытный профессионал, которому не нужна команда.

Боб побежал к машине, вытащил на ходу ключи и открыл багажник.

Вот он, его родной Мини-14. Он выхватил карабин из футляра и стал рыться в мешке. Кажется, у него оставался еще один комплект. Точно. Есть. Последняя коробка с трассирующими пулями M196 калибра 5,56 мм. Боб вскрыл коробку и быстро снарядил полный магазин, а сверху добавил еще пять, из другой коробки, с пулями М193 калибра 5,56 мм.