Мир сошел с ума в семидесятых годах, и с тех пор положение все время ухудшалось: вооруженные автоматическим оружием ополоумевшие мальцы; нападения на женщин и детей; бритоголовые белые мальчики, вообразившие, что именно они избраны Богом; ниггеры окончательно свихнулись на больной идее самопожертвования и устрашающе затаились, вынашивая злобные планы. Временами Гендерсон начинал верить, что коммунисты, фашисты или еще какая-то организация вроде ЦРУ, ФБР или ККК стоят за всем этим безобразием. Но потом лейтенант Гендерсон пришел к определенным выводам относительно причин возникшего хаоса. Ведь прежде всего он верил в логику. Он был детективом, знаменитым, прославленным законником чистой воды традиционного типа. Он был самым известным детективом Оклахомы, гвоздем программы полицейских совещаний, консультантом в самых трудных и запутанных случаях. В основе его веры лежало то, что если собрано достаточное количество данных, то, приложив голову, можно сложить эти данные в целостную картину и, придав этой картине смысл, прийти к нужному логическому заключению.
В свои шестьдесят восемь лет он оставался лейтенантом. Он был обречен оставаться в этом невысоком звании точно так же, как служить неизменной палочкой-выручалочкой в расследовании самых немыслимо сложных преступлений. На его интеллекте и интуиции делались головокружительные карьеры, а он по-прежнему получал свои сорок тысяч долларов в год. Люди, с которыми он в свое время начинал работать, в большинстве своем уже умерли, те, кого он обучал мастерству, либо ушли на пенсию, либо поменяли поле деятельности на более выгодное, и теперь он остался один на один с грубыми молодыми полицейскими. Но его дар остался при нем: он видел те взаимосвязи явлений, которые другие не замечали, он с охотой делал скучную работу, сличая и просеивая факты, и до бесконечности обдумывал мельчайшие подробности дел.
— Эти детишки, — жаловался он своей бабуле, — эти богом проклятые молокососы просто не хотят как следует работать. У них есть телефоны, коротковолновые передатчики, они потеют на допросах, мучают судебных экспертов. У них не хватает терпения понянчить факты и получить верный ответ. Они не желают взглянуть на факты и вычислить ответ. Это же так просто.
— Карл, — отвечала жена, — они все вместе не стоят и стакана томатного сока в июле.
Именно эта горечь, скорее всего, толкнула его в жаркие объятия А.У.Харпера. Ежедневная пинта «харперовки» приносила душевный покой и комфорт, он носил плоскую бутылочку, завернутую в коричневый пакет, во внутреннем кармане кителя и временами прикладывался к этому спасительному источнику. Напиток делал свободным и раскованным полет мыслей и фантазии и усмирял гнев и раздражение — так, поглаживая, успокаивают расходившуюся маленькую собачонку. Возможно, он стал делать чуть-чуть больше ошибок, может, стал упускать кое-какие детали, возможно, молодые коллеги чувствовали, что от него за версту несет виски и что после четырех часов дня его лучше не кантовать, но все это не имело ровным счетом никакого значения. Либо пить, либо озлобиться на весь белый свет, третьего дано не было, и Гендерсон это прекрасно знал.
Теперь все эти прихлебатели и циники собрались в пустынном здании полицейского участка в Чикашее. Там же набилось полно полицейских, которые просто хотели либо увильнуть от тягот службы, либо спросить у него совета. Шел второй день охоты на людей, которую затеяли братья Пай. Положение становилось щекотливым, а все знали, что на счету Си Ди есть несколько подобных расследований.
— Послушайте, лейтенант, — говорил ему один полицейский, — как можно добыть адрес девчонки, у которой он остановится? Как вы полагаете, скоро ли мы это узнаем?
— Дело в том, что большинство таких беглых скитается по округе без определенных планов и целей, они сами не знают, как им поступить, — начал Гендерсон, вглядываясь в юные, неоформившиеся еще лица, — ив первые часы, а иногда и минуты натыкаются на пост. Ловить таких — одно удовольствие. Дорожные посты рассчитаны именно на таких идиотов. Есть, однако, преступники, за которыми стоят какие-то организованные, поддерживающие их силы — они снабжают беглеца транспортом, оружием и документами. Но рано или поздно их выдает кто-то из своих. Происходит это по разным причинам, но обычно из соображений выгоды. Однако иногда, время от времени, — продолжил он, — довольно редко, среди беглецов попадаются по-настоящему одаренные экземпляры. Такой человек имеет природный дар анализа ситуации, это, если хотите,
— Так вы думаете, Си Ди, что Лэймар заставит нас поработать?
— Пока, сынок, об этом рано судить. Но его не могут найти уже сорок восемь часов, и, кажется, он сумел спрятаться. Это впечатляет, хочу вам сказать. Так что, может быть, Лэймар тот самый тип — закоренелый злодей с горячим характером, который становится все опытней и опытней. И вот что я хочу вам еще сказать: если он из таких, то поймать его будет ох как нелегко.
— Си Ди, если губернатор попросит вас помочь в расследовании, что вы ему ответите?
— Я буду решать эту задачу, как любое другое уголовное дело, вот что я ему отвечу. Я скажу, что надо искать третий пункт доказательства. Иногда можно обойтись и двумя, но никогда одним — это я вынес из долгого и горького опыта. Иногда, может быть, но только может быть, два пункта могут вывести вас на правильный путь. Со мной такое случалось пару раз. Но такая возможность очень и очень мала. Обычно требуется тщательное расследование, что бы ни являлось сутью уголовного дела: драка на улице, бытовое преступление или гонки по шоссе — все требует тщательного расследования, к которому надо приложить фундаментальные законы, сформулированные в определенных правилах. И самое главное из этих правил — правило третьего пункта. Оно касается любого дела, каким бы вы ни занимались. Именно так мне удалось взять Фредди-дантиста.
Это было самое шумное дело Си Ди — о нем писали в прессе и даже хотели снять фильм, правда, потом из этой затеи почему-то ничего не вышло.
Но никто не крикнул: «Расскажите нам про Фредди-дантиста, Си Ди!»
По крайней мере, в этот момент.
— Это тот…
— Да, это тот самый, — сказал Си Ди и замолчал. Перед его глазами разворачивались страницы былой славы. Господи, как же ему захотелось глотнуть виски, чтобы сделать свою речь более плавной и свободной и рассказать им подробности этого изумительного дела, чтобы молодняк понял, как надо работать.
Это было в 1975 году. Рейс «Америкен флайт» номер 354 Оклахома-Сити — Чикаго. Борт был в полете уже двадцать минут, когда раздался взрыв, унесший жизни ста двадцати одной души. Останки собирали на территории четырех графств. ФБР взяло расследование в свои руки. Тип взрывного устройства установили сразу — тривиальный, как всякая самодельщина — четыре палочки динамита, соединенные проволочкой с аптекарскими часами. Это немудреное приспособление разворотило самолет прежде, чем он успел набрать высоту. Ребята из ФБР догадались, что кто бы ни совершил это преступление, оно было задумано ради обогащения. Придя к такому заключению, они проверили страховые полисы на сумму свыше ста тысяч долларов, принадлежавшие жертвам преступления. Это был первый пункт доказательства. Они выявили двадцать три подозреваемых. Затем проверили, какими инженерными и практическими познаниями в подрывном деле обладал каждый из подозреваемых, так как изготовление взрывного устройства требовало специальной подготовки и опыта. Это был второй пункт их доказательства, и, основываясь на нем, они на другой день арестовали служащего нефтяной компании, который занимался полевыми изысканиями в Чоктоу по заданию фирмы «Филлипс». Для сонарных проб в таких изысканиях регулярно применялся динамит.
Но Си Ди не купился на эту дохлую кошку. Арестованный
