— А теперь вытаскивайте все металлические предметы, — скомандовал Росси. — Ключи, ремни с пряжками, подтяжки, монеты. Часы тоже снимите. Поскольку магнит здесь мощный, железяки всякие вылетают из карманов, а часы могут встать или же собьются с хода. И бумажник выкладывайте сюда, — приговаривал он с юмором и сдавленным смешком.

— А бумажник-то зачем?

— А затем, что эта магнитная штука может размагнитить намагниченные предметы, такие как банковская кредитная карточка, магнитные записи на лентах и микродисках и все такое прочее. Нет ли у вас на голове стальной пластины или еще чего-то вроде этого? Нет?

— Нет ничего. — Я вынул все из карманов и положил на лабораторный столик.

— Ну что ж, хорошо, — заметил он и повел внутрь стеклянной камеры. — Может, вам неловко в замкнутом пространстве? Не беспокоит вас это чувство?

— Да вроде нет.

— Прекрасно. Внутри тут есть зеркало, так что можете любоваться собой, но большинство людей не любит пялить на себя глаза, распластавшись в этом аппарате. По-видимому, некоторые думают, что видят себя в своем гробу, — подметил он опять со смешком.

Я улегся на белый с колесиками стол, вроде операционного, а Энн обвязала меня ремнями. Ремни мягкой губчатой подкладкой удобно обхватили голову, удерживая ее неподвижной. Но все же ощущать себя привязанным не очень-то приятно.

Затем Энн медленно вкатила стол внутрь аппарата. Внутри него, как и предупреждали, оказалось зеркало, в котором отражались мои голова и грудь.

Откуда-то из глубины бокса послышался голос Энн:

— Включаю магнит.

И тут же из динамика, установленного рядом, я услышал, как спросил Росси:

— Ну как там, все у вас в порядке?

— Все нормально, — ответил я. — Сколько мне здесь торчать?

— Шесть часов, — послышался насмешливый голос. — Шучу, шучу. Минут десять-пятнадцать.

— Непривычно как-то.

— Все готово?

— Дайте немного освоиться.

— Вы услышите глухие стуки, — доносился голос Росси, — но они не заглушат мои команды. Понятно?

— Понятно, — в нетерпении подтвердил я.

Ремни не позволяли мне поворачивать голову, отчего я чувствовал себя неловко, поэтому еще раз попросил:

— Дайте немного обвыкнуть.

Тут вдруг раздался стук, дробный и ритмичный. Он сопровождался другим ритмичным звуком.

— Бен, — отчетливо раздался в динамике звенящий голос Росси. — Я собираюсь задать вам ряд вопросов. Отвечайте на них только «да» или «нет».

— Знаю, не впервые прохожу проверку на детекторе.

— Вас зовут Бенджамин Эллисон? — послышался дребезжащий голос.

— Да, — ответил я.

— Вас зовут Джон Доу?

— Нет.

— Вы врач?

— Нет.

— У вас были любовные связи на стороне?

— Что такое? — сердито спросил я.

— Пожалуйста, следите за моими вопросами. Да или нет?

Я заколебался. Как и у Джимми Картера, у меня некогда была одна сердечная привязанность, но не больше.

— Нет, — твердо решил я.

— Вы работали в Центральном разведывательном управлении?

— Да.

— Вы проживаете в Бостоне?

— Да.

Тут я услышал женский голос из глубины бокса, по-видимому, голос Энн, а затем и мужской откуда- то рядом. Вновь в динамике раздался вопрос Росси:

— Вы были агентом советской разведки?

Я быстро залопотал что-то несуразное, отрицая.

— Да или нет, Бен. Вы знаете, что эти вопросы задаются для того, чтобы определить параметры уровней при вашем беспокойстве. Вы были агентом советской разведки?

— Нет, — резко ответил я.

— Вы женаты на Марте Синклер?

— Да.

— Нормально себя чувствуете там, а, Бен?

— Прекрасно, продолжайте.

— Вы родились в Нью-Йорке?

— Нет.

— Вы родились в Филадельфии?

— Да.

— Вам тридцать восемь лет?

— Нет.

— Вам тридцать девять лет?

— Да.

— Вас зовут Бенджамин Эллисон?

— Да.

— Ну а теперь, Бен, мне нужно, чтобы вы неправильно ответили бы на пару следующих вопросов. Ваша юридическая специальность право недвижимости?

— Да.

— Вы когда-нибудь занимались мастурбацией?

— Нет.

— Ну а теперь говорите правду. Когда вы служили в американской разведке, вы в то же время работали на разведслужбу какого-нибудь другого государства?

— Нет.

— После ухода из Центрального разведуправления у вас когда-либо были контакты с каким-нибудь разведчиком из бывшего Советского Союза или из страны Восточного блока?

— Нет.

Наступила долгая пауза, а затем опять послышался голос Росси:

— Спасибо, Бен. На этом все.

— Тогда вытаскивайте меня отсюда.

— Энн вас извлечет через минутку.

Ритмичный стук прекратился так же внезапно, как и возник. В тишине стало как-то полегче. Уши у меня заложило. Вновь раздались откуда-то издали голоса: «…лаборатория… техники… разумеется…»

— Все готово, мистер Эллисон, — донесся до меня голос Энн, когда она выкатывала стол наружу. — Уповаю на Бога, что с ним все в порядке.

— Извините, не понял? — переспросил я.

— Я сказала, что все готово, — повторила она и, наклонившись, отстегнула сперва головные ремни, а потом сняла ремни с ног и пояса.

— Со мной все нормально, — заверил я. — Только вот уши немного заложило, но, думаю, и это