– Тем не менее женитьба может оказаться весьма выгодным бизнесом, если умело взяться за это дело.

– Вполне возможно. Но к счастью, у меня есть младший брат, на которого я могу переложить ответственность за наследника. Мартин, безусловно, женится – он не похож ни на меня, ни на нашего папашу. У Мартина доброе сердце, и он легко и с удовольствием влюбляется.

Каким-то непонятным образом Мартин в отличие от Джеймса избежал обладания наследственной страстной натурой, которая превратила в сущий ад жизни многих их предков, – вот почему Джеймс не терял надежды на то, что брат, значительно более уравновешенный, чем он сам, прервет цепочку насилия, преследовавшего семью во многих поколениях. Иногда ему даже казалось, что он просто временно управляет герцогством в ожидании того момента, когда Мартин вырастет и поймет, что именно он является самой большой надеждой семьи и что именно ему предстоит продолжить род герцогов Уэнтуорт.

Уитби замолчал, и Джеймс понял, что своим ответом он исключил возможность дальнейших нескромных расспросов.

Тем временем американская красавица повернулась, посмотрела в его сторону, и Джеймс вдруг почувствовал невероятное раздражение. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, как будто в зале не было никого, кроме них. У нее были огромные выразительные глаза, но еще больше поразили его полные влажные губы, выглядевшие одновременно невинными и в то же время невероятно сексуальными. В его воображении, помимо его воли, тут же возникли картины того, как бы он обошелся с этими губами в темноте. Естественный мужской инстинкт требовал, чтобы он предпринял какие-то шаги, приблизился к ней, и это его невероятно раздражало. Такого влечения Джеймс не испытывал многие годы, точнее, с того времени, как он повзрослел, и все это время он ни разу не заводил любовных связей с молодыми девицами, стремившимися выйти замуж; осторожность и осмотрительность заставляли его иметь дело только с замужними дамами.

Через несколько секунд богатая наследница любезно кивнула ему, и он едва заметно нагнул голову, после чего она спокойно продолжила разговор с лордом Брэдли.

Так, началось...

Американка слегка коснулась руки хозяина дома, вероятно, реагируя на то, что он сказал, и лорд Брэдли невольно опустил глаза; шокированный ее жестом, он даже покраснел, а в глазах его появился необычный блеск, как будто он помолодел лет на десять.

Глядя на него, Джеймс непроизвольно улыбнулся. Он не мог припомнить, когда последний раз присутствие женщины производило на него подобное впечатление. В какой-то момент, игнорируя свой внутренний голос, он подумал, что ему все же стоит познакомиться с ней, то есть для начала быть ей официально представленным, а уж потом посмотреть, к чему это может привести.

В последнее время Джеймс часто жаловался на скуку, но было ли дело только в скуке? Ответить на этот вопрос со всей определенностью герцог не мог. Он настолько привык подавлять свои желания, что уже давно забыл, какие они вызывают ощущения.

Джеймс еще раз напомнил себе, что его отец был настоящим зверем, а дед – параноидальным убийцей, и что если он выпустит на свободу свои страсти, какими бы они ни были, это может привести к опасным последствиям.

Благодаря этим мыслям ему удалось подавить свое желание познакомиться с богатой американской наследницей, и он благоразумно присоединился к группе джентльменов, обсуждавших вопросы политики в соседней галерее.

Чувствуя себя беспомощной, миссис Беатрис Уилсон наблюдала за тем, как красавец герцог Уэнтуорт покинул гостиную. Она посмотрела на дочь, которая беседовала с пожилой маркизой, совершенно не обращая внимания на все происходившее вокруг. Не заметила она и исчезновения самого престижного в Лондоне и трудноуловимого жениха.

Когда маркиза откланялась, Беатрис отвела дочь в тихий уголок зала.

– Дорогая, пойдем со мной и разыщем Флоренс. Ты обязательно должна быть представлена герцогу. Но... почему ты так странно смотришь на меня?

Софи с несчастным видом прижала руку ко лбу.

– Мне кажется, я не совсем здорова, мама, – расстроенно проговорила она.

– Так ты плохо себя чувствуешь? – забеспокоилась Беатрис. – Но, дорогая, герцог Уэнтуорт сейчас здесь, а, насколько я слышала, он весьма редко появляется в обществе. Мы просто не можем упустить такую возможность!

Весь этот год был наполнен бесконечной борьбой с дочерью – борьбой, от которой Беатрис невероятно устала. Софи, в силу ее невинности, не понимала важности предстоящего шага. Она еще не знала, что романтические увлечения и страсть проходят, и не переставала верить в то, что сумеет.выйти замуж по любви.

Беатрис же слишком сильно любила своих дочерей, чтобы позволить им совершить неправильный выбор, а потом страдать всю оставшуюся жизнь. Как всякая любящая мать, она хотела для своих дочерей благополучия и надежности, прекрасно зная, как быстро могут исчезнуть деньги и как общество отворачивается от тех, кто остается нищим.

А вот аристократический титул – это совсем другое дело. Уж он-то сохраняется навсегда! Единственным долгом женщины в аристократическом обществе является рождение наследников, а социальный статус детей заранее гарантирован.

– Ты и в самом деле заболела? – Беатрис приложила ладонь ко лбу дочери.

– Не знаю, может быть. Во всяком случае, сегодня не самый удачный вечер для знакомства с герцогом. Не могли бы мы уехать домой?

Опять это несгибаемое упрямство, подумала Беатрис. Софи с самого рождения обладала сильным характером, но сегодня Беатрис увидела что-то новое в глазах старшей дочери, и она многое бы отдала, лишь бы узнать, что произошло.

– Неужели герцог тебе не понравился? Мне он показался очень достойным мужчиной.

Софи довольно долго обдумывала ответ, а затем сказала: