Конечно, не следует забывать о четырехстах тысячах горожан, которые получат Справедливость, но не будем об этом: вы – бизнесмен, и это деловое предложение. Если вы отдаете журнал мне, я смогу гарантировать двухтысячный тираж первого выпуска. Приличный тираж, не правда ли?

– Весьма, – согласился Лоуренс.

– А в дальнейшем будет намного больше, – сказал Долан. – Я расшевелю этот город. И не говорите, что люди не будут читать наш журнал.

– По плечу ли ноша? – мягко поинтересовался Лоуренс.

– Кто-то же должен потянуть, – огрызнулся Долан.

– Вы наживете множество могущественных врагов.

– Будьте уверены, что и вы тоже. Только представьте, мистер Лоуренс, наш журнал будет сохранен для потомства в Смитсоновском институте!.. В стране не осталось ни одной честной с читателями газеты, ни одного периодического издания! Они все прикормлены с помощью рекламных контрактов или политических пристрастий! Вот почему это самая замечательная возможность в вашей жизни! Уверен, у нас появятся враги. Мы должны сделать своими противниками всех жуликов и воров. Но порядочность будет с нами.

– Пока что во властных структурах порядочности нет, – негромко сказал Лоуренс.

– Ну так с Божьей помощью мы ее туда продвинем! Не думайте, – произнес Долан торопливо, немного встревоженный испуганным выражением лица Лоуренса, – что весь журнал будет только и делать, что ворошить осиные гнезда. Вовсе нет, это будет общесоциальный журнал, апеллирующий к публике Вестон- Парка. И все же в каждой статье, о чем бы она ни была, мы должны попытаться докопаться до сути вещей.

Чуть помедлив, Лоуренс отозвался:

– Долан, со многими вашими устремлениями я совершенно согласен. Но открыть журнал… я просто не найду денег, даже ради такого случая.

– Сколько, по вашему мнению, будет стоить первый выпуск?

– Не имею представления.

– Ладно, в первом приближении – сколько?

– Какой объем журнала?

– Примерно как «Нью-йоркер». Двадцать четыре полосы.

– Подождите, – попросил Лоуренс и, нахмурившись, принялся считать в уме. – Около полутора тысяч долларов на две тысячи экземпляров.

– Хорошо, предположим, я соберу полторы тысячи долларов и оплачу первый выпуск и он пойдет в реализацию. Это решит дело?

– Но если…

– Если первый выпуск пройдет успешно, издание вас заинтересует?

– Возможно, я…

– Тогда увидимся позже, – сказал Долан, вставая.

Тем же вечером, в перерыве между репетицией сцен «Метеора»,[4] он загнал Джонни Лондона в гримерную.

Джонни Лондон отстоял на два поколения от жителей бревенчатых домиков, поселения которых превратились в великую метрополию. В городе, именуемом Колтоном, двадцатиэтажное здание, принадлежащее Лондону, было возведено точно на месте хижины его деда.

– Слушай, что для тебя пятнадцать сотен баксов, Джонни? – спросил Долан. – Ты же собрал все наличные в мире.

– Совсем чокнулся! – возопил Джонни. – Клинический дурак! Я, черт возьми, почти разорен.

– Ненавижу просить, но пятнадцать сотен баксов для тебя – капля в море и целый мир для меня.

– Что ты собираешься делать с такой кучей денег? Для чего они тебе?

– Хочу издавать журнал. Если поможешь – подпишу с тобой половинную долю.

– Ну-ну. Могу представить, на что будет похож этот журнал. А как с твоей работой в газете?

– Проехали. Уволился сегодня утром.

Джонни присвистнул и схватился за голову:

– Вот это да! Слушай, Майк, так нельзя. Черт, ты же становился знаменитым. Твою колонку читали все! Смотри-ка, твой приятель Дэвид, – сказал Джонни, понижая голос.

– Ребята, выходите, – зашумел Дэвид, врываясь в гримерную. – Последний акт вот-вот начнется, и вы со всеми остальными должны ожидать свои реплики.

– Мы здесь обсуждали небольшое дело, – сообщил Долан.

– Хорошо, теперь, когда вы совсем-совсем закончили, вы пойдете на сцену?

– Но мы не «совсем-совсем» закончили, – огрызнулся Долан.

– Ладно, уже идем, – кивнул Джонни.

– Спасибо большое! – воскликнул Дэвид и умчался.

Долан зарычал:

– Он забывает, что это театр-студия. Забывает, что нам за это не платят.

– Не расстраивайся по пустякам. Он не может по-другому.

– Гомик несчастный! Эта его чертова самонадеянность меня достает.

– Он совсем не хотел тебя обидеть. На самом деле он восхищается тобой. Но тебе и вправду лучше отправиться на сцену. Ты – звезда и должен служить хорошим примером для остальных любителей.

– Так как насчет денег? Дашь?

– Я скажу тебе после репетиции.

– Джонни, какого черта ты усаживаешь меня задницей на раскаленную сковородку?

«Долан!» – послышался крик.

– Это Майер, – сказал Джонни. – Пойдем…

– Можно вас на минуту, Долан? – позвал Майер из зала.

– Конечно, – ответил Долан, спускаясь по ступенькам туда, где режиссер сидел с Дэвидом и парой других подчиненных.

– Вы понимаете, что у нас всего шесть репетиционных дней? – спросил Майер.

– Конечно, – кивнул Долан.

– А работы еще уйма. Очень хотелось бы, чтобы вы ответственно подошли к своей роли.

– Хорошо.

– Я ставлю эту пьесу специально для вас. Два сезона вы просили поставить «Метеор», и теперь, надеюсь, вы хотя бы из простой вежливости соблаговолите поучаствовать в мизансценах и потрудитесь своевременно подавать реплики.

– Я только поговорил с Джонни Лондоном пару минут.

– Это не извиняет вашей грубости.

– Умышленно – я не грубил. Просто голова забита множеством дел.

– Ясно. Возвращайтесь за кулисы и попытайтесь сосредоточиться на спектакле. Итак, – Майер обратился к людям на сцене, – с последней реплики, начали!..

Репетиция закончилась незадолго перед полуночью.

– Ну что же, неплохо, но и не хорошо, – сказал Майер. – Вы способны на большее. Пожалуйста, подучите свои роли. Особенно вы, Эйприл. Завтра вечером, в семь тридцать. Спокойной всем ночи.

– Особенно вам, Эйприл, – обратился Долан к девушке, когда команда рассыпалась и стала расходиться.

– Ты сам не слишком блистал, – заявила Эйприл. – Конечно, в одной сцене ты был хорош. Прямо-таки изумителен!..

– Еще как изумителен, – согласился Долан. – Я отлично изображаю труп. Хотелось бы только, чтобы на протяжении своего душераздирающего монолога ты плакала над моей грудью, а не физиономией. Мне совсем не нравится вкус твоих слез.

– Попытаюсь запомнить, Майкл, – сказала Эйприл весело.

– Черт возьми, так начни запоминать прямо нынешней ночью, или я откровенно провалю твою сцену. – Долан замолчал на мгновение и затем продолжил серьезно: – Подвезти тебя сегодня домой? То есть до

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату