мятая юбка перекосилась и едва прикрывала половину щиколоток. Телесного цвета чулки спустились вниз и усталыми складками лежали на спортивных тапочках фирмы “Рибок”.

— Я просто обязана выяснить, в каких магазинах она приобретает все это убожество, — прошептала Кит.

— Вэл, спасибо вам огромное. Ваш чай просто-таки спас мое гадкое маленькое пузико.

— “Маленькое пузико”? — шепотом парировала Риган, обращаясь к Кит.

Как голубка возвращается к своему гнезду, Пенелопа бросилась к подносу с закусками.

— Вы не поверите, но я действительно проголодалась. Несколько часов назад я даже смотреть на еду не могла. Но, как говорится, жизнь продолжается, надо вновь садиться в седло и отправляться в поход…

— Да Бог с ним, с твоим седлом, нам с тобой надо во что бы то ни стало попасть на пароход, который отплывает завтра.

Риган показалось, что голос Вероники звучал немного рассерженно. Это было не удивительно. Она понимала, что Вероника уже настроилась на этот круиз, но ей была необходима компаньонка Пенелопа. С удивлением леди Экснер следила, как Пенелопа накладывала себе кучку канапе на сложенную в форме корзинки коктейльную салфетку.

Ливингстон с очевидным отчаянием в голосе произнес:

— Вам и правда не стоило утруждать себя, мисс Этуотер. Вам не было никакой необходимости приходить сюда. А теперь позвольте мне извиниться за то, что я отнял у вас драгоценное время. Ваше пребывание в Оксфорде и без того краткое. — Он повернулся к Филиппу. — Надеюсь, вы никуда пока уезжать не собираетесь, профессор?

На лице Вэл вновь проступило выражение возмущения.

— Мы с Филиппом отвечаем за проведение летних занятий в “Сент-Поликарпе”. Кроме того, на время отсутствия леди Экснер нам придется следить за этим особняком. Так что найти нас вам удастся в любое время.

— Вот и прекрасно, — ответил Ливингстон спокойным голосом, потом перевел взгляд на Риган. — Мисс Рейли, в отличие от других здесь присутствующих, у вас было больше возможностей услышать что- нибудь, что могло бы оказаться важным для следствия. Я понимаю, все происходило достаточно давно. Вместе с тем, по роду профессии вы должны были приобрести достаточный опыт детективной работы…

: Все принялись наполнять свои опустевшие чашки чаем, а Риган подошла к полицейскому и стала рядом с ним у камина.

— Я уже пыталась что-либо припомнить. К тому же, в колледже я вела дневник. Он, однако, где-то в доме моих родителей в Нью-Джерси вместе с фотографиями того времени. Сейчас родители в отъезде, но вернутся домой на следующей неделе. Вот тогда я и попрошу мать прислать их мне в Лос-Анджелес. Мне кажется, дневник и эти фотографии смогут помочь следствию. — Риган улыбнулась Ливингстону. — В те времена мне казалось, что жить в Оксфорде и не пытаться записать в дневник свои впечатления об этом городе было бы преступлением.

Улыбка слетела с ее лица, оно приобрело задумчивое выражение.

— Конечно, я и предположить не могла, что читать эти записи, смотреть фотографии мне придется в поисках возможных ключей к расследованию убийства. Но, как бы то ни было, я действительно жила в одной комнате с Атеной в течение восьми месяцев, и имя ее не раз появлялось на страницах моего дневника. Не исключено, что там может обнаружиться нечто полезное…

Подошла Вэл, предложила Риган чашку чая.

— Спасибо, Вэл, я больше не хочу.

— Благодарю вас за вашу помощь, — сказал Ливингстон и слегка поклонился.

— Я должна завтра улететь, но хотела бы поддерживать с вами контакт. Буду готова помочь всем, чем смогу, в поисках убийцы.

— Ну и прекрасно.

Риган вдруг показалось, что в комнате страшно душно. Как будто здесь запахло смертью. И тут она поняла: доносившийся из сада в студию аромат цветов напомнил ей запахи, витавшие в “Похоронных конторах Рейли”, принадлежащих ее отцу. Риган повернулась к Кит.

— Давай пройдемся домой пешком.

— Отлично. А по пути домой заскочим в бар, — шепотом ответила Кит.

Они еще раз торопливо пожелали счастья Филиппу и Вэл.

— Я буду думать о вас в день вашей свадьбы, — сказала Риган. — Она ведь назначена на четырнадцатое сентября, не правда ли?

Риган пожала руку Пенелопе и поцеловала леди Экснер в напудренную щеку.

— Уверена, что вам понравится морское путешествие до Нью-Йорка, — произнесла она.

— Я намерена записывать все-все дорожные впечатления, — пообещала окружающим Вероника. — И когда я, наконец, повстречаюсь с вашей мамой, Риган, то должным образом отчитаюсь об этом новом приключении в моей примечательной жизни. Да, Риган, а не могла бы ты прямо сейчас дать мне адрес твоей мамы? Мне кажется, что Нью-Джерси расположен не так уж далеко от Лонг-Айленда, где живут мои племянницы.

— Племянницы? Вы ведь говорили, что у вас там просто родственницы, кузины, кажется? — переспросила Риган.

— Какая разница! Что кузины, что племянницы!

— Ну что ж, — немного помедлив, произнесла Риган, — может быть, вам с моей мамой встретиться где-нибудь в самом Нью-Йорке за обедом, а?

— Прекрасная идея! Мы так и сделаем, — воскликнула Вероника. — Пенелопа, дай мне ручку!

Остаток дня Риган и Кит пытались хотя бы немного насладиться пребыванием в Оксфорде, которое было сильно омрачено. Ближе к вечеру они отправились покататься на лодке, потом пообедали в преподавательской столовой колледжа.

— Кормят тут отвратительно, — ворчала Кит. — К тому же, могу поспорить, что не пройдет и недели, как мы все получим из этого колледжа письма с настоятельной просьбой внести взносы в какой-нибудь фонд.

— Кит, ты изощренный циник, — прошептала в ответ Риган, накладывая себе в тарелку сомнительного вида картофельный салат. — Да и нарисованная тобой перспектива не так уж и страшна: мы ведь всегда сможем притвориться, что никогда никаких писем не получали.

Многие из обедавших рядом преподавателей знали Атену, поэтому и здесь разговоры неизменно возвращались к обнаружению тела несчастной и допросам, проводимым комиссаром Ливингстоном.

Только в одиннадцать часов вечера Кит и Риган, наконец, вернулись в общежитие и поднялись на второй этаж.

— Поскорее бы уже убраться отсюда, — призналась Кит. — Теперь эта комната кажется мне еще более отвратительной, чем прежде. Слава Богу, мы здорово с тобой повеселились в Венеции и Париже на прошлой неделе. Кстати, во сколько у тебя завтра самолет?

— В тринадцать ноль ноль, через час после твоего.

Добравшись до своей комнаты, Риган достала ключ из кармана, открыла замок и толкнула дверь. На полу, у самого порога, лежал конверт на ее имя.

В конверте лежала записка от Филиппа Уиткомба:

Прекрасно понимая, что усилия его тщетны, Филипп Уиткомб попытался все-таки отговорить свою тетушку Веронику от путешествия на “Куин Гиневер” в одиночку. Дело в том, что из-за острого пищевого отравления Пенелопу Этуотер срочно определили в Оксфордский Королевский госпиталь.

Филипп, Вэл, доктор и непреклонная леди Экснер сидели в зале ожидания неподалеку от палаты Пенелопы. Стоны ее разносились, казалось, по всей больнице. Врачи предписали ей больничный режим на