оказываюсь на второй палубе. Здесь темно и прохладно. И пусто. Немного же таких местечек на «Святой Марии». Навстречу мне идет голый человек. Значит, рядом бассейн. Этот человек ужасно торопится. Он не идет, он бежит. Господи, да это же мой герой! Его уже раздели. Так. Он свернул с моего пути и скрылся в туалете. Он скрылся в туалете с надписью: «Les dames». Интересно! Там он надеется переждать погоню. Наивная глупая дичь! Почему дичь всегда наивная? Да, сейчас должен показаться охотник. Ему уже пора быть здесь. Интересно, где вторая дичь? Старенькая, маленькая и очень суетливая. Однако мой сюжет подвергается значительной деформации. Герои разделились в пространстве. Один бегает в трусах. А второй что делает? Может, его уже изловили? А я в своих теоретических изысканиях двигаюсь со скоростью черепахи, а жизнь летит как ракета. Что же делать? Придется пересаживаться в ракету. А вот и охотник. Совершенно официальное лицо».

— Добрый день, сеньор!

— Здравствуйте, сержант.

— Сеньор, здесь не пробегал мимо вас толстый человек без костюма? Вы не видели?

— И без рубашки?

— Да, да.

— И без туфель?

— Да.

— И без галстука?

— И без запонок, без брюк, без носков, без носового платка! Я спрашиваю, не видели ли вы толстого человека в трусах?

— Видел, сержант.

— Куда он прошел?

— Он прыгнул за борт.

— ?! — Охнув, сержант бросился к борту.

Питер Ик присоединился к нему. Они стали с сумасшедшей внимательностью исследовать бурлящие волны за бортом лайнера. Сделав ладони козырьком, всматривались в горизонт. Пристально разглядывали ослепительно голубой, словно проглаженный утюгом кильватер.

— Но там никого нет! — Сержант уставился на писателя.

— Значит, он утонул, — печально вздохнул Ик. — Здесь приличная высота, не меньше пятидесяти футов. Если он давно не тренировался в прыжках, он был обречен.

Лех изучающе осмотрел Питера Ика.

— Разрешите ваши документы!

— Я не беру документы с собой в бассейн.

— Вы знаете, что бывает за дачу ложных показаний?

— А вы, по-моему, не успели еще привести меня к присяге, сержант.

— Почему вы не хотите сказать мне правду?!

— Я видел, как он перелезал через борт. Возможно, в последний момент он передумал и спустился ниже, на палубу, что под нами. Не знаю. Но я бы на его месте прыгнул.

— Почему бы вы так поступили на его месте?

— Видите ли, у него было лицо человека, не имеющего будущего. А жить без будущего не может даже клоп. Он должен надеяться на то, что ему еще придется кого-нибудь укусить, — с издевательской серьезностью пояснил классик.

— Извините, я запишу ваше имя и номер каюты.

— Ради бога, сержант, сделайте одолжение, Питер Ик из двести семнадцатой.

Сержант Лех еще раз посмотрел на собеседника:

«Сумасшедший? Здесь на «Святой Марии» полным-полно сумасшедших. Ни одному слову верить нельзя. Все врет. Нужно вернуться и пойти левым переходом».

Обследовав попавшийся на пути туалет, где никого не было, кроме негра, мывшего голову под краном, и хорошенько поразмыслив, сержант решил направиться на розыски толстяка другим переходом.

«В конце концов, — утешал он себя, — раздетым гангстер далеко не может уйти. Нужно разыскивать в окрестностях бассейна. Придется просить помощь у капитана. Как неприятно, черт возьми!»

«Как неприятно, черт возьми! — Питер Ик был недоволен. — Сюжет оказался слишком динамичным. Жизнь обошла теорию и на корпус вырвалась вперед. Что делать, придется снова вмешиваться».

Писатель прошел на площадку бассейна и осмотрелся. Жужжание человеческих голосов к этому времени приобрело покойную равномерность. Только в одном месте несколько человек хлопотали возле кресла, закрытого от солнца навесом. Сидевший в этом кресле, судя по резким взмахам рук, яростно отбивался от заботливого окружения.

«Сюжет нельзя пускать на самотек. Это чревато неопределенностью развязки. Разлука двух героев не предусмотрена теорией. Где же второй? Он там, где одежда первого. Вернее, одежда первого там, где расположился второй. Чем, интересно, выдал себя толстяк? Почему погоня так милостива к суетливому? Кто глупее — дичь или охотник. Разумеется, охотник, ведь он сильнее. Но дичь наивнее. Наивность и глупость разве не однозначны?»

Питер Ик медленно обходил отдыхающих. Он видел людей с ушибами и синяками. Всюду попадались поломанные шезлонги. «Это лицо погони. Там, где она проходит, остаются изуродованные кусты, измятая трава, грязь, хаос».

— Оставьте меня в покое, я хорошо себя чувствую! — ворчал Живчик, отмахиваясь от непрошеных доброжелателей — Не нужно никакого врача, я вас умоляю! — Он готов был пасть на колени.

Гангстеру был оказан примерный уход. Одна красотка уступила свое кресло с зонтом. Две другие повязали ему голову мокрым цветастым полотенцем, отчего Живчик стал походить на азиатского владыку, которому осточертел его гарем. Остальные соседки донимали старика вопросами о самочувствии.

Питер Ик застал Живчика в тот момент, когда он со слезами просил заботливых матрон отпустить его.

— Но вы сделаете два шага и упадете в обморок! — внушительно и кротко увещевала беспокойного старика купальщица с формами Геркулеса.

— Вам только кажется, что вы здоровы, но в действительности вы совсем-совсем больной! Мне вот тоже до недавнего времени многое казалось, а все получилось совсем наоборот, — туманно разъясняла Живчику дама неопределенной наружности и еще более неопределенных лет.

— Покой, папаша, только покой сохранит ваши кости в целости и сохранности, — твердо говорила молодая невидная девушка, у которой бикини были надеты прямо на скелет.

— Ему нужен массаж, — твердо сказал Ик, отстраняя женщин. — Позвольте, сеньоры, позвольте! Я кое-что понимаю в этих вещах.

Он сделал несколько небрежных взмахов полотенцем над головой Живчика и, наклонившись к его уху, прошептал:

— Толстяк ждет в туалете для дам по правому борту отсюда.

Живчик узнал таинственного сообщника и доверился ему:

— Спасибо, парень. А там нет этих?

Он сделал выразительный жест, долженствовавший изображать погоны на плечах.

— Нет, — ответил Ик и громко заявил: — Вам, сеньор, необходимо немедленно уйти в каюту и лечь.

— Да, да, я тоже так думаю, — засуетился Живчик, выпрыгивая из гнездышка. Он небрежно попрощался со своими сиделками и удалился, волоча по полу тяжелый пиджак с двумя шестизарядными люггерами.

— Ах, ах, как же так! Он еще очень слаб! — причитало окружение. — Вы, наверное, не видели, как он был плох вначале.

— Ничего, старая лошадь выздоравливает на бегу!

Питер Ик равнодушно смотрел вслед гангстеру.

Живчик с ходу влетел в мужской туалет, никого там не обнаружил, кроме негра, отчаянно мывшего холодной водой в раковине лицо и голову. Живчик растерялся.