— Ну да... — протянул Колька. — Помочь, как же! Я ведь из дому без спроса ушел. Вот и решил: там случилось что-нибудь, и ты его за мной послал. Он про что ни спрашивал: как зовут, про Вальку — все ко мне подходило. Ну, я с ним сначала пошел, раз он меня знает. А потом он какой-то непонятный стал — в парадном от кого-то прятался и убежал куда-то. Я и подумал, что он подозрительный какой-то. Может, он вовсе не от тебя пришел, а наоборот — хочет через меня к вам в институт пробраться, как шпион. Я и решил его выследить, оттого и убежал. Он в парк пошел, а я за ним незаметно. Вижу — он с машиной возится. Я таких машин не видел, ты мне про хронолет только рассказывал, а не показывал никогда. Я совсем решил, что он шпион, раз у него машина такая в парке спрятана, и задержать его хотел... А тут он меня схватил...

— Ты что же, в одиночку хотел шпиона задержать? — недоверчиво спросил Виктор Сергеевич.

— Ага... — прошептал Колька и голову опустил.

Зря он, по-моему, голову опустил. Это же здорово, что он не побоялся в одиночку! Он же не знал, что этот Парфенов не шпион.

Тут я подумал, что передо мной-то ему гордиться особенно нечем. Он ведь из меня произошел! Если б я был трус, так ему бы тоже нипочем на шпиона не броситься...

— Слушайте, — воскликнул Николай, — так мы и в этом схожи! Я тоже... одного человека на улице встретил, когда с Колькой к парку шел, и тоже спрятался... Были причины... Ну, хоть в парикмахерскую вы не заходили, а? А то ведь я забегал по дороге, долг отдать...

— Заходил... — виновато пробормотал Парфенов и тяжело вздохнул. — Именно вот, товарищ Корнилов, я тоже в парикмахерскую заглядывал, старые знакомые у меня там...

— Дядя Петя?! — спросил Николай, и тут они оба расхохотались.

— Выходит, в будущем я вашим начальником стану? — спросил Парфенов. — Как же это: ведь вот он я?

— Так ведь и Колька вот он! — сказал отец. — А в следующем году еще другой Колька есть, на год старше, а через десять лет — вот этот Николай. Так что и вы тоже в восьмидесятом году существуете, только на десять лет старше. И уже начальником стали... Вот если б вы позвонили к себе на работу или зашли, то вполне могли бы там с собой встретиться, как мой Колька с Николаем...

— Да-а, не проявил я инициативы, — с сожалением сказал Парфенов. — А интересно было бы!

— Ну что ж, — сказал Виктор Сергеевич, — штука получилась, конечно, изумительная, только надо бы все-таки поосторожней обращаться с историей. У меня уже у самого голова кругом пошла, а ребятам-то каково? И как же мы их теперь обратно перебросим?

Их — это Кольку и Николая, значит, Мне вдруг страшно жалко стало с ними расставаться. Я подошел к Кольке, а тут и Валька к нему с другой стороны подошел. Колька сказал:

— Здорово, Валька!

Валька почему-то не нормальным голосом ответил, а просипел:

— Здорово... Колька! — и неуверенно так спросил: — Ну, как там дела... вообще? Как Клавдия?

— Законно дела, Валька. Мы с тобой в лагерь скоро поедем. А Клавдия на пенсию со следующего года идет, учителям пенсию раньше назначать начали, говорят, они с нами быстрее замучиваются...

— Здорово! — заорал Валька. — Значит, я тоже перешел? А то у меня тут на лето... переэкзаменовка по физике, помнишь? — Он сконфузился.

— Конечно, перешел! Знаешь, как ты здорово занимался, всю физику наизусть мог рассказать!

— Куда мне... — Валька рукой махнул, но потом улыбнулся. — А что: раз уже известно, что я выучил и сдал — значит, выучу! Возьму и выучу, теперь уж иначе нельзя, а то все не так будет!

Ну, совсем мне не хотелось с ним расставаться. Вот бы здорово было нам втроем ходить! Только ему неинтересно второй раз все то же самое переживать. Лучше уж я сам как-нибудь...

Отец о чем-то поговорил с Виктором Сергеевичем и к нам подошел. Посмотрел на нас двоих, потом на Николая и опять головой замотал.

— Ну, как там, Коля? — спросил он тихо.

— Хорошо, отец, — ответил Николай.

— А... так, вообще?

— Полный порядок, отец, — сказал Николай. — У всех полный порядок, у нас у всех!

— Ну ладно, — сказал отец, помолчав, и улыбнулся: — Ну что ж, привет там маме передай... и мне, что ли?

Николай тоже улыбнулся:

— С матерью-то я как раз чуть на улице не столкнулся сегодня, когда Кольку вел. Испугать я ее побоялся, вот и спрятался с ним в парадном. Она, видно, по делу в город приехала. Ты ей тоже привет от меня передай — ну, здесь которой...

— Передам, — сказал отец. — Она обрадуется. Вон ты какой вырос! Постой, ты же в космонавты хотел?

Я обомлел. Откуда он про это знает?

— Хотел, но потом передумал. Мне моя работа нравится. И начальник неплохой.

Мы посмотрели на Парфенова, который стоял поодаль и Рекса гладил. Он расстроился, наверно, что не того Кольку привез. И лицо у него было такое, словно он не верил, что через десять лет будет начальником отделения.

А я уже знал, кем буду. И мне вдруг даже понравилось. С этим хронолетом можно здорово людям помогать, ребятам и вообще, вот как Николай мне сегодня или Парфенов... он ведь совсем не виноват, что у него так вышло.

— Вот что, — сказал отец. — Надо вас отправлять поскорей, но кто-то должен с вами полететь, чтобы машину назад доставить. Хронолет у нас малогабаритный, экспериментальная модель, двум взрослым в нем не уместиться. Поэтому мы решили, Колька, — он показал на меня, чтобы никто не ошибся, какой Колька, — ты полетишь с ними. Только не задерживайся, понял?!

— Понял! — закричал я в полном восторге.

Отец, по-моему, сначала хотел поцеловать Кольку из семьдесят первого года, но раздумал и только пожал ему руку да что-то на ухо шепнул. Николаю он тоже руку пожал. Потом подумал, поглядел на меня и сказал:

— Ну, с тобой не прощаюсь. До скорого!

Но голос у него был какой-то странный.

Мне все объяснили, как поле включать, если машина не на специальной площадке стоит, а на траве, и про рычаг — и мы забрались в хронолет.

Я сам нажал рычаг, только не сильно — на один щелчок. Серый туман появился и развеялся, и мы уже стояли на поляне в парке. Только это был еще не такой парк, какой я видел. Пруд был и колесо тоже, только все было еще обыкновенное, а не такое, как через десять лет. Мы стояли и молчали.

— Слушай, Колька, — сказал вдруг я. — Давай мускулами померяемся!

Так я и знал — у него мускулы были тверже, чем у меня.

— Я каждый день зарядку делаю, — сказал Колька.

Ну вот, и он тоже. Я вздохнул.

— Уже полгода, — добавил Колька.

Ну, значит, мне еще полгода можно не каждый день! А там я привыкну, наверно.

— Ладно, я пошел, — грустно сказал Колька. Он отошел немного, потом повернулся и крикнул: — А мы переезжаем! На другую улицу!

Мы с Николаем смотрели ему вслед.

— Он тебе понравился? — спросил я.

— А тебе?

— Ничего, по-моему.

— По-моему, тоже ничего. Нам за него стыдиться не приходится, а?

— Ага, — ответил я. — Слушай, а почему ты сказал, что Марс не покорили?