Девочка весело улыбалась, а её огромные голубые глаза стали от возбуждения ещё круглее.

– Афа! Афа! – попыталась она освободиться из рук капеллианина. – Шинка, Шинка, – повторяла она, крутя головой, чтобы увидеть Пушинку, изгибаясь дугой, чтобы выскользнуть из рук Афры.

– Сейчас никакой Пушинки, Дэймия. Я отнесу тебя назад, к Тане.

– Таня? – Дэймия произнесла это имя с каким-то ворчанием и стала вырываться из рук Афры ещё сильнее. – Нет, Таня нет. Шинка, хочу Шинку!

Повернув голову, Афра увидел, что Пушинка послушно следует за ним.

– Как же она сумела выбраться, Афра? – чуть не плача, спросила Таня, забирая у него беспокойный груз.

– У неё был прут с погремушками-звездочками на конце, – пояснил Афра.

– И она воспользовалась им, чтобы активировать пластинки и открывать двери? – Таня изумилась. – Маленькая озорница! Завтра же я попрошу Форри установить на дверях код. Этот номер у неё больше не пройдет. А где Ровена? – Таня взволнованно огляделась.

Афра почувствовал, насколько она боялась встретиться лицом к лицу с разъяренной матерью, да к тому же Прайм, чьего ребенка она чуть не потеряла.

Дэймия тем временем попыталась вынырнуть из рук Тани и схватить Пушинку, которая появилась в помещении яслей. Но Таня ловко перевернула малышку и поставила её на ноги, так что та смогла наконец- то дотянуться до кошки, которая убежала от неё сломя голову. Дэймия последовала за ней так быстро, как только позволяли ей короткие ножки.

– Ровена сегодня утром выглядела совсем измученной, – начал Афра.

– Да, действительно, когда она сегодня привела детей, то выглядела очень усталой, – согласилась Таня и грустно вздохнула.

– Поэтому мы отослали её домой, чтобы она смогла хоть немного отдохнуть.

Афра не упомянул о своей попытке предложить пуху для Дэймии, хотя эти «комфортные игрушки» можно было программировать самыми различными способами, чтобы успокаивать слишком впечатлительных или нервных детей.

– Таня, как ты думаешь, почему Дэймия у тебя так быстро засыпает?

Девушка удивленно посмотрела на него. Не в первый раз Афра подумал, что она и сама немногим отличается от ребенка, хотя ей уже стукнуло двадцать девять. Это была изящная, хорошо сложенная девушка с карими глазами, каштановыми волосами и светло-коричневой кожей. Если бы Голли Грен не выражал свой явный интерес к ней, Афра сам попытал бы здесь счастья.

Таня показала на кресло-качалку в дверном проеме спальни.

– Если Дэймия долго не успокаивается, я беру её на руки и качаюсь в кресле, напевая колыбельную. И девочка почти сразу засыпает. – Она с виноватым видом прикусила губу.

Афра почувствовал, что она испытывает неловкость, словно в чем-то превзошла Прайм.

– Просто колыбельную?

– Не больше, – твердо сказала Таня. – Ты же знаешь, как Ровена относится к любому ментальному вмешательству. На самом деле для колыбельной подходит любая песня, я, например, все время пою разные, поэтому мне не бывает скучно.

– Я знаю, как к этому относится Ровена, но то, о чем не знаешь, расстроить не может, – заметил Афра, явно обдумывая какое-то решение.

Указания Ровены нужно было применить к сложившейся ситуации. Он подозвал к себе Пушинку. – И это, несомненно, поможет всем нам…

Таня буквально оцепенела от страха.

– Афра, мне кажется, что мы не должны этого делать.

– Мы оба знаем, что мягкое терапевтическое постгипнотическое внушение ни в малейшей степени не помешает развитию сознания Талантливого ребенка, – указал Афра, наклоняясь, чтобы погладить послушно подставившую свою спину кошку.

В ту же минуту к Пушинке приковыляла и смеющаяся Дэймия, черные кудряшки которой подпрыгивали на ходу. Афра подхватил девочку на руки и попросил Таню научить его мелодии и словам какой-нибудь колыбельной. К тому времени, как он выучил песенку и дал соответствующую команду в сознание Дэймии, она начала зевать и заснула прямо у него на руках.

– Я пришлю Форри, чтобы он закодировал дверные пластинки, – пообещал Афра и, насвистывая, отправился в Башню. Кризис миновал.

«По крайней мере, этот», – мысленно добавил он.

Когда отдохнувшая после сна Ровена вернулась в Башню, все были крайне осторожны и старались не думать об утреннем происшествии. Афра же ждал удобного случая, чтобы предложить безотказное средство борьбы с ночной бессонницей Дэймии.

Брайан буквально с открытым ртом слушал Афру, который рассказывал вымышленную историю о том, как его сестра Госвина боролась со своим сыном, упорно не желающим спать ночью.

– Кресло-качалка? – переспросила Ровена удивленно.

– Вот именно, – ответил Афра и мысленно изобразил кресло таким образом, чтобы Ровена могла увидеть. Затем он раскачал кресло-качалку и поместил туда Ровену с Дэймией на руках. – Благодаря покачиванию кресла, ритму колыбельной и спокойному голосу матери мой племянник очень скоро начал засыпать.