Еще несколько десятилетий назад шведский астроном Аррениус высказал предположение, что те области на Марсе, которые мы называем «морями», представляют собой огромные лужи из густой зеленоватой грязи. Весной, овеваемая влажными ветрами, грязь благодаря наличию в ней определенных химических веществ темнеет и становится заметнее, а зимой засыхает и блекнет.

Мертвая пустыня с ядовитыми, пахнущими сероводородом грязевыми оазисами — таков Марс по представлениям Аррениуса.

В то время когда сторонники искусственного происхождения каналов находили, как им казалось, всё новые и новые подтверждения своим взглядам, противники жизни на Марсе указывали на факты, в корне подрывавшие всякие идеи об обитаемости Марса.

Если «моря» Марса покрыты растительностью, говорили они, то тогда она должна иметь свойства, общие с земной растительностью. Между тем три из важнейших особенностей земных растений у марсианских «морей» отсутствуют.

Во-первых, земная растительность очень сильно рассеивает невидимые, «тепловые» инфракрасные лучи. Именно поэтому снятые сквозь инфракрасные светофильтры земные растения кажутся как бы покрытыми инеем или снегом. Между тем у марсианских «морей» нет такого инфракрасного эффекта.

Во-вторых, в спектре земных растений хорошо видны полосы поглощения, принадлежащие хлорофиллу — веществу, без которого немыслима жизнь растений. В спектре же марсианских растений никаких полос поглощения хлорофилла не обнаружено.

Наконец, в-третьих, земной растительности свойствен зеленый цвет, тогда как, по наблюдениям многих астрономов, «моря» Марса имеют хорошо заметный голубой, синий, а иногда даже фиолетовый оттенки.

Три загадки — три серьезных довода в пользу неорганической природы марсианских «морей». Недавно к ним были добавлены и другие.

В 1954 году известный советский астроном академик В.Г.Фесенков выступил со статьей, в которой категорически отверг всякую возможность какой бы то ни было органической жизни на Марсе. В подтверждение такого вывода он приводит математические вычисления некоторой величины «X», названной Фесенковым «фактором жизненной активности». По подсчетам ученого, для «морей» Марса величина «X» оказалась равной нулю. Отсюда он сделал вывод, что на Марсе нет не только марсиан, но и вообще какого-нибудь органического мира. Если бы на Земле существовали плоскогорья высотой в пятнадцать километров, то есть, иначе говоря, находящиеся в стратосфере, то физические условия, господствующие там, напоминали бы то, что есть на поверхности Марса. Между тем на Земле жизнь кончается на значительно меньших высотах. И на вершинах высочайших земных гор нет представителей живого мира — значит, не может их быть и на Марсе.

В свете столь мрачных выводов всякие разговоры о марсианах и их каналах многим стали казаться наивно-детской фантастической мечтой.

Однако сторонники жизни на Марсе не сдавались.

В 1945 году после многолетнего перерыва к исследованиям Марса вернулся Гавриил Андрианович Тихов. Уже не молодой, начинающий астроном, а широко известный маститый ученый, Г.А.Тихов решил найти новые доводы в пользу существования жизни на Марсе.

Ему это блестяще удалось. В последующие несколько лет все три загадки марсианских «морей» получили естественное, правдоподобное объяснение. Замечательно, что причиной всех трех загадочных фактов было одно обстоятельство — исключительно суровый климат Марса.

В самом деле, инфракрасные лучи несут в себе почти половину тепла, получаемого растениями от Солнца. В сравнительно легких температурных условиях Земли инфракрасные лучи для земных растений являются ненужным излишеством, дающим слишком много тепла. Вот почему земная растительность отказывается от этих щедрот Солнца.

Другое дело — растительность Марса. Она, наоборот, как бы впитывая в себя недостающее тепло, поглощает инфракрасную часть солнечного спектра.

Так же легко объясняется и вторая особенность марсианских «морей». Земным растениям для своей жизни достаточно поглощать только некоторые лучи солнечного спектра — так возникают в нем темные полосы поглощения хлорофилла. Страдающие же от холода марсианские растения стремятся поглотить почти все лучи видимой части спектра. Из-за этого полосы поглощения хлорофилла у них растягиваются, «размазываются» почти на весь спектр и потому становятся совершенно незаметными.

Собственно, этим объясняется и третья загадка марсианских «морей» — их голубовато-синий оттенок. Поглощая почти все лучи видимой части солнечного спектра, марсианские растения отражают только те лучи, которые практически не несут с собой никакого тепла. Такими «холодными» лучами как раз и являются синевато-фиолетовые лучи.

Данное Г.А.Тиховым объяснение было подтверждено, как это ни странно, наблюдениями на Земле. Оказалось, что земные растения, живущие в суровых климатических условиях, по своим оттенкам и свойствам напоминают марсианские. У них ослаблен инфракрасный эффект, растянута полоса поглощения хлорофилла, а сами растения имеют маловыраженный синеватый оттенок.

Так родилась новая наука о жизни на других планетах — астроботаника.

Впервые на Земле, в городе Алма-Ате, возник небольшой коллектив ученых, возглавляемый Г.А.Тиховым, — коллектив, дерзнувший от гипотез о жизни на Марсе перейти к конкретному изучению свойств марсианской растительности.

Название этого коллектива пока весьма скромное — сектор астроботаники Академии наук Казахской ССР. Но дело, совершаемое работниками сектора, — великое и очень нужное. Лучи света, связывающие Марс и Землю, позволяют по оптическим свойствам марсианских растений изучать другие особенности их природы.

Астроботанический атлас марсианских растений — что, казалось, может быть фантастичнее! Но именно благодаря успехам астроботаники такой атлас в недалеком будущем может быть создан. В нем мы не найдем фотографий марсианских цветов или деревьев, но классификация марсианских растений по их оптическим свойствам там будет дана.

Как и все новое, астроботаника встречает возражения, порождает споры, дискуссии. Примером может служить упомянутая статья академика Ф.Г.Фесенкова.

На лиц, мало знакомых с астрономией, эта статья произвела сильное впечатление. Многим показалось, что всякие разговоры о жизни на Марсе теперь должны быть прекращены.

Вскоре, однако, несостоятельность доводов академика Ф.Г.Фесенкова была доказана рядом других советских ученых. Оказалось, что в расчеты академика вкрались некоторые неточности и необоснованные допущения. В частности, Ф.Г.Фесенков не учел того, что растения Марса не сплошь покрывают его «моря» — сквозь них просвечивает неорганическая поверхность Марса. Она-то и дала для «фактора жизненности» величину, близкую к нулю.

В пользу сторонников жизни закончились и творческие дискуссии, проводившиеся в Алма-Ате и Ленинграде.

На Пленуме Комиссии по физике планет Академии наук СССР, состоявшемся в марте 1955 года, были сформулированы следующие пять главнейших доказательств наличия растительности на Марсе:

Во-первых, сезонные изменения окраски марсианских морей;

Во-вторых, изменение их цвета с увеличением высоты Солнца над данной областью Марса;

В-третьих, изменения очертаний некоторых марсианских морей;

В-четвертых, сходство отражательной способности марсианских морей и земных растений; и, наконец,

В-пятых, устойчивость морей Марса по отношению к пылевым бурям, на нем происходящим.

В связи с развитием астронавтики — науки о межпланетных путешествиях — в декабре 1956 года в Москве состоялось созванное Академией наук СССР совещание крупнейших советских астрономов и биологов по вопросу о возможности жизни на планетах. Подавляющее большинство участников совещания высказалось в пользу наличия на Марсе органической жизни, и совещание приняло решение о дальнейшем развитии исследований жизни за пределами Земли.

Таким образом, в настоящее время почти все советские и зарубежные астрономы считают, что на