возможно, что здесь просто дает себя знать работа в разведке. Подозреваю, что Дрейк тоже участвовал во всякого рода секретных операциях, но все же братья ведут себя совсем по-разному. – Маркиз улыбнулся. – Однако я не хотел бы оказаться врагом ни тому, ни другому.

– Да уж, – пробормотала Джейн. Взгляды встретились, и она затаила дыхание. Седжкрофт раздал карты. Девушка попыталась понять, что за масть к ней пришла, однако едва смогла различить даже цвета – перед глазами все сливалось. Грейсон полностью доверял ей. Значит, пока еще ничего не знал.

– А как ты отреагируешь, если я вдруг признаюсь, что мне абсолютно все равно, вернется Найджел или нет?

Маркиз не смог скрыть искреннего одобрения.

– Ни единого мгновения не буду винить тебя за это.

Нервы Джейн напряглись до предела.

– А что, если я скажу, что никогда не хотела выходить за него замуж?

Трезвые, холодные глаза замерли, удерживая взгляд.

– Задним числом может показаться многое.

– Вовсе не задним числом, – быстро возразила девушка. – Это правда. Больше того, я никогда и не любила этого человека. Единственное, что нас связывало, так это дружба.

С картами в руке Грейсон задумался об услышанном. Внешне радость проявилась лишь в слабой улыбке, однако душа возликовала. Не хватало еще соперничать с Найджелом.

– Ну что ж, это признание облегчает жизнь.

– Жизнь?

– Во всяком случае, новую любовь. Не приходится оплакивать потерю. Если честно, абсолютно то же самое я чувствовал по отношению к Хелен. Сейчас смотрю на нее и не могу понять, чем так увлекался. Как бы там ни было, единственно важный вопрос состоит в том, что делать, если Найджел вернется и торжественно вручит тебе собственное сердце.

– Не знаю. – Девушка взглянула на лежащие на столе карты.

– Ты готова простить? – Улыбка заметно потускнела.

Джейн помолчала, собираясь с духом.

– Но ведь нам еще не известно, есть ли повод для прощения, – наконец произнесла она с сомнением.

– О, а у тебя холодная голова, любовь моя, – рассмеялся Грейсон. – А кроме того, как я уже говорил, покоряет твоя честность.

–  Пожалуйста, не делай из меня идола. – Джейн раздраженно прервала панегирик. – Если хочешь знать, на мне лежит серьезная вина. Я должна рассказать о ней.

– Ну, и я во многом виноват.

–  Нет. – Джейн попыталась успокоиться. – Ты не сделал ничего плохого, во всяком случае, ничего серьезного. И ты совсем не страшный.

Седжкрофт улыбнулся, словно пытаясь перевести разговор в шутку.

– О, в гневе я ужасен! Но только тебе вряд ли доведется это испытать, если, конечно, не начнешь жульничать в картах.

Девушка сгорала от стыда и страха. Она понимала, что должна открыться ему без утайки, но не могла заставить себя это сделать. Боялась, что лукавая нежность в глазах дорогого человека сменится презрением, что, услышав правду, он тотчас уйдет и больше никогда не вернется. Опасалась, что они вместе пересекли ту роковую черту в отношениях, за которой ее проступок уже не может получить прощения.

– Грейсон, извини, но я никак не могу сосредоточиться на картах.

– Это ты прости меня, Джейн. Я должен был уйти.

– Нет, дело вовсе не в этом.

– Так в чем же? – Голубые глаза смотрели внимательно. – Боишься предать Найджела?

– Ты считаешь меня лучше, чем я есть на самом деле. Пожалуйста, давай не будем играть. Просто не хочется.

– В таком случае можно…

Донесшийся из холла звук голосов не дал маркизу договорить. Быстро поднявшись, молодой человек отпер дверь, вернулся на свое место и расположился в удобной позе, словно именно так и просидел весь вечер. Вскоре дверь гостиной распахнулась. Изумленным взорам брата и сестер представилась картина самого невинного времяпрепровождения.

–  Седжкрофт, – коротко приветствовал Саймон, одновременно окидывая сестру взглядом эксперта.

К счастью, все было в порядке, за исключением атласных туфелек, которые девушка швырнула под стол. – Мне казалось, что вы отправились в театр вместе с родителями.

– Так оно и было. – Маркиз поднялся, чтобы поздороваться с Кэролайн и Мирандой. – А потом, когда оказалось, что никого из вас нет дома, я предложил мисс Уэлшем составить ей компанию.

Кэролайн смерила гостя таким взглядом, словно во всех подробностях знала, что именно происходило в гостиной всего лишь несколько минут назад.

– Вы настоящий джентльмен. Так мило с вашей стороны позаботиться о Джейн, – сказал Саймон.

– Действительно очень любезно. Разве не так? – Холодный голос Джейн положил конец обмену светскими репликами.

Саймон откашлялся.

– Не желаешь ли выпить, Седжкрофт?

Грейсон взглянул на Джейн.

– Спасибо, но дело в том, что рано утром мне предстоит встречать брата. Позволю себе откланяться. Леди, желаю приятных сновидений.

Джейн взглянула на рассыпавшиеся по дивану карты. О приятных сновидениях мечтать не приходилось. До тех пор, пока не выяснится, что именно разузнал Хит о Найджеле, не удастся даже глаз сомкнуть.

Грейсон остановился у двери в спальню и прислушался: да, пружины кровати действительно слегка скрипели. Маркиз мрачно улыбнулся. Если в гости пожаловала некая знакомая француженка, то надо будет избавиться от нее как можно быстрее и без лишней истерики.

Не то, чтобы ночь свободного секса не привлекала. Дело заключалось в ином. Все мысли сосредоточились на зеленоглазой леди, которой удалось не только взбудоражить чувства, но и воспламенить тело, превратив его в горнило желания.

Так что, если Хелен надеялась на возобновление отношений, то вряд ли ей стоило строить далеко идущие планы. Все изменилось. Боскасл уже совсем не тот человек, каким был прежде.

Сегодняшний вечер оказался для Грейсона решающим. Они с Джейн дошли до рубежа, который мог стать и началом, и концом. А поскольку Седжкрофт вовсе не испытывал желания бросить девушку на произвол судьбы, то приходилось признать, что он оказался в серьезной опасности.

Сама опасность его не беспокоила. Для всех Боскаслов это был обычный, нормальный образ жизни. Но поскольку Грейсон оказался старшим в семействе и первым из братьев, кто открыто ухаживал за женщиной, то следующий шаг предстояло обдумать особенно тщательно.

Так что же, жениться? А почему бы и нет?

Седжкрофт давно осознал необходимость брака, однако не надеялся найти супругу среди тех дам, с которыми тесно общался. Образ спутницы жизни сложился в уме давно: маркиз ясно представлял и цвет волос, и звук голоса.

Но появилась Джейн, и образ начал изменяться, постепенно приобретая совсем другие черты, полностью лишившие душевного равновесия.

В этих новых чертах заключалось все, о чем только можно было мечтать.

Седжкрофт был умен и наблюдателен, а потому не мог не видеть, как падают, сраженные смертельным недугом, некогда циничные и независимые друзья.

И вот болезнь поразила его самого. Все шесть симптомов влюбленности оказались налицо: утрата способности к логическому мышлению; вызывающая тревогу манера улыбаться в самый неподходящий момент; неотступные мысли об объекте желания; полное отсутствие интереса к иным представительницам прекрасного пола; пугающая доброта и щедрость ко всему миру; постоянное сексуальное возбуждение.

Седжкрофт больше не мог существовать без Джейн. Девушка бесповоротно завоевала некогда неуязвимое сердце. Все шло своим чередом и не поддавалось вмешательству извне.

Грейсон открыл дверь в спальню, еще не подозревая, что совсем скоро тщательно продуманная теория расползется по швам.

Он вошел в комнату, уже заранее приняв решение, а потому даже не взглянул на расположившуюся на кровати фигуру – так меньше неловкости для обоих.

– Если ты не одета, то, будь добра, прикройся, прежде чем я повернусь. Сегодня почему-то нет настроения развлекаться.

– И у меня тоже, – ответил Хит, садясь и опуская на пол ноги. – А с тобой – так уж точно.

Седжкрофт рассмеялся и начал развязывать безупречно белый шейный платок.

– Понятно, что слежка у тебя уже в крови, но так ли необходимо шпионить, когда Наполеон надежно упрятан на далекий островок?

Хит несколько секунд внимательно смотрел на брата и молчал.

– Это как сказать…

Грейсон расстегнул жилет.

– Мне казалось, что мы договаривались встретиться завтра в клубе.

Хит устроился в одном из двух стоящих возле окна кресел, лицом к двери.

– Завтра у меня дела в городе. Надеюсь, ты не возражаешь, что я зашел сегодня.

Грейсон придвинул второе кресло и сел напротив.

– Разумеется, не возражаю. Хочешь выпить?

Хит пил редко, так что предложение оказалось просто данью вежливости. Улыбка брата постепенно сменилась серьезным, даже хмурым выражением, и у Грейсона возникло дурное предчувствие.

– Боюсь, что выпить придется тебе – после того, как я закончу рассказ.

Грейсон озадаченно потер подбородок.

– Итак, ты его все-таки разыскал. Где он и что с ним?

– Когда я уходил, он лежал под простыней.

Голубые глаза Грейсона возбужденно сверкнули. Сейчас, в полутьме, двое Боскаслов куда больше походили друг на друга, чем днем, когда мужественная красота белокурого Грейсона контрастировала с внушающей опасение сдержанностью темноволосого младшего брата.

Прошло несколько секунд, прежде чем маркиз отреагировал на услышанное.

– Под… о Боже, только не говори, что прикончил идиота! Не то, чтобы я не понимал мотивов. Дело в том, что я надеялся сначала