брак.

И снова Седжкрофт принялся винить себя за то, что не сумел оказаться рядом с сестрой и отцом в ту тяжкую минуту, когда пришло известие о гибели Брэндона. Ройден Боскасл несколько месяцев умолял старшего сына вернуться в семейное поместье хотя бы на неделю – чтобы поохотиться и повидаться с близкими. Грейсон, однако, находил отговорку за отговоркой, обещая приехать позже. Он не понимал, что время текло неумолимо и встреча могла так и не состояться.

Неужели Ройден Боскасл предчувствовал собственную смерть? Седжкрофт постоянно спрашивал себя, продлился ли бы век отца, окажись он рядом в трагическую минуту. Удалось ли бы смягчить удар? Когда пришло страшное письмо, Хлоя с отцом жили в поместье одни; старик умер на руках беспомощной и испуганной дочери. Неожиданный удар и горе изменили характер девушки.

– И как же ты объяснишь свое сегодняшнее поведение? – спокойно поинтересовался Седжкрофт.

– Не собираюсь ничего объяснять. Маркиз присел на кресло.

– Хлоя, повернись и давай поговорим. Мы просто должны обсудить все, что произошло.

Девушка немного помедлила, но потом все-таки повернулась, взглянув на брата. В голубых глазах застыли холод и… боль. Боль эта отдалась в сердце маркиза, и он тяжело вздохнул.

– Чего же ты от меня ожидала? – наконец почти с отчаянием спросил брат. – Ведь этот человек всего-навсего военный!

Девушка нервно постучала ручкой по столу.

– Так, значит, если бы я целовала герцога, ты одобрил бы мое поведение?

– Разумеется, нет, – решительно ответил Седжкрофт. – Но во всяком случае, любой аристократ – человек нашего сословия, и, значит, можно было бы говорить о свадьбе. А этого молодца я даже ни разу не видел.

Хлоя прикусила губу.

– Ради чего ты притащил Джейн? Чтобы она оказалась свидетельницей моего позора?

– На самом деле Джейн защищала тебя.

– Было бы замечательно, если бы кто-нибудь смог защитить от твоего внимания ее, – резко парировала Хлоя, обдавая брата огнем таких же, как у него, яростных глаз.

Маркиз лишь вздохнул, решив оставить вызов без ответа.

– Хлоя, ты же не будешь утверждать, что действительно любишь этого человека.

– А почему, собственно говоря, я не могу его любить?

Седжкрофт печально покачал головой:

– Мне не нравится та позиция, которую ты заняла в последнее время. Не могу одобрить и работу в приюте для брошенных детей и в женском исправительном доме – со всеми этими падшими женщинами и шлюхами.

– Но ведь никто не думает о них, никому они не нужны, Грейсон! – с болью и состраданием воскликнула Хлоя. – У них нет даже родителей, которые могли бы помочь и пожалеть.

Нет родителей. Так, значит, ощущение потери оказалось таким острым и всепроникающим, что рядом с этими обездоленными созданиями сестра чувствовала себя уютнее, чем в собственной семье.

– Я люблю тебя, Хлоя, и тревожусь, – неуверенно, растерянно признался Грейсон. – Мы все тебя очень любим.

– В таком случае разреши жить так, как я считаю нужным.

– Только в том случае, если смогу одобрить твой выбор. – Маркиз поднялся и, засунув руки в карманы, принялся мерить шагами комнату за спиной сестры. – Может быть, стоит как можно скорее найти тебе достойного мужа? Такого, которого выбрал бы сам отец.

Голубые глаза затуманились облаком печали, но девушка тут же совладала с чувствами.

– Папа непременно разрешил бы мне самой выбрать спутника жизни.

– Мы оба прекрасно понимаем, что это не так, – быстро возразил маркиз. – Отец был тираном, Хлоя, и, несмотря на любовь, мы должны это признать. А временами старик оказывался поистине невыносимым.

Девушка вскочила. Щеки ее пылали, а в голосе звенел гнев.

– Не смей говорить такое!

– Но это правда. И она вовсе не означает, что я не любил и не люблю отца. Мне его не хватает так же, как тебе.

– Мне необходимо отправиться в Непал, – неожиданно заявила Хлоя.

– Что?! – Брат решил, что ослышался.

– Хочу разыскать тело Брэндона.

Маркиз глубоко, печально вздохнул. Он не мог рассказать сестре, что скорее всего хищные звери просто не оставили ничего, что можно было бы привезти домой и похоронить. Ведь Брэндон и его товарищи погибли в глухом овраге, куда их обманом заманили повстанцы. Никто до сих пор не открыл девушке зловещих деталей смерти любимого брата. Больше того, никто даже не знал наверняка, что произошло, – и это несмотря на усилия Хита и Дрейка докопаться до правды.

– Об этом не может быть и речи, Хлоя. – Маркиз убежденно покачал головой.

– Но идея принадлежит не мне, а папе.

– Думаю, что он собирался ехать сам.

– Со мной обещал поехать Девон.

– В таком случае, как только этот наглец вернется домой, я просто сверну ему шею, – убежденно пообещал старший брат.

Хлоя смотрела на неумолимого упрямца, из гордости пытаясь скрыть слезы – слезы обиды, горя и отчаяния.

– Когда-нибудь я все равно поступлю так, как считаю нужным!

–  Не допущу!

Седжкрофт схватил сестру за плечи. Девушка напряглась и отвела взгляд.

– Не смей больше встречаться с этим военным, – приказал Грейсон, сам удивляясь тому, как похож его голос на голос отца.

– Думаю, что тебе удалось навсегда его отпугнуть, – пробормотала девушка.

–  Надеюсь.

Хлоя наконец взглянула на брата, и на сей раз голубые глаза светились лукавством.

– Думаю, что одновременно тебе удалось отпугнуть и Джейн.

– Тебе стоит услышать, что она бесстрашно встала на твою защиту.

– Мне нравится мисс Уэлшем, – призналась Хлоя, глубоко вздохнув. – В ней есть что-то очень притягательное. Пожалуйста, постарайся не навредить ей!

Седжкрофт взглянул с удивлением:

– Но, Хлоя, можно сказать, что я стал ее другом благодаря тебе. Именно ты убедила меня в часовне, что необходимо помочь молодой леди в сложной ситуации, и я начал думать, как это можно сделать. И знаешь, мисс Уэлшем мне тоже нравится. С ней так легко разговаривать.

– Поостерегись, не зайди в своей дружбе слишком далеко, – спокойно предупредила сестра.

Грейсон вздохнул с облегчением, сразу почувствовав непреодолимое желание покрепче обнять младшую сестренку – ведь для него Хлоя так и оставалась девочкой. Так, значит, Джейн сможет объединить их; она окажется именно тем связующим звеном, которое восстановит нарушенное взаимопонимание. Леди Джейн Уэлшем, его разумный миротворец и невольная соблазнительница.

– Думаю, Джейн сумеет сама о себе позаботиться, – заключил Седжкрофт. – Особенно если нам удастся убедить ее в своей искренней преданности.

– Надеюсь. – Хлоя понимающе улыбнулась. – Может быть, именно эта девочка сможет раскрыть лучшие стороны твоей души.

– И усыпит зверя?

Сестра рассмеялась, не в силах противостоять обаянию старшего брата:

– Хочется в это верить, ради ее же блага.

Следующие пять дней Грейсон Боскасл исправно исполнял роль внимательного кавалера, сопровождая Джейн Уэлшем на вечера, лекции и даже на поздний ужин в кругу близких друзей у графа Кларендона. Он посвящал девушку в утонченные удовольствия своего мира, в то сияющее царство, в которое прежде ей удавалось лишь заглянуть. Вместо того чтобы, как надеялась она сама, провалиться в мирное забвение, приходилось принимать комплименты светских львов и политиков; среди друзей и приятелей оказались актрисы, игроки и не нашедшие признания в Париже художники. Леди Уэлшем посещала доки, где наблюдала за разгрузкой только что пришедших из Китая кораблей Грейсона, ни на минуту не забывая, что все эти случайно выпавшие на ее долю радости скоро закончатся.

Джейн очень не хотелось, чтобы они заканчивались. Сейчас каждый момент жизни был до предела заполнен присутствием маркиза Седжкрофта. Грейсон оказался непредсказуемым: то дерзким, то задумчивым, то нежно-внимательным. Он неумолимо притягивал к себе, и Джейн начала опасаться, что не сможет скрыть все возрастающую симпатию.

В определенных обстоятельствах именно Грейсон Боскасл оказывался лучшим советчиком, самым верным и понимающим другом, о котором можно было только мечтать. Джейн всем сердцем стремилась заслужить его симпатию.

Кэролайн и Миранда на цыпочках пробрались в темную комнату сестры и с сочувствием смотрели на распростертую на кровати тонкую фигурку. Джейн лежала подобно каменному изваянию. Лоб закрывало смоченное в холодной воде полотенце, а длинные волосы рассыпались по подушке. Девушка притворялась, что спит, но через некоторое время нервы не выдержали навязчивого внимания и напряженного молчания сестер. Продолжать игру было бессмысленно.

– Уходите сейчас же, – тихо, сквозь зубы, процедила она.

– О, Джейн, – прошептала Миранда, едва не задыхаясь от сочувствия, – ты выглядишь… совершенно разбитой.

– Вполне возможно, потому что именно так я себя и чувствую.

Кэролайн присела на кровать и заговорила с видом горестной убежденности:

– Я оказалась права. Седжкрофт поистине ужасен.

– Вовсе нет. – Джейн сняла полотенце и в знак протеста открыла глаза. – Напротив, он прекрасен. Знакомство с ним – самое замечательное и интересное, что мне удалось испытать в жизни.

Сестры обменялись испуганно-изумленными взглядами.

– Говори скорее, – приказала Миранда, устраиваясь на кровати рядом с Кэролайн.

– Ничего я вам не скажу.

– Если ты имеешь в виду, что он совратил тебя, –