ножке была выполнена из чеканного золота. Изящный орнамент из переплетающихся борозд, украшавший основание кубка, повторял рисунок каймы, тянувшейся по краю чаши. Искрящаяся цепочка крохотных кристаллов, вкрапленных в тонкий узор гравировки, блестела и переливалась в лучах света, струившегося из окон гостиной.

– И это… – Коннору хотелось немного подразнить Софи.

– Волшебный кубок Данкриффа, – пояснила она. – Самое драгоценное сокровище нашего замка.

– Я мог бы с этим поспорить. – Он обхватил жену за талию и нежно обнял, а затем внимательно уставился на сияющий золотой кубок. – Так вот он какой! Староватый, да и выглядит подержанным.

– Он очень древний, – возмутилась Софи. – Говорят, он сделан настоящими мастерами-чародеями из волшебного золота, а камни добыли глубоко в горах сами феи.

– И это ваше сокровище когда-то принадлежало одному из лэрдов Данкриффа? Тому, кто бежал из замка Глендун?

– О нет, кубок появился задолго до него. И он вовсе не бежал… Я уверена, рассказ об этом хранится где-то среди наших фамильных бумаг. Семейные записи охватывают все истории Маккарранов из рода Данкриффов. Многие из них написаны Маккарранами, которым довелось пережить необыкновенные приключения. Совсем как наши!

– Я лучше буду писать музыку, чем описывать наши с тобой приключения, любовь моя. Может, ты сама сделаешь это для нас?

– Обязательно, – кивнула Софи. – Первого лэрда звали Малькольм Маккарран. Его жена-фея подарила ему этот кубок. Это случилось давным-давно.

– О, я вижу, ты собираешься пересказать мне легенду, хотя твоя родня дожидается нас на террасе.

– Я сказала Роберту, что мы присоединимся к ним, после того как я покажу тебе волшебный кубок Данкриффа. – Софи обняла мужа за талию. – Итак, в пору туманов, как гласит легенда, этот первый Маккарран спас одну фею. Лошадь сбросила ее с моста в реку во время летней грозы.

– Почти то же самое сделал и я, – заметил Коннор.

– Но ты удостоверился, что твоя фея не промокла. Замолчи, – рассмеялась Софи. – Он привез ее в свой замок, в уединенную маленькую крепость. И там они обогрелись у очага, выпили по глотку и разделили миску овсяной каши.

– Да? Звучит знакомо. – Коннора заинтересовала история Софи, но ему хотелось еще немного подразнить жену.

– Лэрд и его фея полюбили друг друга и вскоре поженились. – Софи искоса взглянула на мужа. – Я знаю, у нас получилось наоборот.

Коннор рассмеялся.

– Продолжай.

– Маккарран узнал, что его возлюбленная – принцесса из древнего волшебного рода. Ее соплеменники были очень похожи на людей. Они были прекрасны и добры, и каждый из них наделен чудесной силой, магическим даром.

Софи замолчала и выжидающе взглянула на Коннора, но тот молча наклонился и поцеловал ее.

– Они жили долго и счастливо, – продолжила свой рассказ Софи. – И у них родилось трое сыновей, один другого прекраснее. Каждый из них унаследовал частицу волшебной силы от своей матери-феи. Способность видеть суть вещей, дар исцеления и умение колдовать, искусство накладывать чары. Когда дети выросли, фея покинула семью и вернулась к своему народу. Сердце ее разрывалось от горя, но таково было условие договора между принцессой и ее племенем в обмен на долгие счастливые годы, проведенные среди людей.

Очарованный красивой легендой, Коннор внимательно слушал жену, обнимая ее за плечи.

– Фея оставила в наследство потомкам волшебный дар. Магические способности, унаследованные ее сыновьями, стали передаваться из поколения в поколение. А еще прародительница-фея оставила своим детям чашу, созданную мастерами из ее племени.

– Да, – выдохнул Коннор, с благоговением глядя на кубок.

– Чаша сделана из волшебного золота, а ее край украшала кайма с девятью кристаллами.

– Здесь не все камни. – Коннор склонил голову набок, рассматривая кубок. – Не хватает двух… нет, четырех.

Софи кивнула:

– Два камня хранятся у нас с Кейт. По фамильной традиции, когда у кого-то из Маккарранов рождается ребенок, наделенный волшебным даром, из кубка достают кристалл, вешают на цепочку и надевают на шею ребенку, чтобы тот носил его до конца своих дней. Потом камень возвращают на прежнее место, а историю жизни человека, носившего талисман, записывают в «Книгу Данкриффа». Она хранится здесь, в замке, в запертом на замок шкафу.

– И волшебный кристалл способен совершить чудо для своего владельца, – добавил Коннор. – При определенных условиях.

– Предание гласит: волшебный дар может обернуться тяжким бременем для того, кто им обладает. Кристалл способен сотворить только одно чудо. И только ради истинной любви. Если же владелец захочет использовать камень к своей выгоде или любовь его недостаточно чиста, кубок Данкриффа потеряет свою магическую силу и волшебство навсегда покинет род Маккарранов.

– О Боже! – прошептал Коннор. – А я ничего не знал об этой страшной опасности. А что случилось с недостающими камнями, милая? Наверное, они просто потерялись, ведь кубок такой древний.

–  Один кристалл так и не удалось вернуть. Это предание окутано тайной, и мне мало, что известно о нем. Говорят, камень не утратил магической силы и его любовь по-прежнему жива. Если верить легендам, потерянный кристалл носит обитающее в замке привидение. Призрак женщины, мы зовем ее Девой Башни. Она так и не попросила свой камень о чуде.

– Так призрак обитает в Данкриффе? Софи серьезно кивнула.

– И ты видела эту призрачную деву?

– Нет, но моя бабушка видела. Помнится, ты не веришь в привидения, фей, волшебство и всякое такое?

– Я учусь. Продолжай. А как насчет оставшегося камня?

– Мы точно не знаем, что с ним случилось. Кое-кто верит, что его оставила у себя фея, подарившая кубок своей дорогой семье.

– А что говорят насчет якобы спрятанного здесь золота?

– До сих пор его никто не нашел. Я всегда думала, что это не более чем миф. Хорошо бы сказка оказалась правдой, но… – Софи пожала плечами.

Коннор кивнул.

– А книга, которую ты упоминала?

– «Книга Данкриффа». Это древний манускрипт, мы храним его уже долгие годы. Каждое поколение заносит в него свои сказания. Первая часть книги такая старая! Мы не раскрываем ее и даже не решаемся прикоснуться к страницам, боясь, что они рассыплются. Сказать по правде, никто не знает, можно ли верить описанным в книге историям. Правда это или фантазия, подлинные предания или всего лишь легенды, но они восхитительны. В детстве бабушка рассказывала мне многие из них. – Софи улыбнулась и заглянула Коннору в глаза.

– А наша история? – Он нежно провел рукой по ее волосам.

– Я запишу ее, – пообещала Софи, – когда не буду так занята. Похоже, в ближайшее время мне предстоит куча дел.

– Ну да, у тебя ведь грандиозные планы. Ты собираешься разбить сад в Глендуне и здесь, в Данкриффе.

– И в Киннолле, – добавила Софи. Коннор нахмурился:

– В Киннолле? Хотел бы я, чтоб это было так, дорогая. Но даже теперь, после смерти Кэмпбелла, мне не удалось вернуть себе Киннолл-Хаус. И не знаю, удастся ли когда-нибудь.

Софи достала из кармана перетянутую лентой связку бумаг.

– Коннор, – тихо сказала она, – я случайно нашла эти документы. Сначала я не поняла, что это такое, но вчера, когда мы вернулись в Глендун, снова их просмотрела и решила, что ты должен на них взглянуть.

С недоумением глядя на жену, Коннор взял в руки бумаги и развязал ленту.

– Письмо… – Он пригляделся к исписанному чернилами листу. – Нет, это… Господи, да это же дарственная на Киннолл! Где ты ее нашла? – Он отступил на шаг, изумленно разглядывая документ, и увидел четкий, аккуратный почерк и королевскую печать внизу страницы.

– Я нашла эту бумагу в шкатулке, в сундуке твоей матери.

– Этот… документ о передаче права собственности составил мой отец. Вот его подпись.

– Тут есть еще и письмо.

Коннор пробежал глазами строки, написанные знакомым почерком, и его глаза наполнились слезами.

– «Я уступаю свой титул лорда Киннолла и передаю принадлежащий мне Киннолл-Хаус со всеми земельными угодьями моему сыну, Коннору Дэвиду Макферсону…» Боже мой, Софи, – взволнованно выдохнул Коннор, – отец написал это до ареста. Он передал мне все, без остатка.

Софи радостно кивнула:

– Киннолл-Хаус теперь твой.

– Ты только посмотри! – воскликнул Коннор, лихорадочно перелистывая бумаги. – Отец передал мне все свое имущество до того, как был арестован и предстал перед судом. А это значит, что земли не подлежали отчуждению, их конфисковали незаконно. Владения всегда принадлежали мне по праву, мы просто этого не знали. Отец так и не успел мне об этом сказать. – Коннор поднял глаза от документов. – Но он успел спасти Киннолл.

– Значит, Кэмпбелл не имел никакого права занимать замок все эти годы.

Коннор потрясенно замолчал. Дрожащими руками он сложил страницы и бережно спрятал их на груди в складках пледа, потом притянул к себе Софи и крепко обнял.

– Спасибо, – выдохнул он. – Спасибо тебе. – Она улыбнулась сквозь слезы и поцеловала Коннора. – Софи, любимая, без тебя я ничего бы не узнал. Я никогда не перестану благодарить тебя… – Он зарылся лицом в волосы Софи и замер, не находя слов от волнения.

– Тебе вовсе не обязательно всякий раз благодарить меня, Коннор Макферсон, – насмешливо фыркнула Софи. – Для разбойника ты слишком вежлив.

– Теперь мне есть, что предложить моей жене.

– И так было всегда, – мягко возразила Софи, – просто ты не подозревал об этом. Я бы влюбилась в тебя без памяти только за одну чудесную мелодию, которую ты сыграл на башне