не собираюсь уезжать.

Несколько мгновений Шарлотта смотрела на него молча. Желание ударить его было настолько сильным, что она едва не поддалась искушению. Но что за удар ладонью? Вот если бы у нее был кирпич, или булыжник, или хотя бы палка!

Из столовой, хихикая, выскочили две девчушки. Увидев директрису, они моментально притихли и прошли мимо нее с пристойной неспешностью, но, вырвавшись в коридор, тут же принялись носиться и хохотать. Звук этого юного смеха послужил странным фоном для напряженной сцены, разыгравшейся между двумя взрослыми.

– Уезжай, Джордж, – устало проговорила Шарлотта. – Здесь нет для тебя места. Что касается наследства, то Балфурин выжил без тебя. Возможно, даже вопреки тебе.

Он, казалось, хотел что-то сказать, но лишь улыбнулся и промолчал. Его хорошее настроение все больше раздражало Шарлотту. Действительно, что ему расстраиваться? Не он же чувствовал себя брошенным все эти пять лет! Нет, он ездил по свету, повидал дальние страны – на ее деньги!

– Верни мне приданое, – резко сказала Шарлотта.

И снова он удивился. О Господи, наконец-то он почувствовал себя так же смущенно, как она!

– Деньги, которые ты забрал, когда бросил меня. – Она назвала сумму, и у него брови поползли на лоб.

Он молчал, и Шарлотта с торжеством отметила, что его улыбка погасла. Лицо стало бесстрастным, но глаза выдавали бурю эмоций. Джордж явно был раздражен, может быть, даже рассержен.

– Шарлотта, кто-нибудь за этим стоит? Из-за кого ты так отчаянно стремишься развестись со своим мужем?

Она никогда прежде не слышала, чтобы человек так отстраненно говорил о себе. Шарлотта нахмурилась, но все же ответила:

– Джордж, это не твое дело.

– Напротив. Мне кажется, что как раз мое. Если нет других вариантов, то я – глава семьи.

И не успела она ответить, как он прошел мимо нее в столовую. Шарлотта рассчитывала, что Джордж почувствует неловкость среди такого множества молодых девушек. Однако получилось иначе – он явно наслаждался всеобщим вниманием. Сидевшие в столовой ученицы вдруг замолчали и уставились на вошедшего.

Да, он слишком привлекательный мужчина, чтобы оставаться в доме Черные волосы блестят в потоке солнечного света из верхних окон Синие глаза сияют цветом шотландского неба, а улыбка способна очаровать все сердца от Эдинбурга до Лондона.

Дьявол бы его побрал!

Шарлотта благодарила провидение, что семестр закончился и все эти пораженные его красотой леди отправятся сегодня домой.

Завтрак прошел ужасно. И все из-за Джорджа. Обычно Шарлотта, да и все остальные учителя не садились за стол вместе с воспитанницами. Завтрак являл собой краткий промежуток времени, когда она могла позволить себе снять с себя маску строгой директрисы. Работающие в замке молодые служанки по очереди прислуживали двум сотням девушек и сопровождали их повсюду.

Шарлотта и десять учительниц обычно ели в более уютной столовой поменьше, которая примыкала к большому залу. Здесь они обсуждали утренние либо послеобеденные занятия, в зависимости от того, был это завтрак или обед. Обычно шум в большой столовой их почти не беспокоил, ибо оттуда редко доносились какие-либо звуки, кроме ровного негромкого гула молодых голосов.

Сегодня же каждый раз, когда она наклонялась к собеседнице, ее прерывал очередной взрыв смеха, и она бросила не один раздраженный взгляд на дверь в соседнее помещение.

– Чем он там занимается? – не выдержав, спросила она после очередного раската смеха.

– Такое впечатление, что он их всех очаровал, – сказала учительница математики. Шарлотта покачала головой и вернулась к еде.

Наверное, надо было настоять, чтобы он позавтракал с нею и другими учителями. Но тогда Джордж, без сомнения, обольстил бы всех взрослых дам. С его-то улыбкой!

Внезапно дверь в зал распахнулась. Шарлотта решила было, что это он, состроила едкую мину и обернулась. Но это оказался не Джордж, а его слуга Мэтью. Сегодня он был одет в восхитительный халат ярко-красного цвета, расшитый фантастическими птицами с разноцветным оперением. Черное одеяние ниже халата подозрительно напоминало юбку. На ногах были шелковые шлепанцы с загнутыми острыми носами.

Мэтью выглядел самым экзотичным созданием из всех, кого она когда-либо видела, особенно в Балфурине.

Раздраженная тем, что не знает, как с ним обходиться, Шарлотта встала и отодвинула свой стул.

– Доброе утро, Матфей Марк Лука Иоанн, – проговорила она, решившись быть безупречной хозяйкой. Этот человек не заслужил того обращения, которое она предназначала для Джорджа, он был ни в чем не виноват. Не его вина, что хозяин у него такой негодяй. К тому же, ласково обращаясь со слугой, Шарлотта сможет что-нибудь выведать о своем беглом муже. В ее положении стоит кое-что разузнать, а не пребывать в неведении.

– Ваше сиятельство, зовите меня Мэтью, если вам так удобнее.

Шарлотта показала на стул рядом с собой, где обычно сидела учительница французского, которая два дня назад отбыла во Францию. Она, как и большинство других учителей, должна вернуться в Балфурин только в марте.

Мэтью, вместо того чтобы сесть, поклонился в пояс и отказался:

– Мне не пристало, ваше сиятельство. Это будет неправильно. Я лишь пришел спросить ваше сиятельство, где мой господин.

– Но я настаиваю. – Шарлотта мягко положила руку ему на локоть, притворяясь, что не заметила, как он вздрогнул от ее прикосновения.

Дамы за столом наблюдали за ней с удивлением. Ни одна из них не позволила себе ни единого замечания по поводу внезапного появления Джорджа накануне вечером. Видимо, потому, что они успели это обсудить до прихода Шарлотты.

– Вы окажете нам любезность. Мы очень хотим послушать о вашем пребывании на Востоке. Как долго оно продлилось? И о вас, Мэтью, мы тоже хотели бы узнать побольше. Вы не должны лишать нас возможности узнать что-то новое. В конце концов, мы же учителя.

Бедный Мэтью выглядел так, словно мечтал провалиться сквозь землю, но Шарлотта не отступала. Он должен сесть с ними за стол, и тогда она хоть что-то выведает о Джордже. В этот момент из столовой долетел новый взрыв смеха, как будто муж услышал ее мысли.

Пока Мэтью усаживался, она улыбалась ему сияющей улыбкой, которая нынешним утром выглядела у нее не слишком натурально.

– Давно вы у Джорджа? – спросила Шарлотта.

Мэтью посмотрел на свою тарелку, потом на молодую служанку, подававшую им овсянку, и долго не отвечал. Молчание так затянулось, что Шарлотта почувствовала неловкость. Обычно люди быстро откликаются на ее зов и также быстро отвечают на вопросы. Однако с тех пор, как Джордж возвратился в Балфурин, все идет не так, как раньше.

– Я вовсе не голоден, ваше сиятельство. Я уже завтракал, а сейчас пришел, чтобы найти господина.

– Почему вы зовете его господином? Вы же не раб, Мэтью.

– Раб, ваше сиятельство, – отвечал Мэтью, чем несказанно шокировал всех присутствующих. Он посмотрел прямо в лицо Шарлотте, и она ощутила, что не может отвести взгляда от его темных глаз. – Я обязан господину до конца своих дней. Он спас меня, и теперь моя жизнь принадлежит ему.

Шарлотта откинулась на спинку стула, сожалея, что настояла, чтобы Мэтью присоединился к их компании.

Все женщины смотрели на Мэтью во все глаза. И дело было не в его необычном и роскошном наряде, а в тех словах, которые он произнес, они так странно звучали в этой шотландской школе. Что еще оставалось им делать? Смотреть во все глаза и молчать.

– Он вас спас? – наконец произнесла Шарлотта.

– Меня подвергли наказанию, ваше сиятельство. Господин вмешался, а потом вылечил меня. Теперь моя судьба связана с его судьбой.

– И Джордж не хочет освободить вас? – спросила Шарлотта, подняв руку к горлу и поглаживая большим пальцем камею из оникса, которую она получила в наследство от бабушки.

– Он освободил меня, ваше сиятельство. Освобождал много раз. Я сам не хочу его оставлять. Моя честь пострадает, если я не проявлю благодарности к человеку, который меня спас.

– Откуда вы родом, сэр? – спросила учительница музыки.

– Из Пинанга, – отвечал Мэтью, с отвращением глядя на стынущую у него на тарелке овсянку.

– Он сильно отличается от Шотландии?

– Очень сильно. Как закат отличается от голой скалы. – Мэтью поднял глаза на Шарлотту. Неизвестно, что она там увидела, но больше не задала ни одного вопроса, только кивнула, словно полностью удовлетворила свое любопытство. Никто за столом не заблуждался относительно того, что подразумевается в этом сравнении под закатом, а что под бесплодной скалой.

– Моя страна окружена сине-зеленым морем. Белые пески устилают океанский берег. Небо там синее, но когда наступает вечер, оно становится розово-фиолетовым, как будто солнце плачет, не желая покидать землю. Океанский бриз несет прохладу и спасает от жары, поэтому на Пинанге всегда умеренная температура. Когда у нас бывает дождь, то он похож на слезы самого Господа – Господь плачет, но быстро прощает.

– Должно быть, это прекрасное место, – сказала одна из учительниц.

– Но вы ведь с Востока, – заметила Шарлотта.

Мэтью бросил на нее быстрый взгляд и ответил:

– Да, мой отец – китаец.

В обществе нескольких женщин Мэтью явно чувствовал себя неловко. Шарлотта решила: это из-за того, что прежде он жил в патриархальном обществе. Но с другой стороны, большинство человеческих сообществ живут как раз по патриархальным законам, за исключением маленьких оазисов порядка, которые женщины устроили для себя в мире мужчин. Там