— Если я и должен что-то сделать, — сказал себе Винни-Пух, — так лучшего дела просто не найти. Сейчас вернусь домой, посмотрю, который час, и, возможно, повяжу на шею шарф, пойду к Иа и спою ему мою новую песенку.

И он поспешил к себе домой. По пути Пух не мог думать ни о чём другом, кроме как о бубнилке, которой хотел порадовать Иа, поэтому несказанно удивился, когда вдруг увидел Хрюку, рассевшегося в его любимом кресле. Остановился на пороге и начал чесать в затылке, гадая, а в чей же дом он пришёл.

— Привет, Хрюка, — поздоровался Пух. — Я думал, ты гуляешь.

— Нет, — возразил Хрюка, — это ты гулял, Пух.

— Похоже на то, — кивнул Пух. — Я знал, что один из нас гуляет.

Он посмотрел на часы, которые показывали без пяти одиннадцать — с тех самых пор, как остановились несколько недель тому назад.

— Надо же, почти одиннадцать, — радостно воскликнул Пух. — Самое время чего-нибудь перехватить, — и он полез в буфет. — А потом, Хрюка, мы пойдём с тобой погулять и споём мою песенку Иа.

— Какую песенку, Пух?

— Ту самую, что мы собираемся спеть Иа, — объяснил Пух.

Часы всё показывали без пяти одиннадцать, когда полчаса спустя Пух и Хрюка отправились в путь. Ветер стих, и снежинки, которым надоело гоняться друг за другом, медленно планировали вниз, пока не находили место для посадки. Иногда они садились на нос Пуха, иногда — нет, и вскоре на шее маленького Хрюки появился белый шарфик, а ещё больше снега скопилось у него за ушами.

— Пух, — вкрадчиво начал он, потому что не хотел, чтоб Пух подумал, будто бы он сдаётся, — мне тут в голову пришла одна мысль. Почему бы нам не пойти сейчас домой и не порепетировать твою песенку? А Иа мы сможет спеть её завтра… или в какой-то другой день, когда встретим его.

— Это очень хорошая идея, Хрюка, — кивнул Пух. — Мы начнём репетировать прямо сейчас, на ходу. Дома репетировать проку нет, потому что это Особая Песенка Для Прогулок, которую нужно петь под снегом.

— Ты уверен? — недоверчиво спросил Хрюка.

— Ты сам поймёшь, когда услышишь песенку. Потому что начинается она с таких слов: «Чем дольше снег идёт, трам-пам…»

— Трам что? — переспросил Хрюка.

— «Пам», — ответил Пух. — Очень хорошо бубнится, знаешь ли. «Чем больше он метёт, трам пам, чем всё…»

— Вроде бы ты пел не о снеге.

— О снеге я пел раньше.

— До «трам-пам»?

— До другого «трам-пам», — пояснил Пух, которому Хрюка сумел-таки задурить голову. — Я сейчас спою её полностью, и тебе всё станет ясно.

Песенку, как вы сами убедились, он спел от начала до конца, решил, что спел очень даже хорошо, и теперь, соответственно, ждал от Хрюки слов о том, что тот никогда не слышал лучшей Бубнилки для Снежной Погоды. А Хрюка, хорошенько обдумав услышанное, возьми да ляпни: «Пух, речь, по-моему, должна идти не столько о лапах, как об ушах».

К этому времени они уже почти добрались до Унылого Места, где жил Иа. Снег по-прежнему скапливался за ушами Хрюки, и ему это уже изрядно надоело, но тут они свернули к маленькой сосновой роще и уселись на ворота, которые к ней вели. Снег наконец-то перестал, но было очень холодно и, чтобы согреться, они шесть раз спели песенку Пуха, причём Хрюка пел «трам-пам», а Пух — всё остальное, и оба в такт стучали палками о ворота. Немного погодя они согрелись и вновь начали разговаривать.

— Я всё думаю, и думаю я вот о чём. Думаю я об Иа.

— А чего думать об Иа?

— Дело в том, что бедному Иа негде жить.

— Действительно, негде, — согласился Хрюка.

— У тебя есть дом, Хрюка. И у меня есть дом, и дома у нас очень хорошие. У Кристофера Робина есть дом, и у Кенги тоже, и у Совы, и у Кролика, и даже всем друзьям и родичам Кролика есть, где жить. Только Иа жить совсем негде. Так вот что я придумал: давай построим Иа дом.

— Прекрасная идея! — оживился Хрюка. — А где мы его построим?

— Мы построим его прямо здесь, на этой опушке, у этой сосновой рощицы, которая защищает её от ветра, потому что именно здесь я всё это придумал. А опушку мы назовём Пуховой. Решено, на Пуховой опушке мы строим из палок домик для Иа!

— По ту сторону рощи этих самых палок полно! — радостно воскликнул Хрюка. — Я видел. Их там великое множество. И все сложены!

— Спасибо тебе, Хрюка. Своей наблюдательностью ты оказал нам Неоценимую Услугу, и поэтому я бы