— Совершенно определенно спрашиваю! — отозвался Лал, удивленный собственным неожиданным смехом. — И скорее всего спрошу еще многое, поскольку Корбиньи намерена отвезти нас на свой корабль — а из этого не выйдет ничего, кроме проблем.

Он вздохнул и махнул рукой на Трезубец — или на пауков, столь деловитых и отважных.

— Мне неприятно видеть устройство, которым неправильно пользуются и которое плохо хранят. Ведь эта вещь для чего-то была предназначена. Почему бы не вернуть ее в состояние, в котором она сможет работать в соответствии со своей конструкцией?

— У тебя есть сильные враги, Анджелалти? Он вздрогнул, а потом покачал головой.

— Похоже, что так. Ворнет… Взлетевший „Дротик“ взорвала в небе боевая машина Ворнета, спрятанная среди портового транспорта. В порту ничего похожего на эту самоходку нет. А если Ворнет пожелает последовать за нами за пределы планеты…

Он повел плечами, словно желая сбросить тревогу, ясно отразившуюся на его лице:

— Корбиньи ввела корабль в первый переход очень быстро. Сомневаюсь, чтобы кто-то смог зарегистрировать ее координаты. Но даже если они смогли это сделать, экстраполировать место назначения на основе предварительного перехода…

Он замолчал и повернулся к Свидетелю, устремив на него широко открывшиеся глаза.

— Почему Биндальчи платили Джарджу Менлину дань хезернимом?

— Анджелалти, он попросил у них именно это. Биндальчи клятвенно обязаны служить Искателю Карателя во всем, чего требует Искатель. В ответ Искатель и Каратель стараются изменить событие во благо Биндальчи.

— Саксони Белаконто хотела получить Трезубец, чтобы контролировать торговлю хезернимом, — еле слышно сказал Лал. — Это — единственная причина, по которой он ей понадобился. И единственная причина, которую она увидит в желании кого бы то ни было им обладать.

— Тогда она призовет к себе своих прислужников и немедленно отправится на Спангилн и Биндал, — спокойно ответил Свидетель. — Она и ее люди будут противостоять тебе и Корбиньи Фазтерот, Воину Смерти, и Карателю, которого ты поклялся восстановить в былом блеске. — Тут он улыбнулся. Лал впервые увидел его улыбку — медленную и милую. Ребяческую. — Это будет Память, которая затмит все другие Воспоминания, Анджелалти. Биндальчи вечно будут вспоминать тебя в Списках Вождей.

— Дублер системы номер шесть? — Корбиньи устремила на него недоуменно моргающие глаза. — Это именно то, что сказано: резервная корабельная система номер шесть на случай отказа основной.

Лал подавил вспышку раздражения.

— Конечно. Но мой вопрос, кузина, был таким: насколько эта система необходима для безопасности корабля, экипажа и пассажиров? Что случится, если система номер шесть выйдет из строя, а ее функции не перейдут немедленно к дублирующей системе?

Она нахмурилась и привалилась бедром к краю пульта, обхватив себя руками за талию.

— Ущерб безопасности персонала при отсутствии дублирующей системы номер шесть незначителен, — сказала она медленно и раздельно, словно обращаясь к ребенку — или умственно отсталому человеку. — Сама по себе система номер шесть является резервным протоколом, ответственным за энергоснабжение внешних люков, причальных огней, а также среды грузовых отсеков и причальных платформ. Она чаще всего используется тогда, когда корабль ставится на длительную стоянку и необходимо осуществить разгрузку. В остальных случаях ее функции выполняет главный компьютер.

Она пожала плечами.

— Так что дублирующая система скорее всего не понадобится даже в том случае, если произойдет отказ основной, — заключил Лал. — Отлично.

Он принялся работать на своем наручном устройстве.

Корбиньи с трепетом наблюдала за тем, как паучки лезут вниз по брюкам Анджелалти и деловито направляются к ней.

— Возможно, тебе следует изменить стратегию, — сказала она. — Этот блок закрыт.

— А! — отозвался он, даже не оторвав взгляда от запястья.

Первый паук, меньшего размера, чем Номер Пятнадцатый, и с зелеными глазами, добрался до ее сапога, обогнул его и исчез в шве, где стена соединялась с полом.

— Как… — начала было она, а потом ахнула, увидев, как второй паук — большего размера и с глазами, горящими фиолетовым светом, также исчез за панелью.

— Анджелалти, что это ты делаешь с моим кораблем? Он поднял голову. Глаза его светились мрачным юмором, который сразу же вызвал у нее подозрения.

— Но мне казалось, что я — Капитан, и что Корабль и все корабли, зависимые от Корабля, и весь Экипаж — все это находится в ведении Капитана.

— Но я — пилот этого корабля! А что, если ты сделаешь его неработоспособным? Что, если ты повредишь главную систему? Что…

— Взяв детали из дубликата резервной системы? После того, как пилот корабля заверил меня, что никакой опасности не появится, даже если данная система выйдет из строя? — Он пожал плечами. — Успокойся, Корбиньи. Возможно, я не найду того, что мне нужно.

— Не найдешь… — Движение у ее сапога привлекло ее внимание — и она сделана бросок, пришлепнув полусогнутой ладонью нечто янтарноглазое, отважно двигавшееся следом за своими товарищами. — Нет!

Лал замер, подняв пальцы над наручным компьютером — и пауки замерли тоже, как те, что уже находились за панелью, так и оставшиеся снаружи.

— Корбиньи…

— Нет! — повторила она уже спокойнее и выпрямилась, держа ладонь лодочкой у груди. Сквозь ее пальцы желтым огнем горели глаза паука.

— Ты не потребуешь этого от него! — воскликнула она, и ее глаза увлажнились, а лицо лихорадочно вспыхнуло. — После такой отваги и верности ты не навяжешь ему войну с моим кораблем, Анджелалти, в этом я клянусь!

Лал стоял, держа пальцы над кнопками, которые позволили бы Номеру Пятнадцатому освободиться, пробежать по полу и включиться в работу за панелью. Он посмотрел на Корбиньи, которая решительно встретила его взгляд, хоть ее и сотрясала дрожь — и перед ним предстала сцена из прошлого. Он вспомнил ее такой, какой она была, кладущей растоптанного паука перед ним вместе со своим клинком, преклонившей колено и просящей у Капитана прощения…

— Хорошо, — мягко сказал он. — Он твой, Корбиньи. Я не продумал все до конца.

Ее лицо стало чуть спокойнее, хотя она продолжала прикрывать паучка пальцами. Лал снова склонился к своему браслету и отправил дальше остальных пауков — которые по-прежнему принадлежали ему.