Сегодняшняя встреча была важной вехой на пути сотрудничества двух мощных политических сил — австрийского дома Габсбургов и Ганзейского торгового союза. Герцог Лотарингии Карл Фредерик, близкий друг императора Фердинанда II, приехал в Бремен для личной встречи с мастерами Ульрихом Дункелем и Иеронимом Болем по вопросам дальнейшего ведения войны.

Несомненно в другое время, герцог посчитал бы такое положение вещей — когда он вынужден ехать к простолюдину (пусть и имевшего неоспоримую власть в Европе) — унизительным. Может быть, даже и оскорбительным. Но сейчас ему не приходилось выбирать, а уж тем более это было не время проявлять дворянские замашки — империи были жизненно необходимы деньги. Казна Фердинанда была пуста, а средства, получаемые от одних союзников, шли на погашение старых долгов другим. Он был готов забыть о личной гордости только ради того, чтобы добиться победы для императора.

Чуть меньше месяца назад произошло сражение, которое положило конец датской интервенции. Оно получило название «битва при Луттере-на-Барренберге». Отчет, присланный одним из старших офицеров, рассказывал ужасные вещи о двух магах, присланных Ганзой. То, что они творили, по словам лейтенанта, могло сделать бессмысленным дальнейшее существование армий. В отчете же фельдмаршала Тилли о колдовстве упоминалось вскользь и не иначе как «при некоторой поддержке магов, конница Паппенгейма…» или «независимо от результатов действия заклинаний, артиллерия сокрушила…».

Конечно герцог знал почему граф Тилли писал именно так. Карл Фредерик долго обдумывал возможность использования полученных сведений. «Если очевидцы подтвердят описанное лейтенантом, нужно будет переманить этих двух магов на службу к императору, обещая все, что угодно. Если они не согласятся, придется расправится с ними или захватить и выпытать секрет тех двух машин. Шарлатанов, способных размахивать волшебными палочками, при императорском дворе хватает. Пора приставить дармоедов к делу, пусть строят машины. Не сумеют — придется отправить на костер,» — рассуждал Карл Лотарингский, когда почетный эскорт из двенадцати рослых мушкетеров в черных кирасах сопровождал его до залы, где состоится встреча.

Войдя в комнату, он обнаружил двух богато одетых мужчин, споривших над расстеленной по столу картой Европы. Карл Фредерик заучено-радостно улыбнулся и приветствовал обоих глав Ганзы.

После небольшой прелюдии, посвященной вежливому интересу о здравствовании императорской семьи, все трое перешли к обсуждению тех проблем, ради которых была назначена встреча.

— Мы готовы субсидировать войну с республикой Соединенных Провинций. Восстановление прежних границ владений дома Габсбургов — в пределах империи Карла V — одна из тех целей, для достижения которой мы готовы делать все, что в наших силах, — согласился мастер Иероним Боль.

— Нам потребуется наличие опытных, профессиональных воинов в рядах армии императора, — напрямую заявил герцог, не считая нужным церемониться с простолюдинами. — Его величество Фердинанд II желал бы видеть несколько ваших рот, участвующих в совместной испано-имперской интервенции в Провинции.

— Более чем возможно, — согласился Ульрих Дункель, имевший приоритет в решении вопросов, связанных с войной. — Мы хотели бы услышать планы императора относительно военных действий будущего года.

— Почти одновременно с битвой у Луттера, армия де Кордовы нарушила договор Испанского королевства с республикой Соединенных Провинций и с легкостью заняла часть их южных земель. В конце этого месяца имперские войска под руководством фельдмаршала Тилли войдет в Провинции с востока, имея своей целью дойти до Амстердама и осадить город. Помимо этого, по существующей договоренности, испанский флот начнет активные действия против голландского на море, также стараясь предотвратить высадку английского десанта на континенте и помешать вступлению Франции в войну. Весной следующего года войска Речи Посполитой, под командованием короля Сигизмунда III, поддержат нас в войне с Датским королевством, прикрывая также наши фланги от возможной агрессии со стороны Густава Адольфа. Часть войска Сигизмунда окажет помощь армии Католической лиги и Максимилиана Баварского, освобождая занятые протестантами территории империи и завершая объединение ее земель под властью Фердинанда. Одним из намеченных планов являются совместные с Испанией действия, направленные против Франции — удар испанского и вашего флотов со стороны моря, агрессия армии Фердинанда с востока, вторжение Испании с запада и союзных нам итальянских государств с юга.

Ганзейцы переглянулись.

— Грандиозные планы, — сказал Ульрих Дункель.

— Требующие огромных денежных субсидий, максимального использования людских ресурсов не только империи, но и всех союзных государств, да еще и некоторых перестановок в командовании имперской армии, — подтвердил мастер Боль. — В общем, мы согласны!

Герцог удовлетворенно кивнул:

— Я надеюсь, вы обсудите подробности с банком Фуггеров. Вы можете высказать свое мнение относительно услышанного.

Слова, которые приходилось произносить герцгу Лотарингскогму, только раздували его ненависть к двум торгашам. Пусть даже один из них оплачивает военные затраты Фердинанда II, а второй обладает несомненным талантом в области стратегии и тактики, по праву считаясь одним из лучших военачальников Европы.

— Я передам с вашей светлостью послание его императорскому величеству, — ответил Дункель. — Кстати, кого его императорское величество намеревается поставить во главе армии, которая нанесет удар по Датскому королевству?

— Фельдмаршал граф Паппенгейм получил разрешение от его величества о наборе сорокатысячного войска, армии вторжения. Максимилиан Баварский будет возглавлять войска, очищающие территорию империи от униатских недоносков.

— Я бы осмелился просить императора назначить фельдмаршалом фридландского герцога Альбрехта Валленштейна, который сейчас командует имперским контингентом, защищающим Бремен. Он хорошо зарекомендовал себя еще в сражении при Праге, в 1920 году. Наверняка граф Тилли упомянул его в своих отчетах о сражении под Луттером-на- Барренберге.

Герцог проигнорировал рекомендацию, рассматривая гербы четырех ганзейских городов на стенах залы. Мастер Дункель смолк, уяснив для себя степень значимости своих рекомендаций для герцога.

— Мушкетеры проводят вас до покоев, отведенных вашей светлости. Там вас будут ждать слуги, — прервал затянувшееся молчание мастер Боль.

Карл Лотарингский небрежно кивнул и вышел из комнаты. Двенадцать солдат Черной роты последовали за ним, готовые отразить любое нападения на посла.

Военный мастер Ганзы и глава Верховного Магистрата стояли у окна и наблюдали за тем, как герцог садится на коня и отъезжает в сторону специально построенного для высоких гостей Союза постоялого двора, который вполне мог соперничать с отелями французских королей. Мушкетеры в черном, построившись прямоугольником, строевым шагом отправились следом.

— Вот основная угроза Ганзе, оставшаяся на территории империи, — заметил мастер Боль. — Придется обсуждать вопрос с Фридрихом о возможности воздействия на лотарингского герцога.

— Благо с внешними угрозами покончено, — расхохотался Ульрих Дункель. — В следующем году империя уничтожит для нас республику Соединенных Провинций и начнет расширяться, захватывая всю Европу.

— Нам не нужна ни габсбургская, ни чья-либо еще империя! — вскинулся глава Магистрата. — Нельзя позволять никакому государству сосредоточить в руках такое могущество. Если такое случится, это будет началом нашего конца. Мы нуждаемся в объединенной католической верой Европе, состоящей из многих государств, но не из одного.

Мастер Дункель вздохнул:

— Тогда нам придется повлиять на ход событий.

— Вон! — проорал монарх, ударив гонца царственной дланью по лицу. — Пшел вон!

Испуганный посланец, низко кланяясь и даже не пытаясь утереть кровь, текущую из разбитой губы, попятился к двери. Добравшись до тяжелых дубовых дверей, он со скрипом отворил их и выскользнул в прихожую. Вслед ему полетел серебряный королевский кубок, смявшийся от удара о стену.

Густав II Адольф с силой пнул любимого кота, который к своему несчастью выбрался в центр комнаты в неподходящее время. Животное, дико мяукнув, отлетело обратно к креслу и укрылось под ним, шипя от боли. Король открыл сумку с бумагами, привезенную гонцом, и попытался прочитать одно из писем. Но дрожащие от злости руки его подвели и он чуть было не выронил послание, что вызвало новый приступ злости. Густав отбросил бумаги в сторону и прошелся взад-вперед по комнате, сверкая в полутьме глазами, полными ярости.

Двери приоткрылись и в комнату вошел священник, облаченный в черную рясу — отец Христиан. Слуги, обеспокоенные состоянием монарха, послали за королевским духовником, который был единственным лекарством против приступов гнева, находящих иногда на Густава.

Король, увидев отца Христиана, действительно сразу пришел в себя. Не полностью, все еще стоя со сжатыми кулаками, но он уже был способен вести нормальную беседу, не пытаясь выместить свою злость на собеседнике.

— В чем дело, ваше величество? — тихим голосом осведомился священник.

— Кристиан разбит! — сдвинув брови, сообщил король. — Тилли нагнал его, отступающего, под каким-то замком в империи и навязал битву. Несмотря на то, что датчане занимали несравненно более выгодную позицию, они были разбиты наголову. Дворянская кавалерия Унии вообще не вступила в битву, а часть ее потом перешла на сторону императора. Кроме того, отправитель сообщает об участии в битве двух магов, которые и принесли Тилли победу.

— Маги? — заинтересованно спросил отец Христиан. — Чародеев, способных повлиять на исход сражения, не так уж и много в Европе.

— Это были двое учеников Фридриха Штейнмана, мага на службе у Ганзы.

— Одного из самых известных миньонов Сатаны, — подтвердил священник. — Третьего после Иоганнеса Фауста и второго после этого настоящего демона, Леонардо да Винчи, живущего в Милане. Итальянское дьявольское отродье оскверняет землю вот уже больше полутора веков. Ватикан полностью попал под власть Сатаны, если позволяет такому чернокнижнику существовать по соседству с собой.

Король заинтересованно слушал духовника, позабыв о своем гневе.

— Магия, — задумчиво произнес он. — Нам понадобится хороший чародей, способный защитить мои войска от заклинаний противника.

Лицо отца Христиана отчетливо выражало его мнение по поводу колдовства на службе у короля.

— Нельзя заключить сделку с дьяволом и остаться в выигрыше, — высказался он.

— Согласен, — рассеяно ответил Густав. — Но маг всего лишь несколько раз поможет мне, а потом я полностью отдам его в твои руки.

Священник с достоинством поклонился королю, а выпрямившись, улыбнулся.

— Помимо всего прочего, я теперь потерял возможность воссоединиться с датскими войсками в следующем году, — Густав вспомнил о полученном сегодня послании и брови его вновь гневно сомкнулись. — Как было бы великолепно, если бы Кристиан остался в империи, стягивая на себя войска Фердинанда и приковывая его пристальное внимание. Я бы прошел без сопротивления по всем землям австрийских Габсбургов до самой Вены.

— Это вторжение было заранее обречено, — напомнил священник. — Кристиану нужно было бы создать новую армию, воюющую по новым принципам.

— Какую создал я, священник! — улыбнулся король.