ты ежедневно берешь в свои руки? Стул, на котором сидишь, ручка, автомобиль, чашка? Являются ли они для тебя только средствами достижения цели, или ты лишь по случаю сознаешь их наличие, признаешь их существование, неважно сколь кратковременно, просто замечая их и отдавая им свое внимание?

Если ты привязался к вещам, если ты используешь их с целью повысить самооценку и достоинство в собственных глазах, а так же в глазах других, то беспокойство о вещах легко может стать основной заботой всей твоей жизни и завладеть ею без остатка. Если ты отождествляешь себя с вещами, то совершенно не принимаешь во внимание, для чего они на самом деле созданы, потому что ищешь в них себя.

Когда ты понимаешь, для чего сделан тот или иной предмет, когда ты ценишь его именно за это, когда ты признаешь факт его существования вне ментальной проекции, то ты не можешь не чувствовать глубочайшей благодарности по поводу того, что он существует. Ты также можешь чувствовать, что он даже как бы не совсем неодушевленный, и что таким он кажется только для органов чувств. Физики подтвердят тебе, что на самом деле, на молекулярном уровне он представляет собой пульсирующее поле энергии.

Через безличное понимание этого царства вещей весь окружающий мир оживает, и пути этого оживания таковы, что ты своим умом даже не можешь начать это постигать.

Когда ты с кем-то сталкиваешься, не имеет значения, сколь мимолетно, признаешь ли ты их существование, даря им всё свое внимание? Или просто низводишь их до уровня средств для достижения собственной цели, до уровня выполнения какой-либо функции или роли?

Каково качество твоего отношения к кассиру в супермаркете, сторожу автостоянки, ремонтнику, «клиенту»?

Миг внимания — и этого достаточно. Когда ты смотришь на кого-то или слушаешь, тогда воцаряется бдительная тишина — может быть, на две-три секунды, может, чуть больше. Этого достаточно, чтобы появилось что-то гораздо более реальное, нежели роли, которые мы играем, и отождествление с чем-либо. Любая роль — это часть обусловленного сознания, которое у человека в разуме. То, что рождается из акта внимания, — безусловно — это кто ты есть по своей сути, за пределами имени и формы. Ты уже не действуешь по сценарию; ты становишься настоящим. Когда это измерение возникает у тебя внутри, то оно зажигает такое же измерение и в другом.

В конечном счете, никаких других, разумеется, нет. Ты всегда встречаешься с собой.

Если ты прогуляешься по не окультуренному лесу, где не ступала нога человека, ты увидишь вокруг себя не только изобилие жизни. Тебе на каждом шагу будут попадаться упавшие деревья, сгнивающие тела животных, сопрелая листва и другие разлагающиеся субстанции. Куда бы ни упал твой взгляд, везде ты будешь находить и смерть, и жизнь.

Однако при внимательном и более детальном рассмотрении ты обнаружишь, что преющий ствол дерева и гниющая листва не только дают рождение новой жизни, но и сами полны жизни. Микроорганизмы делают свою работу. Молекулы меняют свою конфигурацию. Так что смерти ты нигде не найдешь. Есть только метаморфозы жизненных форм. Какой урок ты из этого извлечешь?

Смерть не является противоположностью жизни. У жизни нет противоположности. Противоположностью смерти является рождение. Жизнь вечна.

Мудрецы и поэты во все века сознавали призрачность человеческого существования — кажущегося таким плотным и реальным и, в то же время, таким мимолетными, что может исчезнуть в любой момент. В час смерти вся история твоей жизни и в самом деле может представиться тебе каким-то сном, который близится к своему концу. И вместе с тем в этом сне может быть существование, которое вполне реально. Там должно быть сознание, в котором этот сон снится; иначе бы его не было.

Это сознание — создает ли его тело, или же это сознание создает сон о теле, сон о ком-то?

Почему большинство из тех, кто пережил около-смертный опыт, теряют страх перед смертью? Поразмышляй над этим.

Конечно же, ты знаешь, что умрешь, однако для тебя это будет не более чем концепцией, пока ты в первый раз не столкнешься со смертью «человека». Может быть, от тяжелой болезни или в результате несчастного случая, который может произойти с тобой или с кем-нибудь другим, близким тебе, или ты потеряешь своего любимого — тогда смерть входит в твою жизнь как сознание собственной смертности.

Большинство людей в страхе от нее отворачиваются. Но если ты не дрогнешь, не отступишь и повернешься лицом к тому факту, что твое тело недолговечно и в любой момент может раствориться, то в этом появляется хотя и очень слабое, хрупкое, но некоторое разотождествление со своей физической и психологической формой, со своим «я». Если ты видишь и принимаешь непостоянство природы всех форм жизни, на тебя опускается странное чувство покоя.

Когда ты смотришь смерти в лицо, твое сознание в определенной степени освобождается от отождествления с формой. Вот почему в некоторых буддистских традициях монахи регулярно посещают морги, чтобы посидеть и помедитировать среди мертвых тел.

В западной культуре по-прежнему широко распространено отрицание смерти. Даже старики стараются не говорить и не думать о ней. А тела умерших скрыты. Культура, которая отрицает смерть, неизбежно становится мелкой и поверхностной, озабоченной только внешним видом вещей. Когда отрицают смерть, жизнь теряет свою глубину. Из нашей жизни исчезает возможность познать, кто мы за пределами имени и формы, познать измерение трансцендентности, потому что смерть является каналом в это измерение.

Люди имеют склонность при завершении чего-либо чувствовать себя неуютно, потому что всякое завершение — это маленькая смерть. Вот почему во многих языках слово «пока» означает «еще увидимся».

Когда что-нибудь подходит к концу — дружеская встреча, отпуск, или дети просто выходят из дому — ты переживаешь маленькую смерть. «Форма», появившаяся в твоем сознании как это ощущение, растворяется. Зачастую это оставляет у людей чувство опустошенности, которое они ни за что не хотят ни переживать, ни поворачиваться к нему лицом.

Если ты способен научиться принимать и даже приветствовать завершения в своей жизни, то можешь обнаружить, что чувство опустошенности, которое сперва воспринималось как неуютное, превращается в некое ощущение внутренней пространственности, где царит глубокий покой.

Учась умирать ежедневно, ты открываешь себя Жизни.

Большинство людей чувствуют, что их личность, их чувство себя — это что-то настолько дорогое и любимое, что они ни в коем случае не хотят их потерять. Именно поэтому они так боятся смерти.

Кажется совершенно невообразимым и чрезвычайно пугающим, что «я» может перестать существовать. Но ты путаешь это драгоценное «Я» со своим именем, телом, формой и связанной с ним историей. Это «я» не больше, чем временная формация в поле сознания.

Пока эта форма отождествления будет представлять собой всё, что ты знаешь, ты не будешь осознавать, что этой драгоценностью является твоё собственноё существование, твое глубочайшее чувство Я Есть, которое и есть само сознание. Это то самое — вечное, что есть в тебе, — и это единственное, что ты никогда не сможешь потерять.

Какая бы великая потеря тебя ни постигла — как утрата имущества, твоего дома, любимого человека; или потеря репутации, работы, или физических способностей, — что-то внутри тебя умирает. Ты чувствуешь, что твое ощущение того, кто ты есть, уменьшается. Может иметь место некоторая дезориентация. «Без этого… кто я такой?»