Громовище во время каждой грозы, проходящей над селом. А ещё, рассказывают люди, иногда на поляне возникает странное свечение, и в небо поднимается луч, словно где-то под землёй включается прожектор…

Как-то вечером зашёл знакомый поисковик и сказал: нашли старые монеты, и нужно определить, из какого они металла. У него их было с собой десятка два. Я протёр их бензином, и оказалось, что они медные. Монеты были очень старые, надписи из нескольких букв, неразборчивые – я таких никогда не видел. Парень подарил мне (за литр водки) пять штук. Медь, пояснил он, их не интересует, только золото и серебро. Я понял – для продажи…

Вскоре поисковики вновь заявились в село на своих «Жигулях». В машине лежал их мёртвый товарищ. Они сообщили в сельсовете, что во время прошедшей грозы его убило молнией. Николай Петрович, врач по профессии, пришёл осмотреть труп – действительно смерть наступила из-за грозового разряда. Милиция провела дознание, после чего ребята уехали и больше в селе не появлялись.

Но несчастный случай особо заинтересовал Большакова. Странным было то, как он сам признает, что всё выглядело именно в свете местных суеверий. Врач стал наведываться на поляну и убедился, что это действительно необычное место. «Во-первых, – пишет Большаков, – я заметил, что грибы, которых в окрестном лесу множество, там вообще не растут. Во- вторых, неизменно ощущалось какое-то странное воздействие – только ступаешь на поляну, настроение резко падает, учащается сердцебиение, повышается артериальное давление…»

Итак, судя по его описанию, поляна, прозванная Громовищем, является ярко выраженным аномальным местом. Тут и геофизическое воздействие, сказывающееся как на растительности (отсутствие грибов), так и на самочувствии людей. Вписывается в классическую картину и «поведение» молний.

И так и сяк рассматривал Большаков странные монеты, найденные на поляне, но никак не мог разгадать их происхождение. Тогда повёз их в Киев, где, как он знал, каждую неделю в Дарницком доме кулыуры собираются нумизматы. Тамошние специалисты, завидев находку, восхищённо зацокали языками. Объяснили: это величайшая редкость, римские монеты и деньги Боспорского государства, которое когда-то существовало на территории Крыма. Когда узнали, что найдены они в Полесье, ещё больше удивились.

Тогда и решил Большаков обратиться в Коростеньский краеведческий музей и узнать, откуда на Громовище римские монеты. Может, в земле есть ещё что-нибудь? Хотя и изрыли поисковики поляну большими ямами, но ведь не всю – времени не хватило.

'В музее заинтересовались моим сообщением, – рассказывает дальше Николай Петрович. – И вскоре в село приехали археологи из областного центра. Результаты их работ оказались совершенно неожиданными. Учёные раскопали руины какого-то древнего сооружения из монолитных каменных блоков размером шесть на восемь метров каждый.

Там же нашли огромную бронзовую статую какого-то идола, которую погрузили краном на КамАЗ и увезли. Нашли ещё монеты, такие же, как у меня, много другой мелочи. А ещё под землёй обнаружились каменные плиты с надписями, сделанные, как сообщили мне археологи, на неизвестном языке.

Все свидетельствует о том, говорили учёные, проводившие раскопки, что когда-то на этой территории (задолго до Киевской Руси) существовала другая высокоразвитая цивилизация. Исследователи предполагают, что Громовище в глубокой древности было местом молитв, а обнаруженные развалины – древнее капище.

«Можно предположить, что находка эта чрезвычайной важности, – высказывает своё мнение специалист по эзотерике В. Каменецкий. – Мы хорошо знаем магические культуры Древнего Египта, Вавилона, Индии, Мексики, Тибета, Китая… Но практически не имеем сведений о нашей старинной русской магии. Не исключено, что это был храм Перуна (в пантеоне них богов российский Перун соответствует Зевсу-громовержцу). К этой мысли нас приводит тот факт, что капище находилось в месте, где происходят аномальные природные явления, на земле, которая притягивает грозовые разряды. Именно такое место и должны были выбрать древние поклонники Перуна для своих религиозных обрядов.»

Сейчас, по сообщению Н. Большакова, археологические работы на Громовище приостановлены. Аномальная поляна обнесена проволочной изгородью, на которой ржавеют таблички с надписями, что данный объект является памятником истории и доступ к нему ограничен.

На протяжении 600 лет главы римской церкви использовали Дарственную Константина (Constitutum Сопstantini), чтобы поддержать свой авторитет в качестве управителей христианского мира.

Константин Великий был первым римским императором (306-337), принявшим христианство. Утверждали, что он подарил половину своей империи в 315 году н. э. в благодарность за обретение новой веры и чудесное исцеление от проказы. Дарственная – документ, в котором был засвидетельствован факт дарения, – давал римской епархии духовную власть над всеми церквями и временную власть над Римом, всей Италией и Западом. Те, кто попытается воспрепятствовать этому, записано в Дарственной, «будут гореть в аду и погибнут с дьяволом и всеми нечестивцами».

Дарственная, длиною в 3000 слов, впервые появилась в IX веке и стала мощным оружием в споре между восточной и западной церквями. Кульминацией спора явился раскол церкви в 1054 году на Восточную православную церковь и Римскую церковь.

Десять пап цитировали документ, и его подлинность не вызывала сомнений вплоть до XV века, когда Никола из Кузы (1401-1464), величайший богослов своего времени, указал на то, что епископ Эвсебийский, современник и биограф Константина, даже не упоминает об этом даре.

Теперь документ практически всеми признан подделкой, по всей вероятности, сфабрикованной Римом около 760 года. Причём фальсификация не была достаточно хорошо продумана. Например, документ передаёт римской епархии власть над Константинополем – городом, который как таковой ещё не существовал!

Неудивительно, что французский философ Вольтер называл его «самой бесстыдной и поразительной фальсификацией, которая довлела над миром на протяжении многих веков».

Самое бесстыдное мошенничество случилось в 1772 году, когда мадам дю Барри, фаворитка стареющего Людовика XV, потребовала, чтобы её августейший любовник приобрёл для неё самое дорогое бриллиантовое ожерелье в мире.

Людовик не смог отказать даме сердца и приказал Бомеру, придворному ювелиру, отыскать самые великолепные в Европе бриллианты. Бомер с воодушевлением принялся за выполнение поручения. Он закупил 600 драгоценных камней и изготовил из них ожерелье, цена которого – два миллиона ливров (около трех миллионов фунтов стерлингов) была такой же невероятной, как и его вульгарность.

Гордый от чувства оказанной монарху услуги, Бомер ожидал вызова в Версаль; но, к несчастью, король стал жертвой эпидемии оспы и умер. Ювелир был в отчаянии. Ни новый король Людовик XVI, ни его 20-летняя жена, королева Мария-Антуанетта, не нуждались в столь безвкусном и громоздком ожерелье.

Год за годом Бомер осаждал дворец. Каждый раз, когда королева рожала очередного ребёнка, он спешил в Версаль, надеясь, что та передумает и купит ожерелье для крестин. Но она каждый раз отказывалась. Сильнее неприязни Марии-Антуанетты к ожерелью было только отвращение, которое она испытывала к кардиналу де Роану, состоявшему в пору её детства французским послом при дворе её матери, императрицы Австрии. В самом деле, объекты её ненависти имели некоторое сходство: оба были величественны, претенциозны и безнравственны. Дела де Роана пользовались дурной славой по всей Европе. Важная фигура при дворе и глава церкви Франции, он нажил огромное состояние при помощи взяток и большую его часть тратил на любовниц. Де Роан прекрасно сознавал, что королева ненавидит его, и больше всего на свете мечтал втереться ей в доверие.

В этом месте нашего повествования на сцене появляется ещё одно действующее лицо – графиня Жанна де ла Мотт. Урождённая де Сен-Реми, Жанна принадлежала к семье потомков Валуа, старой французской королевской династии. Её муж, де ла Мотт, был бедным армейским офицером, который, по причине высокого происхождения своей жены, присвоил себе титул графа.

О Жанне говорили, что она была способна убедить человека в чём угодно, и она использовала все своё обаяние, чтобы уверить кардинала де Роана, что имеет такое влияние на королеву, что сумеет настроить её благосклонно по отношению к нему. Жанна продолжала мягко убеждать кардинала на протяжении нескольких месяцев. Воспользовавшись услугами одного мошенника, она изготовила несколько поддельных писем, якобы написанных рукой королевы, в которых та писала, что её сердце смягчилось по отношению к кардиналу.

Затем Жанна предприняла ещё более ловкий ход. Она нашла девушку, которая своей фигурой напоминала королеву, и устроила её встречу с кардиналом поздней ночью в тёмном леске недалеко от Версаля.

Все, что мог видеть де Роан, – это силуэт женщины такого же роста и сложения, что и королева, и когда он почтительно преклонил колена, она вложила в его руку розу и скрылась в темноте.

Кардинал был весьма доволен. Королева не только 'Растила, но и влюбилась в него. Поэтому, когда он получил от неё записку с просьбой купить для неё ожерелье, то с удовольствием согласился. Вся сделка была совершена в строжайшей тайне, вдело был посвящён только посредник, «близкий друг королевы и её доверенное лицо» граф де ла Мотт.

Итак, кардинал выкупил ожерелье и передал Жанне, а её муж сразу же отвёз его в Лондон. Там оно было разобрано, и камни проданы нескольким ювелирам с Бонд-стрит. Благоразумный «граф» остался в Англии, а Жанна продолжала жить в Париже, где на деньги, присланные мужем, купила дом и кареты и развлекалась со своими поклонниками.

Только спустя шесть месяцев кардинал набрался смелости спросить королеву, почему она не носит его подарок. Между ним и королевой возникло недоумение. Когда же оно разъяснилось, Мария-Антуанетта была вне себя от ярости и вместо того, чтобы замять дело, потребовала, чтобы оно было заслушано на заседании парламента. Жанна была арестована, признана судом виновной, заклеймена буквой 'V', что означало «voleuse» – воровка, и брошена в тюрьму.

Во Франции разразился скандал. Мария-Антуанетта была непопулярна в народе, и народ с готовностью поверил, что кардинал был её любовником и покупал ей дорогие подарки, в то время как французы умирали с голоду. Вспыхнули бунты, а Жанна, которую считали невинной жертвой, загадочным образом исчезла из тюрьмы, возможно, не без помощи противников короля. Она уехала в Англию, где через газету заявила о своей невиновности и во всём обвинила королеву.

Без сомнения, эта история с ожерельем сыграла свою роль в разжигании революционного пламени. В 1793 году, когда Мария-Антуанетта состояла под судом, её спросили о связи с Жанной де ла Мотт; никто всерьёз не воспринял её заверений, что она никогда не встречалась с ней. Королеве отрубили голову.

Все это к тому времени нельзя уже было подтвердить, так как Жанна умерла двумя годами раньше, выбросившись из окна дома на улице Эдгвар в Лондоне, не в состоянии более выдерживать нападок кредиторов.