Гош нерешительно встал и принес Маркизу одеяло и немного сушеных фруктов. Оба сели по разные стороны костра.

— Когда будем возвращаться с Книгой, заберем ее оттуда, — снова заговорил Маркиз, кивком указывая в ту сторону, откуда они пришли.

Гош положил в рот еще одну пригоршню сушеных фиг.

— Книга творит чудеса. Достаточно почитать ее вслух. Просто открыть и читать, понимаешь? Хина еще осталась? Я ослабел, и очень хочется пить.

Гош протянул ему баночку, на дне которой было еще чуточку порошка.

— В монастыре будет вода. Я знаю. Когда-то там жили люди. Сейчас нет. Сейчас уже никого нет. Если б ты не останавливался, мы бы уже сегодня были на месте. Нельзя так легко поддаваться усталости.

Гош пожал плечами.

— Но это не беда, дружок. Завтра мы будем у цели. Ты подождешь с мулом, а я пойду за Книгой. Тогда все переменится. На обратном пути заберем Веронику. Зря я навалил на нее столько камней, придется теперь снимать. Вот она удивится, что мы так быстро вернулись. Ей казалось, впереди еще долгий путь, а мы уже завтра будем подле нее с Книгой.

Гоша потянуло в сон. Его желтый, пропахший кровью пес улегся рядом, с одного боку согревая мальчика здоровым, живым теплом. Гош подбросил в огонь пару толстых поленьев из тех, что тащил снизу мул, укрылся с головой и уснул. Где-то на пограничье яви и сна он еще услышал, как с внезапным коротким свистом, усиленным тишиной, рассекли воздух огромные крылья. «Дракон», — успел, содрогнувшись, подумать мальчик, но сон, с которым не совладать было бы перепончатым крыльям и тысячи драконов, подхватил его и понес в неведомый темный край за пределами век.

А Маркиз все сидел, держа сушеные фрукты на раскрытой ладони, и рассказывал ему о Книге.

Проснувшись, Гош увидел Маркиза, сидевшего в той же позе, и испугался. В неподвижной фигуре было что-то тревожное и чужое. Лицо у Маркиза опухло и набрякло, потрескавшиеся губы были полуоткрыты, веки опущены. Одеяло соскользнуло с плеч и лежало сзади, посеребренное инеем. Гош присел на корточки возле Маркиза и, преодолев робость, коснулся его щеки. Щека горела. Веки, дрогнув, с трудом поднялись. Маркиз безразлично посмотрел на мальчика и снова закрыл глаза. Гоша охватила паника. Он выпрямился и стал растерянно озираться. Увидел своего желтого пса, в поисках добычи рыщущего по каменистому склону, и это помогло ему прийти в себя. Он бросился в ту сторону, срывая по пути маленькие кустики, пучки травы, отдельные засохшие стебли. Набралось немного, но все же достаточно, чтобы разжечь небольшой костер. Подложив в огонь два последних полена, Гош с облегчением убедился, что они занялись. Маркиз никак не откликнулся ни на огонь, ни на тепло. Мальчик, распялив в руках одеяло, согрел его у костра — потом, теплое и влажное, накинул на спину Маркизу. В темных седеющих волосах согбенного мужчины сверкнули маленькие кристаллики, и только тут Гош сообразил, что идет мелкий снег. Ему пришлось карабкаться в гору целый час, прежде чем он отыскал за валунами островки грязного снега, выпавшего, видно, несколько дней назад.

Мальчик собирал снег красными от холода руками, пока не набил полкотелка. Сбежал по склону к тлеющему костру, надеясь, что огонь принес какие-нибудь перемены. Но Маркиз по-прежнему сидел неподвижно, точно изваяние, высеченное из серого камня.

Снег долго не желал превращаться в горячую воду. Все это время Гош растирал стопы и кисти рук Маркиза, а когда почувствовал, что они стали теплее, натянул поверх шелковых чулок шерстяные гетры. Маркиз не желал пить горячий травяной отвар. Гошу пришлось вливать его, капля за каплей, в пересохший рот — лишь тогда Маркиз очнулся. Потом он уже смог сам взять кружку и жадно выпил остаток.

Гош между тем снял вьюки с мула и прикрыл их оставшимся от Вероники пледом. Края пледа прижал большими камнями, рассчитывая забрать вещи на обратном пути. Обмотав голову и распухшую шею Маркиза шерстяными шарфами, подсунул ему карту. Маркиз попытался приподнять руку, но она бессильно упала. Мальчик взял эту холодную странно уменьшившуюся руку и положил на развернутую карту. Пальцы Маркиза блуждали по линиям, стрелкам и надписям неуверенно и неуклюже, как пальцы ребенка. Гош не сводил взгляда с губ своего господина, ожидая какого-нибудь знака. Но не дождался. Тогда он сложил карту и сунул Маркизу за пазуху, где она хранилась всегда, затем посадил Маркиза на мула, и они пошли дальше. В сторону, противоположную той, откуда пришли.

Плоскогорье уже закончилось, и они медленно, осторожно продвигались по узкой, полого спускающейся вниз тропке. Справа была отвесная монолитная скала, слева зияла пропасть, дно которой терялось в зеленоватой мгле. Маркиз опасно покачивался на муле, и Гош дрожал при мысли о том, что будет, если он вдруг потеряет равновесие. На третьем часу пути отвесная стена стала плавно снижаться, и они оказались на открытом мысу — дальше идти было некуда. Оставалось только одно: сойти вниз по крутым, высеченным в скале ступенькам. Вид с этого места открывался необыкновенный: узкий каньон, по краю которого они шли, превратился в затянутую туманом долину. В дальнем ее конце висело огромное, готовое закатиться солнце, освещавшее горы, которые замыкали долину. Гош остановился в нерешительности, но, увидев, как оживился Маркиз, понял, что они добрались до цели.

Несмотря на возбуждение, Маркиз не мог преодолеть слабость и самостоятельно сойти с мула. Когда Гош поставил его на ноги, он пошатнулся и упал на колени. Мальчик подпер его вьюками, прикрыл одеялом и отошел к мулу.

— Смотри, — услышал он вдруг хриплый шепот.

Гош обернулся и замер как зачарованный. Долина теперь была залита алым заревом заката. Зеленоватая мгла помалу рассеивалась. Казалось, чья-то могучая рука специально для них привела в движение управляющую огромным зелено-красным занавесом лебедку, чтобы они наконец увидели первый акт. Воздух красновато мерцал, освобождаясь от испарений. У подножия гор открылся расцвеченный сочными красками оазис. Посередине возвышались развалины. Их полукругом обступили маленькие домики, некогда, несомненно, белые и уютные, но сейчас глядящие на мир пустыми глазницами окон и дверей. У некоторых провалилась крыша. Центральное, самое большое строение было похоже на храм. Одна башня, увенчанная крестом, каким-то чудом устояла, не поддавшись горным ветрам и разрушительному влиянию времени. Однако самым поразительным было другое: внизу царила весна. Явно плодовые деревья, будто в апреле, стояли обсыпанные белыми и розовыми цветами. Стены обросли темно-зеленым хмелем и светло- зеленой винной лозой. Огромные листья лопухов смыкались над выложенными камнем дорожками.

Маркиз смотрел на все это блестящими от жара восхищенными глазами. Его била дрожь, зубы громко стучали. Он попытался, оперевшись на руки, подтянуться и сесть повыше, но со стоном упал на тюки.

— Гош, — прошептал он через силу, — ты пойдешь туда. Возьми шкатулку для Книги… и принеси ее сюда…

Гош заколебался. Он боялся оставить Маркиза одного, но его тянуло вниз, в этот зеленый мир. Взяв Маркиза за руку, он отрицательно покачал головой.

Маркиз закрыл глаза.

— Иди, прошу тебя, иди. Ты знаешь, как выглядит Книга? Как всякая книжка, только большая. Отправляйся. Немедля.

Гош озирался, словно надеясь найти какой-нибудь, хотя бы неопределенный указатель. Холодные пальцы Маркиза стиснули его руку.

— Ну иди же!

Гош нерешительно направился к ступенькам. Осторожно поставил ногу на первую. Обернулся и увидел устремленные на него карие слезящиеся глаза Маркиза. Свистнул пса и стал вприпрыжку спускаться по крутым неровным ступеням.

Маркиз облегченно вздохнул. Откинувшись на тюки, он спокойно смотрел на неторопливо снижающееся солнце и зеленую долину. Багрец и зелень смывали с его глаз усталость, но зрение все равно было слишком слабым, чтобы он мог разглядеть все до мелочей. Маркиз видел небо и землю, сколотые меркнущей солнечной брошью, видел медленное преображение красок — интенсивность сменялась пастельной умиротворенностью. Его не удивила тишина, внезапно наставшая после ухода Гоша. Ветер мог к вечеру успокоиться. Ожидание — всегда тишина.

Маркиз знал, что болен. Это, конечно, была та же болезнь, которая убила Веронику, но он не отчаивался. Ничто не может быть сильнее Книги. Маркиз с трудом переменил положение, чтобы лучше видеть долину. Представил себе Гоша, бегущего среди зеленых зарослей, и желтого пса, скачущего с камня

Вы читаете Путь Людей Книги
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату