Кстати, демократоры сделали противоположное Сталину: зоны они переместили южнее, объясняя это экономической целесообразностью.

Красивое решение принял Сталин. Красивое и гениальное. С наслаждением созерцать и учиться мудрости.

Итак, гулять — так гулять! Поставим-ка перед собой зверскую умозрительную задачу: создание идеальной «зоны смерти» (в зоне смерти у неугодника происходит освобождение от страха смерти) для «воспитания» гения.

Гражданская война, например. Очень неплохая зона. Жаль только не за Полярным кругом.

А можно и более щадящую «зону» создать — скажем, лагерь. Предположим, в системе ГУЛАГ. Преимущество не только в многократно меньших потерях, но и в том, что за Полярным кругом. Во-первых, снег и холод. Во-вторых, земля Гиперборейская. Таймыр — идеальное место. В-третьих, трупы в вечной мерзлоте не гниют. Человек уж сколько лет как кончился, а труп его как новенький. Смахнул верхний слой земли — и ту уже почти в условиях фронта. Привыкай к виду смерти. Смотри — и жди, когда бояться смерти приестся. Жди, когда количество перейдёт в качество, и поминай нехорошими словами «доброго доктора». Для будущего гения — раздолье. Праздник души. Мучаться будет поначалу, конечно. Но это нужно не только нам, но и самому мученику — чтобы встретиться с возлюбленной в вечности на Великой Свадьбе. Пусть мучается. А мы ему потом памятник поставим.

Кстати, от вида трупов будущий гений будет мучаться побольше других: всякий шаман прежде всего намного более тонко чувствующая натура, чем неспособные.

Итак, создаём идеальный лагерь.

А может не надо и создавать? В том смысле, что уже был создан? Гением, например? То есть Сталиным?

Остаётся только насладиться созерцанием мысли гроссмейстерского уровня.

Но насладиться можно только понимая гения Цель.

На Таймыре, на берегу озера Лама, относительно недалеко от Шайтан-горы, вокруг которой, как я уже описывал, видел вместе со спутниками семь гигантских веером расходящихся лучей, и вокруг которой стоят древние идолы, обнаруживается совершенно экономически бессмысленное учреждение — сталинский лагерь. Экономическая бессмысленность — верный признак, что это заведение, как и вся «Мёртвая дорога», которая по сути ведёт к Шайтан-горе, носило не экономический, а духовный характер.

Исследователи удивляются: а зачем на Таймыр ради нескольких тонн никеля надо было сгонять в десять раз больше народа, чем требовали производственные интересы? Если цель — уничтожение инакомыслящих, то уничтожить их можно было и на месте, в подвале Лубянки, например, пустить пулю в затылок. Однако ж не уничтожили. Значит, цель была — не уничтожение.

Изолировать? Изолировать можно было много дешевле, устроив лагеря много южнее. Не изолировать хотели.

Да и чем занимались заключённые на Ламе? Следов производственной деятельности на территории нет, архивов тоже. Но по воспоминаниям известно, что лагерники вели странный образ жизни. Им предписывалось самим сбиваться в группы (подобное к подобному?) человек по десять, и, снабдив продуктами, их без охраны, распускали по Путорана. Ещё раз напомню, всё это происходило в местах, в которых я совершил, возможно, самое сильное свое открытие — выявил Цель.

И не я один — Йонас Герви тоже. Об этом учёном мало кто знает, хотя он, кажется, академик или членкор. Последователей всего лишь человек двести. Увы, снесло его в сторону с его генераторами, но сердцевина его учения здоровая — учение о Паре. И опять то же самое место — подножие Шайтан-горы. (На самом деле он указывал на соседнюю гору — Меру, но так действие Шайтан-горы, ясно, не ограничивается одними только склонами.) Своё открытие Герви сделал уже после смерти Сталина.

В условиях сталинского лагеря на Ламе (оконечность «Мёртвой дороги») неугодники получали сказочно благоприятные условия для одоления «пятёрки», а главное постижения Цели, а вот некрофилы, предатели Прародины и Цели, наоборот, из-за собственной гнилости не могли не впасть в депрессию и погибнуть. Мало известно об этом лагере, документы таинственным образом исчезли, известно разве то, что отправленная сюда группа прибалтов погибла вся. Кто, может, и удивляется, а для меня естественно: как было расписано в «Теории стаи» неугодники из прибалтийских народов ушли в Россию и ассимилировали ещё в XV веке, я об этом писал в «Теории стаи», оставшиеся скорее сдохнут, чем согласятся понять сокровенные тайны мироздания.

Меня очень прикололи опубликованные воспоминания одной кулачки из Астраханской области сосланной в Новый Порт (Ямал). Она вспоминает, что их высадили, и она с детьми так бедствовала, так бедствовала, так голодала, что даже пришлось идти работать на рыбзавод. Тут всё и наладилось. Удивительно, правда? Что наладилось, имею ввиду. А психология сосланных какова, а? Уж лучше с голоду с детьми сдохнуть, чем пойти работать в условиях Войны.

Известен и такой случай. Шёл в тот лагерь конвой с высокорелигиозными мусульманами. Над ними украинцы-конвоиры издевались так: есть давали одну свинину. Мусульмане отказывались — и часть умерли. Примечательно, что за это издевательство командира охранной команды из украинцев осудили и отправили, как говорят, в тот же лагерь.

К сожалению, о последующей судьбе этих высокорелигиозных мусульман, как и о послевоенных занятиях немецкого первосвященника Бормана, ничего не известно — вернее, намеренно сокрыто. И даже кем, Сталиным или предателями Прародины, неизвестно.

Выводы делать вам самим.

Вообще-то смысл лагеря вполне ясен: на Ламу в условия полного творчества собрали деятелей новых религий, которые позиционировали себя высокорелигиозными. Понятно, что этот контингент состоит, с одной стороны, из понторезов и захребетников, а с другой стороны — минимум из «троек», ведь «тройка» и в рамках новых религий вполне доступна. Сталин последних хотел поднять до «четвёрки» (Природа и свобода перемещения) и, если возможно, до «пятёрки». И чтобы Цель, наконец, осознали.

Эта глава всего лишь о том, что за всё надо платить, выбор всегда стоит не между плохим и хорошим вариантами, а между двумя плохими, путь к Победе всё равно пролегает от поражения к поражению. Сталин в ситуации с лагерями нашёл гениальное решение — плохое. Но честь и слава тебе, Предречённый, за это решение от меня, внука репрессированного.

Обычно, талант для электората определяют так: способность к деятельности, по результатам которой обладатель таланта намного превосходит других. Проще говоря: что получается лучше, чем у других, и вообще лучшая твоя способность и есть талант.

Это определение, внушённое быдлу, толпарь полагает, что мысль эта — их собственная, но откуда у электората в голове что своё?

Ясно, что истина верованиям быдла противоположна.

Дадим противоположное определение: талант — это то занятие, которое искореняет в человеке главное в нём несовершенство, препятствующее достижению СЛТ.

Талант — это то, к чему человек менее всего способен.

Ещё в первой своей профессиональной книге «Катарсис: Подноготная любви» (1997) я тему таланта затрагивал. Рассказал со многими подробностями как я искал свой. А дело в 90-м было так. Тогда я уже года два с половиной был в церкви. Всё время уделял изучению богословия, тратил время на переводы всякой богословской мути. При этом, однако, был вынужден от руки переписывать при переводах цитаты из Евангелия — компьютеры ещё не были в ходу. Таким способом переписал Евангелие раз, наверное, шесть-восемь. Однажды обратил внимание на цитату, в которой говорилось о талантах, число которых при верном ими пользовании умножается. Тут я забегал по всяким разным богословам с вопросом, как те искали свой талант.

На меня все смотрели тупым взором, не понимая о чём это я. Относились даже враждебно. К счастью, тогда я всё-таки получил единственно ценную наводку за все долгие годы пребывания в христианстве. Преподаватель обычной и пророческой истории Ростислав Волкославский, дай бог ему сил выбраться из болота христианства, рассказал, что в общине, в которой он начинал, пастор составил список паствы и против каждой фамилии написал талант (в быдляцком понимании смысла слова, то есть на самом деле, не талант, а соблазн), которым данный человек обладал. Перечислил всё, что можно, включая даже умение писать письма. Дескать, сидит христианин в тюрьме, а его надо время от времени ободрять — хотя бы письмо написать.

Почему-то это «умение писать письма» меня очень прикололо. Как представишь, что в этом твоё предназначение, и всю жизнь тебе эти письма писать и писать и писать — тоска охватывала. Серая такая, безысходная, душная.

Я, конечно, не прав, не правильное это отношение, просто пишу как было.

После Волкославского решил, наконец, в молитве обратиться к богу, с вопросом, что у меня за талант. Ответа не получал. По счастью, сообразил, что ответ могу не получать из-за того, что готов следовать интересному занятию, а такой мутью, как писать письма уголовникам с крестом на шее, не хочу. Уж лучше в кондукторы пойти, или в ассенизаторы. Тут я стал ломать себя. В том смысле ломать, что убеждал себя, что надо последовать тому ответу, который получу, даже если окажется, что мой талант именно писать письма. Само собой, доломал. И в тот же день получил ответ: на молитве был голос, что надо писать, стать писателем. В «Подноготной любви» я сочно описал моё изумление — уж кем-кем, а писателем я себя никак не мог помыслить: переэкзаменовка по русскому языку после девятого класса, за весь школьный период за сочинение только раз получил «четыре», остальное — «три» или твёрдое «два», были и «единицы», родители не филологи, художественную литературу до сих пор читаю с тем же чувством, с которым глотают горькие пилюли.

Но ответ есть ответ, в тот же день сел писать, радуясь, что писать не письма. Шестнадцать лет прошло — о результатах вам судить. Революционных открытий, все говорят, в книгах моих не меряно. Ни с каким автором даже сравнить не могут.

С сегодняшнего дня, как только сформулировал небыдляцкое определение таланта, понимаю, что писательство выправляло тот внутренний мой дефект, из-за которого для меня явление не существует, пока я его не проговорю. Видимо, это было главное для меня препятствие на Пути к СЛТ. Вернее, так: то была «единичка».

А ведь всё понятно, понятней некуда. Нет смысла лечить мозоли на ноге, если в груди кровоточит огнестрельная рана. Кой чёрт развивать то, что и так хорошо, и делать на этом карьеру — если остаёшься марионеткой из-за какого-то дефекта. Надо слабое звено ремонтировать. Но люди своих дефектов не видят. Соринку в чужом глазу видят, а в собственном и бревна не замечают. Указание на талант нужно получать извне. Наилучший источник — не люди. Одни называют этот источник Богом, другие — тонкими энергиями, я — Кругом Героев. Более того, талант, скорее всего, если не самое неприятное занятие из всех, то что-то к этому близкое.

Сами понимаете, что таких талантов мы вокруг не встречаем. Паства, пасторы и доктора богословия не единственные, на кого на теме таланта нападает снулость до степени предельной тупости. Десять лет назад вышло первое издание «Подноготной любви» и с тех пор я получил несчётное число писем. Как думаете, было ли в этих часто многостраничных опусах хоть слово о таланте? Правильно, ни слова. Усреднённое содержание такое: два года назад я сильно влюбилась, с тех пор у меня было очень много мужчин, но ни с одним я не получаю удовольствие, помогите мне пожалуйста.

Слона, как говорится, и не приметили. Ни одного человека за десять лет! А ведь первые тиражи были громадные. Зачем пишу, если главное читателя не интересует, а перечитывают только эротические прибамбасы, которые добавлены, чтобы читалось? Вот и получается, для себя пишу…

Но, может быть, после этой книги, в которой впервые в литературе, возможно, поднимается тема СЛТ и рассматривается градация целей от Великой, до той, выполнять которую можно уже сегодня, положение изменится?

Ну, раз уж книга о Сталине, то признаюсь, что мне не известно на чём ломал себя Сталин. Но предполагаю, что, возможно, это была пропагандистская работа. В самом деле, сильный поэт вдруг бросает писать стихи, которые у него великолепными получались сами собой, и идёт в люди нести весть о камском обществе, упрощённый вариант которого называли одно время коммунистическим. Пойдите, попробуйте проповедовать о человеке-каме марионеткам, пропитанным жидовской психологией, к тому же нововерам — от смотрящих на тебя глаз снулой рыбы проблеваться потянет на раз. В восемнадцать примерно лет пошёл.