Религиозное творчество народа еврейского представляет в духовных недрах одной и той же нации процесс двойственный. С одной стороны, Израиль совершал ту миссию, которая была на него возложена содержанием идеи Бога Создателя, общего Отца людей. Эту идею он пронес как в словесной формуле, так и в осуществлении жизненном, приготовляя таким образом человечество к принятию Откровения Спасителя и к исканию Царствия Божия, приблизившегося к людям с пришествием Искупителя. Но, с другой стороны, в еврействе развивалось и противоположное истолкование Царства Божия, узко национальное, которое уничтожало первую идею и отстраняло все человечество от жизни с Богом Израилевым. По непостижимым путям Божия Промысла эта измена Израиля смыслу и духу возложенной на него миссии сделалась, однако, также орудием спасения людей, хотя и путем страшного греха и преступления евреев.

Именно эта вторая составная часть двойственного процесса развития еврейской религиозной мысли привела “избранный народ” к тому, что, когда явился Христос, они сами Его не узнали, с ненавистью отвергли и убили с криками “Кровь Его на нас и на детях наших”. Однако в этом страшном преступлении убийства Богочеловека произошло то “искупление”, без которого, по правосудию Божию, не могло бы совершиться прощение человечеству первородного греха. Таким образом, Бог обратил и самое преступление евреев, и весь процесс развития, приведший к нему, в целях Своего Промысла. “Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его”, — восклицает апостол Павел (Рим. 11; 31—33).

Двойственность творчества евреев состояла не в том, что они так легко впадали в язычество, а в том, что самую цель и миссию своего “избрания”, своего взятия в “удел Божий” они понимали различно. По идее Бога Создателя и Промыслитсля, по содержанию Откровения, показывавшего евреям, что не они одни, а все люди — суть дети Отца Небесного, и все должны быть приведены в Царствие Божис, “избранничество” евреев делало их носителями именно этой миссии. Но еврейство в своем большинстве никогда не могло возвыситься до понимания этого и упорствовало в созидании не “Царствия Божия”, а своего собственного. Даже не изменяя “Богу Израиля”, не переходя к богам чуждым, языческим, и служа, по своему мнению, никому иному, как “Господу”, мало развитое религиозное чувство и понимание истолковывало при этом Царствие Божие в смысле “царства Израиля”. Свою замкнутость, имевшую целью выработку их внеязыческих влияний, евреи истолковывали в смысле исключения остального человечества из Царства Бога. Эта идея и эти чувства развились у них с течением истории до такой степени, что они сделались врагами Царствия Божия, сами этого не понимая.

Мы ниже отметим более подробно эту линию эволюции еврейства, отрицательную их работу. Но должно прежде всего сказать, что истинная идея Бога как общего Отца, идея о том. что вес люди должны прийти к Нему и что к этому ведет еврейство, также не затухали никогда в народе израильском, и мысль об универсальности Царства того Бога, которому служили евреи, была у них жива. Образец этого представляет молитва царя Соломона при освящении выстроенного им Храма Иерусалимского: “Если и иноплеменник, который не от Твоего народа Израиля придет из земли далекой ради имени Твоего, и они услышат о Твоем имени великом и о Твоей руке сильной, и о Твоей мышце простертой, и придет он и помолится у храма сего: услышь с неба, с места обитания твоего, и сделай все, о чем будет взывать к Тебе иноплеменник, чтобы все народы земли знали имя Твое, чтобы боялись Тебя, как народ твой Израиль, чтобы знали, что именем Твоим называется храм сей, который я построил” (3 Цар. 8; 41, 42, 43).

Впрочем, еще Давид сказал: “Господь приготовил для суда престол Свой. Он будет судить вселенную по правде, совершит суд над народами по правоте” (Пс. 9; 8, 9).

Сознание того, что Господь Бог Израилев называется так не потому, что Он был Бог племенной, чтобы Он составлял принадлежность евреев, а потому, что Бог Всемирный есть именно тот Бог, в которого веруют израильтяне, — это сознание достигает наивысшего выражения в эпоху пророков, от 800 года до Р. X.

Указывая дух закона в любви к ближнему, пророки от имени Господа объясняли, что не один Израиль, а все народы призваны к спасению. Древнейший пророк Иоиль еще о разрушении Самарии и Иерусалима говорил: “И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется; ибо на горе Сионе... будет спасение... и у остальных, которых призовет Господь” (2; 32). То же самое пророчествовал Михей: “И пойдут многие народы и скажут: придите и взойдем на гору Господню и в дом Бога Иаковлева, — и Он научит нас путям Своим, и будем ходить по стезям Его” (4; 1,2). Красноречивее всех голос “ветхозаветного евангелиста” Исайи:

“Близко спасение Мое и откровение правды Моей, — возвещает он от имени Бога. — Да не говорит сын иноплеменника, присоединившийся к Господу: 'Господь совсем отделил меня от Своего народа'. Которые хранят Мои субботы и избирают угодное Мне и крепко держатся завета Моего, Я тем дам в Доме Моем место и имя лучшее, нежели сыновьям и дочерям, Дом Мой назовется домом молитвы для всех народов (56: 1—7). И сделает Господь на горе сей трапезу из тучных яств. И уничтожит на горе сей покрывало, покрывающее все народы” (25; 6—7).

Бог Израилев призывает таким образом все народы. За всеми блюдет Он и как наказывает за грехи Израиля, так, дая вразумления их, наказывает и другие народы: “Поразит Господь Египет и исцелит. Они обратятся ко Господу, и Он... исцелит их. Египтяне вместе с Ассирианами будут служить Господу. В тот день Израиль будет третьим с Египтом и Ассириею”, и Господь скажет: “Благословен народ Мой — Египтяне и дело рук Моих — Ассириане, и наследие Мое — Израиль” (Ис. 19; 22—25).

За упорные грехи Израиля Господь может даже предпочесть ему другие народы. Израильтянам: “Вы будете кричать от сердечной скорби и оставите имя ваше избранным Моим для проклятия; и убьет тебя (Израиля) Господь Бог, а рабов Своих назовет иным именем” (65; 14—16). “И вот, приду собрать все народы и языки, и они придут и увидят славу Мою. И положу на них знамение, и пошлю из спасенных от них к народам... на дальние острова, которые не слышали обо Мне и не видали славы Моей; и они возвестят народам славу Мою... Из них буду брать также в священники и левиты” (66; 18—21).

Оставаясь пламенными патриотами, пророки сохраняют для евреев лишь их законное достояние: передовую роль в общечеловеческом служении Богу Создателю. “Будут приходить многие племена, — сказал Захария, — и сильные народы, чтобы взыскать Господа Саваофа в Иерусалиме”, возьмутся десять человек из разноплеменных народов “за полу Иудея и будут говорить: мы пойдем с тобою, ибо мы слышали, что с вами — Бог” (Зах. 8; 22, 23).

Таким образом, цвет Израиля, представители его пророческого духа и самосознания, ярко высказали всечеловечность Царства Бога. Эта часть миссии Израиля вполне созрела и была выполнена. Но евреи сделали гораздо больше. Именно за ближайшие столетия, предшествовавшие явлению Спасителя, евреи, рассеянные и разошедшиеся по всем странам Азии и греко-римского мира, проявили горячий прозелитизм и вели широкую миссионерскую деятельность по всем странам.

Для характеристики этой эпохи мы лучше всего можем воспользоваться художественными страницами Ренана, известного знатока еврейства и эпохи, им обрисовываемой.

Факт чрезвычайной пропаганды юдаизма начиная около 150 лет до Р. X. и до 200 годов нашей эры — неоспорим, говорит Ренан... Согласно предсказаниям пророков, юдаизм стал универсальным. Юдаизм вначале был религией национальной и снова стал потом религией замкнутой... Но в промежутке, в течение нескольких веков, он был открыт для всех. После этой эпохи пропаганды наступила реакция, вслед за восстановлением Бар Кохсбы. Талмуд выразил эту реакцию. Еврейство почувствовало, что оно расплывается в христианстве, и начало сжиматься. Прозелиты начинают рассматриваться как “язва Израиля”. Но до этого двери были широко раскрыты.

В греко-римскую эпоху еврейский прозелитизм достиг наибольшего расширения. В Александрии еврейская церковь состояла в чрезвычайном числе из обращенных египтян и греков. Здесь был центр производства сочинений, проповедовавших монотеизм, особенно в форме подделок под произведения греческих философов. Так возникли сочинения псевдо Фокилида и псевдо-Гераклита, назначенные проповедовать смягченное еврейство. Лица, таким образом обращенные, редко принимали обрезание. То, что в Риме называлось “vitam judaicam agere”, состояло в практи-ковании субботы и еврейской морали. Эти “боящиеся Бога”, metucutes Dei, большею частью становились потом христианами, только пройдя подготовительную еврейскую школу. Именно между ними христианство нашло себе первую почву. Иосиф