избрание. –
Юлий Цезарь. Берлин
А вот как охарактеризовал деяния Цезаря другой «антицезарианец» (известный историк М. М. Покровский): «Стремясь к полному единовластию, Цезарь не только относится с полным пренебрежением к сенату, но не уважает и демократических учреждений. Так, он смещает неугодных ему народных трибунов Цесетия и Марулла, нарушает основные права комиций, которые теперь должны беспрекословно набирать его собственных кандидатов на должности. Мало того, в последний год своей жизни он назначает высших магистратов на несколько лет вперед; далее он оставляет в составе присяжных только сенаторов и всадников и исключает плебеев –
Интересно, кто именно поддержал приход Цезаря во власть. Ясно, это были не труженики, скорее авантюристы: спекулянты, воры, политические проходимцы, задолжавшие сенаторы, алчные и по уши погрязшие в коррупции чиновники, торгующие должностями в Риме, вассальные царьки некоторых восточных регионов, военные, коих он одаривал подарками, порой отдав в их руки столько суверенитета, «сколько они проглотят». Его, как и Ельцина при расстреле им Белого дома, поддержали уголовные элементы (вроде Клодия)… Вооруженные банды рабов устраивали убийства несогласных с Цезарем граждан, осаждали дома, устраивая погромы на улицах (плебс). Цезарь – это царь и харизматик, ставший главой республики. В достижении цели он не стеснялся обращаться к самым гнусным и откровенно бандитским элементам, подкармливая банды Клодия.
Голова так называемого Брута
Наличие в жизни Рима такого рода полуофициальных банд, на которые власть закрывала глаза, конечно, имело под собой серьезные экономико-политические мотивы. Нам представляется, что Клодий выступил в те времена своего рода тараном, который должен был добить старую Республику (точнее, ее останки) в конституции, аппарате, в традициях. Р. Виппер отмечает этот важный момент: властители, не имея сил подчинить себе центральный правительственный орган, старались терроризировать его, устранить возможность правильных дебатов, фактически упразднить его. У Цезаря был искусный агент, Клодий, организатор вооруженных банд, способных расстроить любое собрание. Клодий с его бандами был «очень нужный человек». Сей трибун был нужен Цезарю примерно так же, как были необходимы российской денежной олигархии банды «демократов», «правозащитников» и воров в конце XX в., чтобы с их помощью, на волне демократии, выйти из тени и утвердиться при Горбачеве и Ельцине. Словно стая шакалов и гиен, бросились они на институты власти и государства (при благосклонном отношении к их деяниям со стороны преступных вождей).
А разве тому, что происходило в Чечне (с приходом к власти Дудаева, Масхадова и Басаева, бандитов и дружков иных олигархов), не подошли бы слова, характеризующие действия в Риме Цезаря и Клодия: «Разгон всех собраний и заседаний с помощью вооруженного сброда, осада граждан в их домах, погромы на улицах – весь этот аппарат Клодия имеет мало общего с политикой… Но по этому же самому он не имеет ничего общего с демократией; с другой стороны, никак нельзя отделить Цезаря от Клодия; это были теснейшие союзники, причем один работал для другого». Цезарь присылал погромщикам обильные средства, те фактически управлялись из центра и правительства. Мы помним и разгром КГБ, и взрвыв домов в Москве и России, Беслан и Нальчик (наглые действия банд, махинации с авизо и т. д.). Банды «демократии» делали всё, чтобы окончательно уничтожить Россию.
Кстати, Клодий работал на Цезаря не только на политической, но и домашней арене. Видимо, все же по наущению
Времена тогда были, конечно же, дикие и очень далекие от цивилизованности. Вспомним, как ранее Митридат перерезал всех римских граждан, захватил часть владений Рима в Малой Азии, или то, как затем Сулла ужасающим образом расправился с «демократами» под равнодушное молчание и аплодисменты римского народа. «Величайшее поощрение преступления – безнаказанность», – говорил Цицерон. Если сама эпоха преступна, то одно преступление будет открывать путь другим. И не было видно им конца и края. И Цезарь – вовсе не исключение в истории.
Форум Юлия
Однако, разумеется, не только эти несомненные слабости привели Цезаря к гибели. Были и личностные мотивы у противников. Цезарь, будучи человеком талантливым и довольно-таки одаренным, не учитывал роли ничтожеств и завистников в человеческой истории. А эта роль всегда была велика. Ведь значительное число людей крайне болезненно воспринимает достижения и успехи других. И если эти успехи растут и множатся, если человек идет от победы к победе, то найдутся сотни, тысячи завистников (и прежде всего из ближайшего окружения победителя, героя, таланта). Они приложат все усилия, чтоб погубить яркую и героическую личность. И здесь трудно найти средство, которое могло бы предотвратить подобный заговор (хотя бы даже внутренний и неявный). В итоге Цезарь встал на путь компромиссов с властью, который его и погубил.
В работе «История Древнего Рима» (под ред В. Кузищина) о политике Цезаря авторы пишут: «Как опытный и дальновидный политик, Цезарь понимал опасность и непредсказуемость радикальных мер. Вот почему многие его реформы носят компромиссный, примиряющий интересы различных социальных прослоек характер. Вообще Цезарь рассматривал в качестве руководящего принципа всей своей деятельности социальный консенсус (concordia ordinum) и примирение противоборствующих сил на основе раскаяния побежденных и пощады со стороны победителей (clementia et misericordia). Помня былой ужас сулланских проскрипций и террора марианцев, Цезарь стремился максимально смягчить ужасы граждан-ской войны. Конечно, и ему приходилось прибегать к наказаниям, конфискациям, изгнаниям, в битвах погибло большое число его противников. Но Цезарь уже с самого начала гражданской войны стал проводить политику милосердия по отношению к сдавшемуся противнику, и первый тому пример – отношение к воинам Домиция Агенобарба под Корфинием. Цезарем были прощены и приближены, в том числе получили высшие магистратуры, многие его самые фанатичные противники из среды римской аристократии, например Кассий, Марцелл, Брут. Это была гуманная дальновидная политика. Цезарь, возможно, один из немногих политиков мировой истории (может быть, единственный), который не дал развиться в своей душе жесткости, мести и ненависти и всеми доступными ему средствами стремился к согласию и консолидации во имя высших государственных интересов». Можно бы целиком и полностью согласиться с этой посылкой. Если бы речь шла не о политике, где слабых и гуманных людей тут же сжирают, как если бы он попал к воинственно-кровожадным каннибалам.
Заговор против Цезаря, почти неизбежный, вызревал в среде республиканцев. В самом начале карьеры Цезаря консул Гай Марцелл бросил в лицо сенаторам фразу в каком-то смысле пророческую: «Радуйтесь своей победе и получайте в Цезаре деспота». С приходом к власти Цезаря республика была похоронена. В заговоре против Цезаря участвовало более 60 человек (Гай, Кассий, Марк Брут, Децим Брут, другие). Была ли так уж случайной его гибель? Р. Этьен считает, что причины гибели Цезаря лежат скорее в нем самом, чем в его противниках. Но попытки убить его предпринимались и ранее (это пытался сделать один раб в 59 г.). В действительности заговорщики восстали как раз против диктатуры правления одного человека. Цезарь опирался на единственную свою партию, прочих отстранив от власти. Это обстоятельство приблизило трагедию. Когда убийцы напали, Цезарь отбивался голыми руками отчаянно и пал «с яростными криками, как дикий зверь». К сожалению, рядом с ним не было охраны (он ее терпеть не мог). Марк Антоний в этот решающий момент бежал вместе со всеми друзьями Цезаря. На теле покойного Цезаря впоследствии насчитали двадцать три ножевых раны.
Убийство Цезаря заговорщиками
Убивший Цезаря Брут считал, что он происходит от того Брута, который изгнал последнего римского царя Тарквиния Гордого. Кем в действительности был Брут? Был ли он, как это утверждала молва, незаконнорожденным сыном Цезаря? Известно, что на позиции признания отцовства Цезаря стояли историки Плутарх, Аппиан, Веллей Патеркул и многие другие. Как подтверждение этого приводят знаменитые предсмертные слова Цезаря: «И ты, сынок» (которые тот произнес по-гречески). Однако такое родство все же маловероятно (по многим причинам). Брут родился в 85 г. до н. э. Его матери Сервилии было 14, а Цезарю всего 15 лет. В столь ранние сроки римлянки не рожали, а римляне не становились отцами. Но главное даже не в этом. Сам Брут был твердо убежден, что род его ведет происхождение от Луция Юния Брута – основателя республики. Кроме того, никто бы и не привлек его к заговору, если хотя бы на одно мгновение кто-то мог предположить, что тому придется убивать собственного отца. Это просто было немыслимо, зная то уважение, что испытывали римляне к своим отцам.
При всех личных качествах наших героев (хороших и плохих), надо понимать ту ситуацию, в которой оказался Рим в эпоху Цезаря. Рим фактически уже был империей. И то, что Цезарю окружение трижды предложило царскую корону, как предлагают ее ныне Путину, в политическом плане означало нечто гораздо более важное, чем сам по себе знак уважения к власти. В действительности, Рим был уже совсем иным, нежели во времена республики. Заговорщики этого или не видели, или не понимали. Они думали, что стоит им физически устранить Цезаря, как всё вернется на круги своя и старая республика сама собой оживет и возродится. Тогда вновь настанет равенство, к жизни вернутся былые ценности. Но этого не могло случиться (как не может возродиться к жизни и советское государство). Можно было бы привести еще одно сравнение, близкое к реалиям российской ситуации. Ведь против Цезаря тогда выступили не только левые республиканцы, но и правые сенаторы-консерваторы. В глубине души как те, так и другие ненавидели Гая Юлия (но совсем по разным причинам). Первые страстно желали вернуться к ранней республике, вторые – к олигархической эпохе. Первые хотели восстановления идеального «равенства» народа, вторые – полного господства сенаторско-олигархической власти. Среди шести или семи сот сенаторов, пишет А. Берне в книге «Брут», «не нашлось ни одного, кто бы согласился пожертвовать своими личными благами ради общего дела». Им было наплевать на народ, но ими овладевала просто дикая ярость «при одной лишь мысли, что кто-то посмеет лишить их теплых местечек». Так вскоре два эти стана, открыто и люто ненавидевшие друг друга (не менее чем наши «левые» и «правые»), на каком-то отрезке эпохи оказались невольными «союзниками».
Природа же империи такова, что она не может управляться демократически или коллегиально. И то, что Цезарь объявил о конце республики, вытекало из вполне конкретных задач нового государства. Цезарь был убежден, что он с легкостью удержит власть, ибо в сенате всё теперь в руках у его партии, убежденных цезарианцев. Уж эти-то всем ему обязаны. Политики оппозиции? Но те – жалкие трусы. Всё, что они умеют, только болтать. Таков даже их Цицерон. В конце концов, разве дело в том, как величает себя правитель?! Хоть цезарь, хоть монарх, хоть президент, хоть канцлер, хоть диктатор, хоть император. Народу же важен не покрой тоги, мундира или френча, а то, что сделал для него тот, чье тело они облекают…
Фактически речь в литературе идет о пяти разных Цезарях – невинный Цезарь Николая Дамасского, убиенный злодеями; Цезарь Светония, убитый по праву; Цезарь Плутарха, раздираемый между славой и милосердием; Цезарь Аппиана, стремящийся к царской власти и заслуживающий того, чтобы исчезнать с лица земли; и наконец Цезарь Диона Кассия – «идеальный образ монарха, которого погубила лесть» (Этьен). Все пять историков на разных должностях, в разных званиях служили Империи. Поэтому убийство Цезаря их беспокоит и смущает. Это понятно. Однако, думаю, они все же забыли про «шестого Цезаря» –
Триумф Цезаря. Гобелен
Цезаря помнили и после его смерти… Римский плебс его жалел и уважал; и не только за то, что он завещал народу свои сады и по 300 сестерциев на человека после смерти… В России также помнят, что при Сталине жизнь после войны становилась дешевле, а сейчас все дороже и дороже. Сталин ушел из жизни в сапогах и старой шинели, а нынешние министры и олигархи бегут из России, таща всё, что можно. Останки убитого Цезаря сожгли, но Август построил храм в честь его обожествленной души aedes divi Iulii, между арками триумфа. Не по этой ли причине даже наш великий Суворов сказал: «Если бы я был Цезарь, старался иметь бы всю благородную гордость души его, но всегда чуждался бы его пороков»?
