пустится в пляс, выкрикивая весело: «А вот и я! А вот и я!» Все тело его было увешано пластитовыми шашками. По нескольку штук — на бедрах и голенях, по паре — на запястьях и предплечьях. Крекер умудрился даже примотать три шашки к шее — по бокам и сзади. И целая цепочка была приклеена к бронежилету.

— Как видите, мы вас не обманули. Стоит кому-нибудь открыть огонь, и все сидящие внутри погибнут. Мы прекрасно понимаем, что снисхождения нам ждать не приходится, — рассудительно вещал Шептун. — Но в этом есть и хорошая сторона: нам нечего терять. Если вы не уберете машины и не выпустите нас из оцепления, нам останется только взорвать в кузове пару гранат. Посовещайтесь со своим начальством. Даю вам пять минут. Если ровно через пять минут БТРы останутся на месте, мы взорвем себя.

Крекер забрался в кузов, и обе дверцы захлопнулись.

Над площадью повисла гнетущая тишина.

— Ну, что будем делать? — спросил в штабе командующий, почему-то глядя на Котова.

— Вы меня спрашиваете?

— Вас, конечно же. Разработка террористов входила в компетенцию ФСБ. Именно так сказал Президент, если я не ошибаюсь. Переговоры — ваша непосредственная обязанность.

Котов пожал плечами:

— Пожалуй, делать нечего. Они нас переиграли по всем статьям, это ясно.

Генерал, словно ожидая отрицательного ответа, посмотрел на полковника-спецназовца. Распри и ссоры были на время забыты.

Тот только покачал головой:

— Я согласен с майором. Ситуация пиковая. Броневик — не автобус, штурмом его не возьмешь. Хоть сколько народу подгоняй. Из станкового пулемета по нему садануть, конечно, можно, станковый броню пробьет. Но что это даст? Взорвать дверь? Но тогда сдетонируют заряды, которыми обвешаны эти за…цы, и мы будем иметь на руках десяток трупов. А скорее всего полтонны отличного фарша.

— Вы что скажете? — генерал взглянул на представителя Министерства обороны.

Тот только развел руками:

— Думаю, в данной ситуации ничего конструктивного предложить не могу. Их надо выпускать.

— Ясно. — Генерал тяжело опустился в кресло. — Операция по захвату террористов провалилась. Мы имеем четверых мертвых боевиков и с полсотни убитых солдат. Плюс три десятка расстрелянных офицеров. Раскуроченные ветки метрополитена, ядерные фугасы, заложенные неизвестно где. Имени Хоря выяснить не удалось, прямых улик никаких. Словом, полное фиаско.

— Их надо выпускать, — сказал Котов. — Выпускать и смотреть, куда они направятся. Наверняка план отхода у них стандартный — либо самолет, либо вертолет.

— С чего вы взяли? — хмуро спросил командующий.

— Все просто. В соответствии с условиями террористов, бомбы должны взорваться в четыре часа утра. Какие у них есть пути отхода? По воде? Вряд ли. За оставшееся время им далеко не уйти. Точнее, не уйти так далеко, чтобы сбить нас со следа. Автомашина? Броневик тяжел, а значит, ест много бензина. Положим, бак у них залит доверху. Сколько они протянут? Триста километров? Триста пятьдесят? Это не вопрос. Их будут сопровождать вертолеты, хотят они того или нет.

— Да, но в таком случае они не сообщат коды, — возразил представитель МВД.

— И что они выиграют? — возразил Котов. — Их схватят в любом случае.

— Они могут взорвать себя, — сказал представитель Министерства обороны.

— Могут, — буркнул командующий.

— Могут, — подтвердил Котов. — Но, если мы их не выпустим, они сделают то же самое сейчас. Какая разница! Им надо скрыться. Я полагаю, они затребуют самолет, разумеется, полные баки и возможность вылететь за пределы страны.

— Но мы можем сообщить в конечную точку прибытия о том, что на борту террористы, — заметил командующий уже более оживленно. — И их возьмут.

— Конечно, но они наверняка строят свои планы исходя из того, что мы предпочтем не кричать о похищении ядерных мин во всеуслышание и дадим им уйти. Махнем рукой на деньги и все остальное ради сохранения международного престижа. Нам невыгодно раздувать шумиху вокруг этого дела. Страна, в которой будет садиться самолет, поинтересуется, что это за террористы, что за акцию они организовали. Если их начнут допрашивать, они выложат все как миленькие. И о ядерных фугасах, и обо всем прочем. Террористы вынудят нас предать огласке секрет, который мы изо всех сил пытаемся сохранить.

— Какие варианты? — командующий внимательно смотрел на Котова.

— Я полагаю, было бы наиболее рациональным обеспечить им безопасный перелет до любой точки, которую они назовут.

— Вы хотите сказать: выпустить их из страны? — вскинулся представитель Министерства обороны. — То есть отпустить их вообще?

Котов удивленно посмотрел на него.

— Разве я сказал «отпустить»? Думаю, нужно поднять пару самолетов с аппаратурой слежения на борту. Пустить истребители сопровождения, фиксируя пролет лайнера на пленку. Не исключено, что террористы рассчитывают выбросить деньги из самолета сообщникам. Можно задействовать спутники и прочую космическую технику. Единственное, что нам будет абсолютно необходимо, это узнать, в какую именно точку земного шара прибудут террористы. Однозначно можно сказать только одно: оставлять такой случай безнаказанным нельзя. Слишком уж велик стимул для других потенциальных террористов. Живыми или мертвыми, но эти люди должны быть доставлены обратно. Разумеется, после того, как они отключат фугасы.

— Вы полагаете, нам это удастся? — спросил командующий.

— Почему нет? В конце концов, есть люди куда более профессиональные и лучше охраняемые, чем эти ребята, однако их умудрялись возвращать. Или попросту убивали. Думаю, нам подошел бы любой из этих способов. Кстати, ликвидировать их было бы гораздо предпочтительнее ради сохранения все той же тайны.

— Хорошо, — командующий кивнул. — Действуйте, майор. Как говорится: ваш план — вам и карты в руки.

— Товарищ командующий, — Котов посмотрел на своего шефа, — все дальнейшие переговоры с террористами я хотел бы вести лично. С настоящего момента и до той самой секунды, когда операция будет считаться завершенной.

Командующий задумался. С одной стороны, ему не хотелось, чтобы данный этап операции провел другой человек, кто бы он там ни был. Ведь по собственному утверждению Котова получается, что можно отпустить террористов, обезопасив Москву от взрыва, а потом спокойненько взять их. И рыбку съесть, и все тридцать три удовольствия получить. Операция не будет считаться проваленной, и возглавляющий ее человек получит по заслугам. Имеется в виду — по большим заслугам. Но, с другой стороны, если вдруг произойдет что-то непредвиденное и все сорвется, неплохо было бы перевалить с больной головы на здоровую. Если все закончится благополучно, подвел черту под нелегкими раздумьями командующий, он в стороне не останется. Ведь большая часть операции проходила под его началом.

— Действуйте, майор, — кивнул командующий серьезно. — Ни пуха ни пера!

— К черту! — Котов повернулся к оператору. — Связь со всеми блокпостами, живо!

— Александр Яковлевич, готово, — ответил тот, пощелкав тумблерами.

Котов схватил микрофон:

— Майор Котов. Кто на связи? Лейтенант, скажи террористам, что мы их выпускаем… Что они требуют? Ну, деньги оговаривались. В какой? Домодедово? Хорошо. Через час грузовик с деньгами будет там. Да, в семь тридцать. Это все? Что еще? — Он повернулся к командующему. — Они требуют выпустить Теля.

Тот пожал плечами, давая понять: «Вы теперь главный. Вам решать».

— Хорошо, — быстро сказал в микрофон Котов. — Мы доставим его в аэропорт. Все? Выпускайте их. Без всяких «но». Выпускайте, я говорю. Хорошо. Два БТРа сопровождения. Впереди и сзади. Не дай бог, какой-нибудь дурак полезет. И машину ГАИ впереди, с мигалкой. Все. Номер броневика… — Майор обернулся к компьютерщику. — Срочно всю информацию о броневике М1654ЛО.

— Да. Все. — Он протянул микрофон связисту. — Держи! — И, повернувшись к оперативникам, гаркнул: — Черт побери, где информация об угоне броневика? Не сегодня же они его взяли? Почему мы ничего не знаем? Это же не «Жигули» и не «Москвич»!

Оперативник-«медведь» растерянно развел руками:

— В сводке ничего такого не было.

— Александр Яковлевич, — подошел компьютерщик, — вот данные на машину. «Диса-1912», модель «заслон» на базе «УАЗа». Три двери. Бойницы на четыре стороны. Данный конкретный автомобиль усилен до пятого класса защиты. Днище укреплено металлическими балками коробчатого сечения, одним слоем брони и двумя кевларовыми матами. Крепость. Штурмом ее не возьмешь.

— Мы должны были узнать о похищении этой машины первыми! Первыми!!!

— Может быть, банк не сообщал, — заметил «медведь». — Или, скажем, они официально наняли ее якобы для перевозки каких-нибудь ценностей.

— Что за поганый день! — Котов махнул рукой и зашагал к выходу, кивнув Веронике. — Если хотите, можете поехать с нами.

— А Марафонец?

— Марафонец поедет в любом случае. Он может понадобиться при ведении переговоров. Деморализующий фактор.

— Вы же не хотели освещать это дело? — прищурилась девушка.

— После того, что произошло? — серьезно спросил Котов. — Так или иначе, а объяснения давать придется. И лучше, если это сделает мой человек, чем ваши так называемые независимые коллеги. Только уговор: услуга за услугу. — Котов остановился. — Вы получите эксклюзивное право освещать эту историю, но кое-что в ней измените ровно настолько, насколько это будет нужно нам.

— В каком смысле? — не поняла Вероника.

— Неужели вам все надо объяснять? — буркнул Котов. — Мне казалось, что вы необычайно понятливый человек. Короче, ни слова о ядерных бомбах. Ни малейшего намека.

— Но террористы ведь были? — Девушка едва заметно улыбнулась.

— Что значит «были»? Они и сейчас есть. Пойдемте.

Вероника на ходу махнула рукой Мише:

— Бери камеру и дуй вниз. Мы сейчас спустимся.

Миша кивнул, расплылся в довольной улыбке, повернулся к стоящим вокруг коллегам и протянул мечтательно:

— Какой репортаж будет! Братцы, закачаешься! Какой репортаж!