Прошло время. И военная судьба свела их в поединке на поле боя, словно решив, наконец, воздать по заслугам проигравшему давний спор. «Индефати-гэбл» смог продержаться под обстрелом, «Фон дер Танна» всего семнадцать минут, и даже не успел как следует пристреляться. Вся эскадра Битти зафиксировала в своих вахтенных журналах момент, когда «Индефатигэбл» покинул строй - 16 часов 8 минут. С сильным дифферентом на корму, он еще несколько секунд двигался вперед, а потом резко вильнул на курсе, теряя управление. Затем в носовой части длинного, стройного корпуса прямо из-под барбета двенадцатидюймовой башни выбросило в воздух желтую струю пламени. И силуэт корабля заволокло клочковатым черным дымным облаком.

На вершине этого облака еще мелькнуло несколько лоскутов белесого пара из разорванных магистралей. Грохот чудовищного взрыва раскатился над горизонтом. А когда порывом ветра отволокло в сторону обильное задымление, «Индефатигэбла» уже не было на поверхности моря…

Из экипажа численностью больше тысячи душ в живых остались только двое.

«Нью-Зилэнд» перестал обстреливать «Мольтке» и обрушил свой залп на «Фон дер Танна». А из дымного клока на северо-западе выкатились долгожданные сверхдредноуты Эван- Томаса и тоже подключились к обстрелу. Один из линкоров - «Бархэм» - даже помял своими тяжелыми снарядами рулевое и рум-пельное отделение «Фон дер Танна». За несколько минут германский крейсер лишился двух башен главного калибра, и, возможно, пострадал бы еще больше, если бы Хиппер, заметивший, откуда исходит самая страшная угроза, не предпринял маневр типа ко-ордоната для вывода своей эскадры из-под этого убийственного огня.

«Фон дер Танн», «Лютцов» и «Зейдлиц» получили по нескольку попаданий. Но не прошло и двадцати минут после того, как затонул «Индефатигэбл», а гибель уже настигла еще один британский линейный крейсер. От огня «Дерффлингера» сдетонировал боезапас в погребах «Куин Мэри». И снова глазам присутствующих предстала картина со страниц Апокалипсиса: невероятно высокий, четырехсотфутовый столб огня, черный дым, клубящийся гигантским грибом, рычащий грохот нескольких взрывов, слившихся в один… И только острые волны да небольшое нефтяное пятно на поверхности моря, где несколько мгновений назад бился с врагом корабль великого флота Британии…

Можно лишь предполагать, что творилось на борту «Куин Мэри» в момент гибели. Спастись удалось только нескольким матросам и молодому гардемарину, причем впоследствии уцелевшие практически ничего не могли рассказать… И что пришлось пережить экипажу «Тайгера», не успевшего отвернуть и пронесенного могучей силой инерции сквозь облако вознесшихся в воздух обломков «Куин Мэри». Он шел среди дыма и вспышек разрывов, а на палубу падали клочья стальной обшивки, куски рангоута, вырванные из амбразур стволы легких орудий, шлюпочные шпангоуты и фрагменты обезображенных человеческих тел…

Сразу же вслед за этой катастрофой, едва не поколебавшей решимость англичан продолжать сражение, несчастье постигло и немцев. К строю эскадры Хиппера прорвались эсминцы девятой Минной флотилии Грэнд-Флита. Линейные крейсера открыли по ним огонь из средних и малых калибров, потом, прорезав строй меж огромных корпусов крейсеров-дредноутов, навстречу врагу выскочили немецкие миноносцы под предводительством легкого крейсера «Регенсбург». Завязалась схватка на коротких дистанциях. Но один из англичан, эскадренный миноносец «Петард», успел поразить торпедой «Зейдлица».

Попадание пришлось под полубак, уже изрядно разбитый тяжелыми снарядами британских «кошек». Торпеда произвела пробоину площадью примерно 14 квадратных метров, не считая сильных деформаций обшивки вокруг пораженного места и взрывных повреждений некоторых элементов силового набора корпуса. Вода под огромным давлением хлынула в бортовой коридор. А всего несколько минут спустя после этого страшного удара «Зейдлиц» получил еще и несколько снарядов калибром 343 мм, и тоже - в первую треть корпуса ниже ватерлинии.

Затопления в носовых отсеках линейного крейсера достигли трех тысяч тонн воды и продолжали неуклонно нарастать, несмотря на предпринятую экипажем борьбу за живучесть. К концу дня «Зейдлиц» примет около пяти тысяч тонн… Но он будет держаться в строю до позднего вечера, пусть с явным креном на правый борти дифферентом на нос. Он будет еще стрелять по врагу из уцелевшей артиллерии и удерживать эскадренный ход около 20 Узлов… И после битвы английский офицер Дж. Четфилд еще напишет: «Зейдлиц» должен был погибнуть, но живучесть немецких линейных крейсеров превосходит все границы…»

После такого признания неприятеля что еще можно добавить?

От торпед и артогня британской эскадры в короткой схватке погибли два германских миноносца. Но именно этот маленький эпизод большого боя дал возможность линейным крейсерам двух флотов на время расцепить свое «боевое соприкосновение». Еще огрызаясь выстрелами с дальних дистанций, они ослабили интенсивность стрельбы, чтобы дать передышку измотанным артиллеристам. Из немцев сильнее всего были повреждены «Зейдлиц», «Дерффлингер» и флагманский «Лютцов». Из англичан - «Лайон». Свыше десятка снарядов получили «Тайгер» и «Принцесс Ройал», но локализация попаданий у них была более «выгодная» - она не затрагивала жизненных систем. С этими ранами можно еще сражаться.