казалось он мог вырвать и дом с его ветхим, но все же крепким фундаментом. Стихия миновала, остались лишь последствия. Последствия были не малыми, как и в этом лесу, от чего приходилось лазить поверх сваленных деревьев. Под деревьями было много погибших животных, но есть их даже не приходило на ум. В одном из капканов мы обнаружили не так давно погибшего в нем крупного оленя. Отрубленное копыто лежало внутри капкана, а олень, пытаясь все же скрыться с этого места, лежал в нескольких метрах от него. Глаза его были открыты, мертв он был возможно день, а может быть даже и меньше. Мы все же рискнули съесть его. Не воспользоваться божественным вмешательством и не вкусить хоть и мертвого, но все же съедобного оленя было бы не правильно. Оглядевшись по сторонам, Никита и Денис направились за дровами, а Максим и Олег ушли за расходным материалом, называемым хворостом. Я же без труда подвесил оленя на ближайшем дереве и начал разделывать все еще теплую тушу. В лесу слышался шум рубки деревьев. Треск и удары топора приятно наполняли лес людским духом. Вскоре все собрались и развели костер. Вильмулимуль[7] нам готовить не хотелось, да и времени столько не было, поэтому мы лишь прокоптили на костре мясо. Мясо оленя было жестким и поэтому жевать его было не слишком удобно, но сытый желудок говорил о том, что оно того стоило. Разогрев талую воду в небольших железных стаканах, мы попили и решили не много отдохнуть.

Мы вновь двинулись вперед. Все вокруг виделось одинаковым. Казавшаяся в начале красота зимнего леса, уже порядком надоела и уже хотелось чего-то красочного. Запах копчения, разнесенный ветром по округе еще долгое время сопровождал нас. Совсем скоро снова начало темнеть. Я принял решение о том, чтобы пройти еще немного. Мы продолжали идти. Уже давно стемнело и продвигаться в полной темноте не было смысла. Члены отряда начали рыть снежную нору. Нора нам послужила ночлегом, который укрыл нас от ветра и холода. Для того чтобы какой-либо хищник не решил попробовать теперь и наши спящие тела на вкус, Денис привел капкан, найденный около оленя, в работоспособное состояние. Спалось уютно и тепло под шкурой оленя, можно было не бояться заблудших волков или разбуженных медведей. Проснулись мы примерно одновременно, умылись колючим снегом и продолжили свой путь. Безнадежное плутание по лесу уже начало нервировать нас. Ничего нового в течение еще одного дня мы так и не повстречали.

На закате следующего дня нам встретилась небольшая обезлюженная деревня, которая как нельзя кстати приходилась для ночлега. Снежные норы – это конечно хорошо, но спать без одежды около горячей печи было куда более приятно. Символическая луна зияла над поселением. Ветер пролетал плавным шлейфом духов пустых, заснеженных улиц, поднимая колючий снег. Сгорбившиеся деревья напоминали древних мудрых старцев. Незаметные темные тучи передвигались по грозному небу. Всем своим видом они показывали свое недовольство и величие над человеком. Серые дома, ютившиеся по сторонам улиц почти незаметно поблескивали снежными шапками крыш. По пояс пробираясь сквозь сугробы нетронутых снежных равнин поселения, наш отряд оглядывался в поисках подходящего дома. Обратив внимание на неразбитые окна одной из изб, мы двинулись к ней.

Препятствовала незваным гостям, сломанная калитка, которую уже почти скрыли падающие мохнатые хлопья снега. Территория капканов уже закончилась и уже не стоило смотреть и нащупывать обломком деревянного сука впереди лежащую дорогу. Заснеженную дверь пришлось сломать, так как возиться с ней никому не хотелось, да и желание отдохнуть после сложного конкура брало верх. Изба была не редкость большой, но давно пустовала. В ней было много пыли и остатков экскрементов крыс, деливших здесь с хозяевами жилье. Развести огонь было первой необходимостью, поэтому пару людей пришлось отправить за охапкой хвороста. Дрова находились в доме. Угли чернели в печи. На стенах висели портреты бывших хозяев. На полу лежал красный ковер с разноцветными завихрениями. Мебель была покрыта толстым слоем пыли. В доме было две комнаты и я решил наведаться и в другую комнату тоже. Распахнув дверь я увидел старомодный, советских времен диван, сервант так же сборки СССР, пару кресел и железный ящик, напоминавший, сейф для хранения оружия. Тонкая железная пластина отделяла меня от огнестрельного оружия. «Как бы было хорошо найти там винтовку или ружье» – Промелькнуло в голове фантомное желание. Я откинул тулуп и достал свой охотничий нож и засунул его в имевшийся в сейфе зазор между дверцей. С силой начал выгибать стальную дверцу. Дверца неохотно подалась, зазор начал увеличиваться и в появившейся бреши я увидел винтовку, а возможно даже и две. Выверенным движением отогнул дверцу и путь к оружию был открыт. Запустив руку внутрь сейфа, я достал оттуда два карабина и патроны. В оружии я не много разбирался, но было темно, «необходимо дождаться нормального освещения», прозвенело в голове.

Вернувшиеся с большим количеством щепы, корья и хвороста друзья, разожгли огонь. Приятная теплая дрожь пронеслась по телу, щеки налились румянцем, а уши разбухли и начали гореть. Вся обстановка избы говорила о том, что ее покидали наспех. Многие вещи были разбросаны по полу. Тарелки с некогда наполненной едой стояли на столе. Хозяева, вероятно надеясь на скорое возвращение и все же заперли входную дверь. Я внес в уже наполненную светом комнату, две винтовки и начал разглядывать их. Когда внимательно разглядел, я пришел к удивительному открытию. Обе винтовки были «трехлинейками».

– Вот это да. – Мои глаза блестели от радости. Счастью не было границ. – Это же надо а? Легендарная «трехлинейка». – Улыбка не сходила с лица. На меня странновато посмотрели. Название винтовки явно ни о чем никому не говорило. Да и откуда особо знать, если я сам случайно о ней узнал.

– Какая к черту «трехлинейка»? Я не понимаю о чем ты, объясни, уважь товарищей. – Недоуменно и непонимающе заявил Никита.

– Это знаменитая винтовка Сергея Ивановича Мосина. Винтовка Мосина была придумана в конце девятнадцатого века и применялась еще во время Второй мировой. Знаменитый снайпер Василий Зайцев из нее в Сталинграде сотнями немцев убивал. – Я не много замялся, а потом продолжил. – Мои предки родом из Германии, но это не те предки, которые во время первой или второй мировой выступали в роли агрессоров.

– Да ладно? – Глаза Дениса округлились.

– Да, но обосновались они еще тут при Александре Невском, пленили после Ледового побоища. – Опустив неловкий взгляд произнес я.

– Все теперь мы будем тебя называть Кайзер, как немца и как нашего лидера. – Продолжал Денис.

– Это хорошо все. – Неуверенно перебил Олег. – Но стрелять то кто-нибудь умеет?

– Я и Максим отлично в свое время стреляли, так что проблем не будет. – Сказал я и подмигнул Максиму.

– Ладно хорош рассуждать. Есть хочется и я сейчас не откажусь от нашего Бэмби. – Театрально исходя слюнями проговорил Никита. Все дружно засмеялись.

Окаменевшие от мороза куски недоеденного оленя, пришлись по вкусу после того, как ее смогли обжарить. Сытое бульканье желудка напоминало мурлыкание домашней кошки. Теплый воздух наполнявший комнату согревал и окутывал своим трепетным дыханием. Морфей все крепче зажимал в своих объятиях, пока последний из гостей не отдался этой приятной части жизни каждого человека. Когда уже все спали, через окно в избу проник яркий свет, который смог наполнить все углы комнаты. Свет простоял несколько секунд, а затем потух.

Мне привиделся сон. Сначала все вокруг было черно-белым, от этого казалось, будто я участвую в фильме жанра нуар. Легкие покалывания чувствовались на моей спине. Я шел по длинному коридору, наполненным различным хламом, иногда даже запинался об него. В попытке попутно открывать двери, я пару раз все-таки сильно запнулся и не смог удержать равновесие и падал. Боль была реальной. Я чувствовал абсолютно все. Затем картинка резко поменялась и я оказался в необычайно красивом месте. Поле окружавшее меня было покрыто золотистой пшеницей и где то вдалеке виднелся огромных размеров дуб. Стелмужский дуб[8] думалось его брат родной. Этот дуб, как стела торчал на равнине, а вокруг лишь пшеница и слепящее солнце. Мне захотелось посмотреть на этот дуб поближе и я побежал к нему, но что-то неведомое, чрезвычайно сильно подхватило меня и через пару секунд я уже стоял возле дерева. Под деревом высоко подпрыгивая от радости, находился Олег. Я его легко узнал, хоть он и стоял спиной ко мне. Олег не поворачиваясь громко кричал:

– Мы его нашли! Мы его нашли! – Он даже не оглядывался на меня. Олег то ли не видел, то ли просто не обращал внимания. Он был слишком занят.

– Олег, так мы искали этот дуб? – Задал заметно глупый вопрос. Я просто не понимал, что происходит и что мне нужно делать. – Что происходит?

Олег начал разворачиваться и тихо посвистывать. Мелодия была приятной и умиротворяющей, но для меня не знакома. Тогда я не обратил на эту мелодию никакого внимания. Олег прекратил свист и спокойно обратился:

– Мы нашли твою душу. – Далее последовал резкий поворот, и вместо лика его не было ровным счетом ничего, только сияющая пустота.

Я от неожиданности упал на спину, с головы моей скатилась шапка, я замер в ожидании того, что произойдет дальше. Сердце мое сжалось. Дышать было трудно, что-то щемило в груди. Я не понимал, что это сон. Обезличенное приведение медленно наклонилось. Фантом очень близко прислонил свою сияющую голову к моей голове. Призрак протянул свою руку ко мне и положил ее ко мне на плечо и начал меня трясти.

Короткий сон прекратился так же быстро, как и начался. Холодный пот сочился из моего тела. Тяжелый грохот сердца, не давал успокоиться. Рука Никиты на плече испугала еще больше.

– Спокойней, кошмар видать был не из легких. – Дружеский смех наполнил комнату. За окном было все еще темно. – Выходим, Олег пропал! – Как гром, это известие било по ушам. Но это уже был не сон, но как хотелось, чтобы это был именно он.

Четыре человека, оставшиеся в отряде вышли в поисках пропавшего Олега. Следы, казавшиеся относительно свежими вели к лесу. Холодный ветер хлестал бородатые лица солдат. Тяжелая одежда сковывала движения и мешала ускорить шаг. Мы громко звали Олега, но ответа не последовало. Громоздкие кроны деревьев громко скрипели и качались под натиском тяжелого ветра. Мы шли уже пару десятков минут, как внезапно впереди привиделся серый тулуп Олега и вся одежда в которой он был. Я и все мои люди по возможности ускорили шаг и все так же безуспешно звали Олега, но тот не отзывался, возможно замерз и уже просто был не в состоянии, что-либо ответить. Еще больше обеспокоившись о том, что случилось, мы начали оглядываться по сторонам. След вел дальше, но следовать ему как-то отказывался разум.

– Вон, он! – Крикнул, справа стоявший Денис. – Вон он там прижался к дереву. – Денис указывал пальцем куда-то вперед и не сразу можно было увидеть слабо различимый образ друга.

Олег свернулся калачиком, пытаясь видимо согреться. Он был полностью обнажен. Сковавшая тело Олега, судорога не отпускала ни на мгновение. Из глаз моих посыпались искры. Я не понимал, что происходит.

– Олег, – накидывая тулуп поверх заиневевшей кожи, начал Никита, – что с тобой? Какого черта ты вытворяешь?

– Я увидел его и шел за ним! – Устремив свой взгляд куда-то вдаль, ответил Олег. Его голос был неуверенным и слабым. И отчаяние чувствовалось в его голосе и искорка какого-то сумасшествия. – Я видел его и это был не сон. Я шел за собой. Это был такой же Олег. Он был очень горячий. Он не знает, он не знает!

– У него видимо так называемый синдром какого-то там двойника[9], я не помню как точно называется. Я раньше книжки по психиатрии читал, вот я там что-то подобное видел, поэтому кое-что помню. – Неуверенно, но все же громко проговорил Максим.

Руки Олега снова свела немая судорога, что делало их похожими на ветви деревьев. Дыхание с каждым вздохом все таяло и глаза начали закрываться. Безуспешно пытаясь вырвать бездыханное тело Олега из объятий Харона[10], возможно, который уже перевозил его душу через реку Стикс, Максим отчаянно упал навзничь. Мрак наполнил каждого из присутствовавших в этом месте. Руки опустились, а сердце начало биться так быстро, что казалось, что могло вырваться в любой момент.

Ни одного слова не проронил я и все мои товарищи, пока закапывали Олега в толще снежной глыбы. Ни одного слова не проронил я и все мои товарищи, пока они возвращались обратно. Состояние смятения беспокоило разум каждого из нас, а боль утери друга неприятно жгла горло. Никто даже не мог представить, что могло случиться такого, чтобы таким непонятным образом покончить жизнь самоубийством. Издалека мы заметили, что дверь избы открыта и ускорили шаг. Мы вбежали внутрь, ожидая увидеть кого угодно. Здесь было очень холодно. В избе сидел Олег, уплетая вчерашнюю оленину. Не говоря ни слов, он поднял руку в знаке приветствия и продолжил поглощать столь сытный завтрак. Ни я, ни мои друзья не понимали, что происходит. Мы стояли молча. Каждый из нас прокручивал в голове все то, что видел несколько минут назад. Было ли это массовой галлюцинацией, стоило только узнать. Олег закончил прием пищи и радостно возвестил:

– Ох, как приятно вкушать мясо молодого оленя. Я и вам по тарелкам рассортировал. – В улыбке расплылось лицо Олега, но заметив, что с друзьями его что-то происходит, он приумолк на несколько мгновений, а потом продолжил – Что произошло то? Я выходил на улице по малой нужде, прихожу, а вас нет. Возвращаетесь, а на вас лица нет. Объясните, что происходит? Я открыл, решив проветрить помещение, если вы против этого, я конечно закрою. – Глаза его действительно излучали изумление и детскую наивность.

Я не мог сказать и слова.

– Да, все в порядке… – Неуверенность горела ярким пламенем в словах Дениса, – Просто показалось медведь пожаловал и мы его решили… Того. – Придумывал на ходу Денис.

– Да? – Недоверчиво кинул Олег. – Неужели проснулся, шатун проклятый. Когда они просыпаются это очень опасно. Хм, ну ладно, пора наверно собираться, Леш? Раз уж все встали и уже видимо выспались. И не забудьте перекусить на дорожку. – Олег заулыбался и кивнул в сторону тарелок, наполненных мясом.

– Да, верно, путь предстоит не малый, идем дальше. Я пока с Никитой пойду, поохочусь, глядишь поймаю чего, а вы в это время готовьтесь продолжить поход, соберите вещи и все,