по всем правилам скалолазной науки, а мы постепенно выбирали слабину. Она добралась до этажа внизу, ловко по подоконнику перескочила на следующую лестницу, и вскоре Лёха за руку втащил её к нам.

Большой тоже добрался без проблем, и следом за ним втащили лестницу на верёвке. Я снова бросил взгляд на крышу дома напротив, до которой всего несколько метров было — дом был копией того, по которому карабкались мы. Не уверен, что «клюв» найдёт за что зацепиться, может заскользить, если лесенка расшатается. Надо будет её держать, причём так, чтобы ещё обратный уклон ей не придать — нужна возможность освободить хотя бы одну руку для оружия, случись чего.

Думали недолго — вытащили её наружу, зацепили — вроде не скользит, по крайней мере. Лёха изо всей силы натянул верёвку, а Большой, напротив, упёрся руками в нижнюю ступеньку, чуть отжимая её от стены, вместе со мной, потому что полез, разумеется, я, хоть и страшно было — как-то всё ненадёжно выглядело.

К радости моей и неимоверному облегчению, крыша оказалась пустой. Грязной, пыльной, продуваемой ветром, но — пустой. Совсем. А в трёх метрах от лесенки какая-то железяка торчала, за которую очень удачно удалось зацепить верёвку, закрепившую лесенку, для вящей надёжности.

Последний рывок занял минут десять — пока рюкзаки, пока страховку на каждом закрепили, пока я сам себя, как страхующий, «закрепил на местности» — время на всё ушло. И Аня начала снова вопросы задавать, умаялись они там молчанием:

— Серый, ну что у вас, а?

— Почти на крыше, не отвлекай, — буркнул я. — А вообще, лучше связь с ОМОНом установите, поболтайте насчёт помощи.

— Ты нас за кого принимаешь? — чуть возмутилась она. — Как вы со связи пропали, мы сразу с ними связались.

— И что? — задал я самый важный на настоящий момент вопрос.

— Рожу они скривили, но обещали подогнать броню, ждут только отмашки и подтверждения маршрута.

— Тогда ещё чуток пусть подождут, нам тут осмотреться надо, — ответил я. — Надо, чтобы мы их ждали, а не они нас, а то мертвечины набежит.

Куда ломиться, я уже заранее прикинул — к углу Неглинки и Кузнецкого Моста, к трёхэтажному дому, в котором трактир «Ёлки-Палки» разместился. Но туда ещё добраться надо, так что лучше подождать с отмашкой. А вообще омоновцам спасибо, не бросили в беде, не послали куда подальше, сославшись на то, что мы в самое пекло по своей собственной дури полезли, не по чьей-то ещё, не предложили самим расхлебывать свои проблемы.

Когда вторая лестница была затащена на крышу, вздоха облегчения сдержать не смог. Тут нас уже так просто не возьмёшь — выходов сюда мало, да их ещё и знать надо, это не для гнилых зомбячьих мозгов. Да и заперты такие выходы чаще всего, так что пока мы в безопасности.

— Куда дальше? — спросил я, ни к кому конкретно не адресовываясь.

— А что, выбор есть? — спросил Лёха.

— Можно на крышу библиотеки забраться и оттуда на «Ёлки-Палки» спуститься, а можно по большому кругу идти, по часовой стрелке, — прикинул я варианты.

— Через библиотеку надо, — сказала Вика. — Там тупик, если мертвяки снизу заметят, куда мы движемся, то не сообразят снаружи весь квартал обойти. А если пойдём по кругу, то всех за собой поведём, как крыс дудочкой. И чего тогда на крышу лезть было?

— Верно мыслит, — поддержал её Большой, натягивая рюкзак.

— Согласен, — сказал Лёха.

— Ну, раз все здесь такие согласные, то так и пойдём, — согласился я, прикинув, что длины лестниц нам должно хватить, чтобы туда забраться. — Давайте, верёвки снимаем с лестниц, рюкзаки на горбы — и вперёд.

Через пару минут мы уже тронулись, осторожно, оглядываясь и стараясь не шуметь. Чем меньше вероятность того, что нас заметят — тем лучше для нас, тем проще к нам будет прорваться, потому что в переулок между домами, боюсь, и бронетранспортёру уже не прорваться — завязнет. А если прорвётся, то на него через секунду целая куча мертвяков заберётся, какая уж тут погрузка. И не отстреляешься от них — слишком много, не успеешь просто.

Тут крыша бетонная, покрыта рубероидом, так что пока шума никакого, те же мертвяки в проулке сильней шумят, там какое-то мычание и возня, топот и шум. А вот когда заберёмся на библиотеку — скрытности конец, потому как кровельная жесть имеет дурную особенность громыхать как барабан, как бы ты тихо по ней двигаться ни пытался. Это я ещё с детских времён помню, довелось по крышам полазить, любил это дело.

— Это что? — вдруг спросил Большой, показывая пальцем куда-то налево.

Мы уже подбежали к зданию Технической библиотеки и собирались устанавливать лестницу, когда он это спросил.

— Что? — не понял я сначала, куда он показывает.

— Крыша напротив, за чердачным окном, мансардой, или как оно всё называется? Будка такая.

— Твою мать! — сказал я с чувством, причём чрезвычайно искренним. — Это морф.

При этом руки у меня сами схватились за висящий на груди дробовик, а где-то в душе начала зарождаться тягучая и мрачная тоска. Только морфа нам ещё и не хватало сейчас для полного счастья, а то, что следит он именно за нами, никаких сомнений не вызывает. И толково следит, сволочь, прячется. Даже стрелять отсюда без толку, ни хрена не попадём, только иногда высовывает свою перекошенную белёсую харю и сразу прячет.

А ещё плохо то, что это самое здание бывшего купеческого союза как раз и тянется вдоль Неглинной, и именно на эту крышу нам надо. Вроде как в гости к нему.

— Пошли в другую сторону? — спросила тихо Вика. — К молдавскому посольству, с него попробуем спуститься.

— И что толку? — спросил Лёха, следящий за прячущейся тварью. — Думаешь, оно за нами не пойдёт, если решило поохотиться?

— Когда мы здесь проезжали, не шли ведь, — возразила она, при этом нервно оглядываясь и не выпуская оружия из рук.

— За машинами они не гоняются, это давно заметили, — сказал я. — А вот за пешими да забравшимися куда не надо, вроде нас которые, очень даже нехило поохотиться можно.

— Ну это мы ещё будем посмотреть, кто на кого поохотится, — пробормотал Лёха, вытаскивая из-за спины автомат и откидывая приклад. — Попробую попасть всё же, может, испугается, если такой сообразительный.

Шуметь не хотелось, но и не шуметь тоже не получится, как мне кажется. А вот если удастся осторожного морфа спугнуть, то тогда всё станет намного проще. А пока он рядом… насмотрелся я на таких тварей, спасибо.

— Гранатой бы… — тихо сказал Большой с сожалеющей интонацией.

— Скатится, даже если добросим, — ответил Лёха, целясь. — Подствольники надо было брать, да не подумали, вес экономили.

Из дула «сто пятого» вырвался пучок прозрачного на солнце пламени, треснуло раскатисто, посыпались гильзы, а из кровельной жести на крыше напротив выбило искры и фонтанчики пыли. Морфа, судя по всему, даже не задело, он успел скрыться.

— М-мать! — выругался Лёха. — Заныкался.

— Полезли, хрен ли ждать, — скомандовал я. — Прикрываем друг друга.

Разница в высоте между двумя зданиями была около пяти метров, когда строили дом, на крыше которого мы сейчас ошивались, то следили, чтобы его нельзя было разглядеть за тем, который на улицу выходит, архитектурный облик берегли. А теперь нам из-за этой эстетики снова по лестнице карабкаться, да ещё и шаткой, сочленённой. Имеется дверь в здание библиотеки, на замок закрытая — вот она, в двух шагах, но как-то неохота туда соваться. Есть такое стойкое подозрение, что и в здании библиотеки могло быть «лежбище» мертвяков, тогда влезем сразу в собачью свадьбу. А оно нам не надо ни разу.

Морф, до того просто скрывавшийся, вдруг одним невероятным прыжком перепрыгнул за следующее укрытие, а это так метров шесть или даже больше. Впечатляет. Хочет пройти к нам по крышам? Это не радует, суетиться надо.

Лестницу собрали быстро, тренировались заранее. Жёсткость конструкции особого уважения не вызывала, качалось всё как в шторм, зыбко и вихлясто, но прочность производитель гарантировал, да и испытать мы предварительно не поленились. Почётную обязанность лезть первым я опять взял на себя, уже привычно.

— Ты аккуратней там, — напутствовал меня Лёха и снова выпустил очередь по прячущейся твари.

Следом за его автоматом короткими очередями затрещал АКС Большого, а затем и Вика начала постреливать.

— Что у вас там? — заговорило радио испуганным голосом Ани.

— Морфа засекли. Но пока далеко, прижимаем, — ответил я и начал карабкаться вверх.

— Мы их всё время засекаем, — ответило радио. — Но на нас не лезут, прячутся.

Выше, выше, выше… не раскачать бы всю эту алюминиевую конструкцию под ногами, чтобы она, как пружина распрямившаяся, не скинула меня с себя. Так себе лесенка получилась, прямо скажем, если бы не нужда, так и не полез — страшно.

Стрельба стихла, послышался голос Лёхи: «Спрятался, сволочь такая». Естественно, спрятался, но это вовсе не значит, что убежал или испугался. У меня такое ощущение, что тварь решила взяться за нас всерьёз. Голодная, наверное.

Подтверждение моим словам пришло сразу же — снизу послышалась разочарованная ругань, затем быстрая стрельба, а потом снова голос Лёхи послышался: «Прыгун, твою мать!»

Почти поднявшись наверх, я оглянулся и по пыли от пуль понял, что морф снова сменил позицию, продвинувшись ещё. А ведь толково укрывается, настоящий хищник, это уже совсем не тупая мертвечина. Заодно вспомнились две похожие твари в автоколонне, когда мы себе транспорт добывали — они ведь ещё и парой охотились, один морф отвлекал маневрами, а второй напал сзади…

Сзади! У меня всё внутри похолодело, когда я представил, как моя башка появляется над краем крыши, а по ней второй морф, когтями! Я замер, словно закоченев от страха, не в силах сдвинуться ни вверх, ни вниз, паника настоящая началась, руки затряслись. Стоп, стоп… так нельзя, выбор у нас всё равно невелик — или на эту крышу, или обратно, по кругу квартал обходя, в лобовую на того морфа, что прячется. Тоже не пойдёт.

Судорожно перехватив «Сайгу» правой рукой, я зажал приклад под мышку и, задирая ствол тяжёлого ружья вверх, неуклюже полез дальше. Нет никакого выбора у нас, нет совсем, а тут хоть позиция хорошая будет, той твари, что прячется, заниматься этим самым прятаньем станет сложнее.

Всё, верх, вот она, крыша заветная. Загремела под ногами кровля, я присел на колено, обводя стволом ружья окрестности. Видно паршиво, конёк крыши всю видимость закрывает, надо дальше продвинуться. Встал на ноги, пошёл вперёд мелким шагом, не опуская оружия и думая о том, чтобы не споткнуться, не поскользнуться и не скатиться — наклон кровли здесь неслабый, страшновато шагать, да ещё под ноги не глядя. Листы жести гулко громыхали, прогибаясь под подошвами ботинок, и каждый такой «бух» отзывался эхом где-то в районе сжавшегося в кулачок от страха желудка. Страшно ведь, действительно страшно, я уже давно, с самого начала всей этой Катастрофы, так не боялся. Никогда мы ещё не оказывались таким вот объектом охоты посреди пустого мёртвого города.

За спиной загремела лестница — Большой полез, как и договаривались, но оборачиваться я не стал — чего там в Большом не видел? А вот за конёк заглянуть надо, как бы там… А что там? А хрен его знает, что угодно там быть может. Шаг, ещё шаг и ещё… медленно и аккуратно, глаза по коньку шарятся в поисках движения, мелькнувшей тени, чего угодно, что выдаст готовую на нас засаду, если такая есть.

Вот и гребень, ещё чуть выше, сейчас обратную сторону увижу… вздох облегчения. Пусто. Вся крыша как на ладони, обратный скат, затем подъём — и очередной конёк. Что за гадская манера так строить была, какими-то зигзагами и изломами, ни одно место полностью не просматривается? Издевались над людьми специально? Или как?

— Я здесь, — сказал Большой из-за спины.

— Прикрывай остальных, — приказал я, не оборачиваясь. — И лестницу сразу затаскивайте.