— Выполняйте последнее приказание.

— Есть, — с некоторой задержкой и явным неудовольствием ответил тот.

— Из трех исправных бэтээсок две передайте Синицыну.

— Почему я их должен передать? — возмущенно пророкотал Коротеев.

— У него скальный грунт.

— У меня тоже потом может быть скальный грунт.

— Понимаю вас, товарищ Коротеев. В таком случае на речной карьер пойдет Синицын, а вы будете работать на скале.

— Есть, передать Синицыну две бэтээски, — свирепо согласился Коротеев, и Давлетов представил, как тот костерит на все лады и его, и соседа, и эти выслужившие все сроки бурильные станки, которые даже Сверяба с таким трудом поставил на ноги.

Мытюрин позвонил тем же вечером, ближе к ночи. Спросил:

— Вам передал мое распоряжение Сверяба?

— Так точно.

— Старшему лейтенанту объяснили?

— Никак нет.

— Объясните. И давайте план. Вы заинтересованы в нем, как никогда. Лично. Поняли меня?

— Так точно.

— Спокойной ночи.

Положил трубку, ничего не объяснив, не поинтересовавшись его мнением на этот счет. Давлетов же, отвечая по привычке «так точно», уже знал, что поступит по-своему, что не отменит своего решения. Хотя прекрасно понял и про план, и про личную заинтересованность — Мытюрин явно намекнул про третью звезду на погоны. Но в Давлетове вскипело упрямство, какого он давно не помнил. Неожиданно для себя он почувствовал после звонка начальника облегчение. Не то чтобы сбросил с плеч озабоченность и беспокойство, они по-прежнему давили, но груз стал словно бы полегче. Так, наверное, бывает, когда человек отбрасывает сомнения, когда, решившись на трудный путь, делает первые шаги. И чем дальше уходит от перекрестка, тем свободнее ему дышится.

Через день, едва дождавшись возвращения геодезистов и буровиков, посланных на Эльгу, Давлетов подписал оформленное Савиным рацпредложение. Прямая превзошла все ожидания. Можно сказать, была даже идеальной в смысле условий работы. Хоть она и не выходила из зоны вечной мерзлоты, но наледей и ледовых пустот на ней не было. И места карьеров будто специально подготовлены. Трудной была только полускальная выемка у вертолетной площадки, куда Давлетов посадил землеройный комплекс Синицына.

Подписал Давлетов оба экземпляра и отправил. Один — Мытюрину, другой — в Гипротранс. Что будет, то и будет.

Однако все до странности было тихо и спокойно. Словно, позвонив, Мытюрин лишь отдал дань необходимости, и теперь его совсем не интересовало, как станут развиваться события дальше. Может быть, и на самом деле не интересовало? Оправдался звонком перед Прокопчуком и посчитал достаточным?

Ох, как хотелось Давлетову верить в это!.. Дни проходили в горячечной работе, будто люди торопились дата задел побольше, чтобы не остановили потом. Синицын уже начал сыпать землю в основную трассу. Правда сменные задания выполнял едва-едва, с большой натугой. Но в начале работ на новых объектах цифры у него всегда были хилыми.

Коротеев перебазировался, сообщил, что ставит палатки, и попросил для этого неделю. Давлетов дал три дня, включая выходной. Он понимал, что у Коротеева участок полегче: оба карьера речные. А план такой же, как у Синицына.

Давлетов сознательно так распределил объекты, зная, что техника у Коротеева на ладан дышит. И поставить его на выемку вместо Синицына — значит заранее обречь на невыполнение плана. Теперь Коротеев конечно же опередит его. И, несмотря на все растущую симпатию к Синицыну, Давлетов будет выговаривать ему и ставить в пример неистового Коротеева, хотя надо бы наоборот. Но арифметика — наука точная, и цифры — вещь конкретная и абсолютная.

Может, и сойдет так, думал Давлетов, закончится тихо и по-хорошему. Победителей же, как известно, не судят. Тогда будет и оркестр, и честь по заслугам, и третья звезда на погоны, и праздничные пироги, на которые Райхан большая мастерица. Очень надеялся Давлетов на такой исход, но предчувствие — да какое там предчувствие! — жизненный опыт подсказывал, что не обойдется. Мытюрин не из тех, кто терпит, когда ему перечат.

В пятницу Давлетов и Ароян выехали на машине на Эльгу. Накануне к Давлетову подошел Савин и слезно просил взять с собой. Оно, конечно, и надо бы взять: что за секретарь комсомольский, который сидит вдалеке от горячей точки? Савин на это и напирал, когда просился. Но Давлетов хотел оберечь мальчишку от всяких необдуманных поступков, которые может вызвать его встреча с сумасшедшей охотницей. А что у нее не все дома, Давлетов подозревал. Какая нормальная женщина, даже изголодавшаяся по мужской ласке, сама поведет к себе мужика с первого вечера? Давлетов ухаживал за Райхан шесть лет и даже ни разу не поцеловал до свадьбы. А тут, не спросив ни фамилии, ни откуда родом: «Пойдем со мной...»

Давлетов отказал Савину, а чтобы очистить совесть, посоветовал:

— Проведите вечером радиоперекличку с секретарями ротных бюро и членами комитета. Объясните, почему нельзя терять ни одного часа...

Савин, обиженный, ушел, и Давлетов невольно сравнил его с прежним секретарем. Того на трассу приходилось выгонять — вечно сидел в своей каморке, обложившись бумагами, или ходил по городку с кожаной папкой. А этот — купил в военторге такую же, как у Сверябы, брезентовую полевую сумку и на любой попутке отправлялся на точки, а иногда выходил на Давлетова по радиосвязи и сообщал:

— «Комсомольский глаз» обнаружил... Предлагаем...

Однажды ночью Давлетов поехал в ближний карьер Синицына «для контроля и помощи», как он говорил. Еще не доезжая, забеспокоился. Насыпь, по которой проходили груженные землей самосвалы, подозрительно долго оставалась темной: свет фар не полосовал воздух. И в карьере было тихо, только стрекотал движок электростанции.

Увидев дневального у прорабки, Давлетов вылез из машины, приказал:

— Начальника смены ко мне!

Тот мигом исчез, а минуты через три перед Давлетовым появился запыхавшийся Савин и отрапортовал:

— Землеройный комплекс номер четыре ночное сменное задание выполняет по графику. Впереди — рядовой Насибуллин: восемь рейсов из тринадцати.

— А где начальник смены, товарищ Савин?

— Я — начальник смены.

Давлетов даже растерялся: настолько это было далеко от его понимания. Какое отношение имеет секретарь комсомольского комитета к землеройному комплексу, к сменному заданию! А если что случится, с кого спрос? Хотел тут же снять его со смены, вызвать Синицына и отчитать его за такую самодеятельность. Но сдержался, спросил, оставаясь внешне спокойным:

— Кто вас назначил?

— В роте, товарищ подполковник, офицеров не хватает. Один — в отпуске, другой — в командировке. И мы по договоренности с капитаном Синицыным...

В общем-то Давлетов понимал, что с обязанностями начальника смены Савин справится не хуже, а то и лучше других. Только не его это обязанность. Вроде бы на общественных началах делается служебное дело. А это уже был непорядок, он не укладывался в голове и вызывал невольный протест. Но опять же — нехватка командиров взводов. Может, это и есть выход?..

— Почему стоят самосвалы? — спросил Давлетов.