— Можете меня вычеркнуть. Мне течь ликвидировали, — съехидничала она. И с сарказмом добавила. — Правда, похоже дорогой ценой.

Поразмыслив над случившимся, Лена приуныла. Попалась на крючок мошенника, не иначе. 'Но какое хитрое и психологически подкованное стало ворьё!' В милицию не сунешься, смешно, сочинительница детективов, попалась мошеннику в лапы. Да и что толку-то, если даже внешности его не удосужилась рассмотреть. Составить его портрет для обыкновенного сыскаря не представлялось возможным. Кажется, высокий, голос звучал сверху. Вроде бы, говорил басом. Телосложение не определишь, на нём свободный камуфляж, но не хилый, пожалуй, это точно. Похоже молодой. Всё, больше ноль. Нет бы курице, в лицо заглянуть. Но никто мужика с такими исчерпывающими приметами опознать в конторе домоуправления не решился. 'Надо проверить квартиру, может, ещё что украл', — посоветовали ей расчувствовавшиеся женщины, предложив вызвать милицию. Откинув совет про милицию, она, примчавшись домой, так и сделала, но всё остальное благополучно полёживало по своим местам. Но жизнь перестала уже быть такой удачной, счастливой и интересной. В такие минуты болезненно начинаешь ощущать одиночество и возраст. Она в одежде завалилась на постель, вспоминая какие были серьги, и браслеты и кто на что их дарил, провалялась так, сменяя всхлипы с причитаниями 'Ах, какая же дура!' до прихода Даньки. Который, со словами:- Мать ты сильно постаралась в этот раз уже и воду пустили, — заглянул в спальню. Заметив её ревущей, присел рядом. — О, что за номер? Ты чего, старушка, сопливишься? Что-нибудь непредвиденное?

Ещё какое непредвиденное! Лена, с рёвом кинулась к готовому сострадать ей сыну на грудь, пытаясь объясниться и обрисовать ситуацию, вцепилась в него обеими руками.

Из всхлипов, мычания и бурных отрывков, он с трудом понял о чём шла речь.

— Да, ладно ты убиваться, не смертельная же картинка. Обойдёшься чай без своих цацек. Будет стимул на новые заработать. Ты же умная баба, с чего так разнервничалась. Тем более, назад их не вернуть. От ментов толку, как от козла молока, если даже и скажешь. Реальность далека от книжного и киношного прототипа. Лучше б те деньги, что им отстёгивает государство, раздавали бабкам у подъездов, раскрытых преступлений было точняк больше. Потом смешно же получится, если твой случай станет достоянием гласности. Детективщицу по — наглому грабанули. Надо заметить, кинули тебя красиво, художественно можно сказать. Даже творчески.

— Ты прав, прав.

— Так вот, я предлагаю прекратить тебе рвать сердечко и выжать из этого случая по — максимому.

Лена шмыгнула носом:

— Куда уж ещё больше-то, все прокладки поменял, краны подтянул, неисправности ликвидировал.

Данька обнял её за плечи. Чмокнул в висок. Трудно ободрить и пожалеть взрослого человека, ещё и женщину, тем- более мать.

— Это замечательно, но не в счёт. У тебя напряг с сюжетом был, вот используй.

Она пристроила свою измученную за день голову на ещё хрупкую грудь сына, единственного в её жизни мужчину и пока ещё слабую опору.

— Справедливо, конечно, куда деваться теперь уж. Обидно, только обрадовалась, что так с мастером повезло и на тебе. — Всхлипнула она. — День невезучий с самого утра. Не зря оно выдалось серым. Вставать и то было лень. Нет, поднялась дура. Пусть бы трезвонил… Это под окном стонала машина… Чтоб её разорвало. Сплошная тоска!

— Ничего, денька два, три и отойдёшь…

— Если не помру до этого.

Данька прижал её к себе.

— Всё, мать, забыли. Впредь будешь осторожнее. А много радоваться и заранее, вообще вредно. К тому же полезно в личность вглядываться. Мало ль…

Она тут же принялась защищаться.

— На нём что печать стоит…

Данька сдержанно заметил:

— Рядом с ним стоять надо. Или ты будешь опровергать мои измышления.

Лена тут же выдала, хоть и по горячке, но вполне разумный ответ:

— Буду. Какая разница, захочет ограбить, саданёт ключом по макушке, и бубликом к его ногам упадёшь.

Данька развёл руками.

— Ну вот опять к тому же порогу пришли. Женщине никогда ничего не докажешь. Радуйся, что обошлось, жива и здорова. Весна за окном, побольше гуляй. А пока попробуй с помощью еды избавиться от стресса, «заешь» чем-нибудь сладеньким проблему.

— Мужикам лишь бы чего доказывать, — недовольно пробурчала Лена.

— А ещё меряться силой и умом. Мать не хандри.

'Бог мой, я ему ещё выболтала, что живу одна'. — Ужаснулась она, вспомнив разговор с лжеслесарем.

Так хорошо начинался день. Нет, нужно было появиться этому гаду, заморочить ей голову, наговорить массу глупостей, чтоб растаяла и развесила уши, а потом вылить на неё ведро холодной воды… Ради справедливости заметила, что никто ей больно-то на уши лапшу не вешал, она сама их развесила… Тяжко вздохнула: 'Будь он не ладен!' — и отправилась работать.

Она и сама изо всех сил старалась забыть побрякушки, но это плохо получалось. У неё всё в жизни стояло на своих местах, даже в шкафах на полочках, и вдруг она оказалась выбитой из колеи. Сразу догнало одиночество и тоска. Депрессия почувствовав почву, взяла в полный оборот. Если приплюсовать сюда нехватку витаминов и сил в организме, что вытянула зима, дело было труба. Вот ведь как, пока всё было хорошо и замечательно, а день наполнен смыслом и делом, ничего такого не замечалось. Но с таким наглым обманом и потерей любимых вещей, навалилась печаль, беря в свой мерзкий плен. Ведя себя с ней хозяйкой, она обнимала её своими холодными руками, леденя душу. Сама жизнь в такие минуты теряла смысл. 'Убила б того гада и сжарила на сковороде'. Пыталась бороться, заставляя себя работать и подслащивая вдруг ставшие серыми будни, как советовал Данька, укладывая на язычок дольки шоколада. 'К тому же и медики утверждают, что помогает. По мне так не скажешь. Но посмотрим'. Прошла неделя, прежде чем работу над книгой прервал колокольчик у двери. 'Кого принесло на сей раз? — заглянула в глазок Лена, — фиг вам я ещё попадусь на вашу удочку'. За дверью стоял мужик в фирменной куртке «почта».

— Кто там и что надо? — грубо спросила она дежурной фразой.

— Могу я поговорить с Еленой Максимовной Долговой?

— По какому поводу? — осторожничала она.

— Бандероль получите и распишитесь. — Донеслось из-за двери.

Она удивилась и потребовала:

— Покажите…

— Да сколько угодно, — отошёл парень, поведя широкими плечами, на середину площадки и приложив к груди пакет. 'Вот смотри!'

Поскольку с ней поговорить было можно, но, всё же, держа в одной руке отбивной молоток, для страховки, Лена распахнула дверь. Парень из-под нахлобученной фирменной кепки усмехнулся: — Гвозди забиваете? — Лена крепче сжала рукоятку молотка. Стоя на пороге, протянула руку, и, расписавшись в отмеченной галочкой строке, забрала небольшой, проштампованный сургучом пакет и выдворила вон почтового служащего. Заперев дверь и проверив запор, отбросив не пригодившийся молоток, поспешила в кабинет и, разрезав почтовую бумагу, нашла в ней небольшую картонную коробочку. Встряхнув, прислушалась, там что-то дрынькало. Отлепив клейкую ленту, раскрыла крышку. В коробочке лежали все её драгоценности. И не как попало, как было у неё, а каждая вещь, в отдельном пакетике с номерной биркой и листок переписи. Лена заподозрила, что над ней насмехаются. Она метнулась к двери, на лестничную площадку, потом к окну — никого. 'Чёрт, что за шутки. Кто и за что выбрал меня объектом для таких глупых приколов?' Она перевернула бумагу, заглянула на дно коробки, но записки не было. 'Обратный адрес, что стоял на бандероли, скорее всего, туфта'. Понимая это, она всё же отправилась по оному. Так и было. Офис крупного концерна, к которому она и её семья не имела никакого отношения, играл сверкающими чистотой окнами, вывесками и рекламными щитами. 'Дьявольщина, это опять был он, по росту подходит, а я вновь его не рассмотрела. Кажется, только что не старый. Жаль, лицо было закрыто длинным козырьком. Но подбородок-то я запомнила — с ямочкой. Теперь понятно, что трюк проделан нарочно. Только вот с какой целью? Рассказать кому-то обхохочутся. Ну какая же я дура. Теперь под каждый козырёк буду заглядывать'. Её крутила и распирала злость. Никогда с ней такого не было. Она металась по квартире готовая всё перевернуть вверх дном. 'Нет, только подумать какой наглый. Действует бесцеремонно и вызывающе. Надо непременно его найти. Где-то он крутится рядом. Ведь откуда-то узнал о моём вызове слесаря. Только надо быть осторожной, чтоб не спугнуть. Ох, я ему тогда задам, ох, он у меня получит'. Она пока не придумала с чего начинать его поиски, и как с ним будет расправляться, когда найдёт. Но ей этого очень хотелось. И ещё, душу грела сама мысль, что это непременно произойдёт. А также мечталось, чтоб совершилась та счастливая месть, как можно быстрее. Мысли летали, как птицы на широченных крыльях. Но ближе к обидчику не поднесли. Получается, она строила планы мести, понимая, что никогда их не осуществит. Это так бесило. 'Ладно, не будем отчаиваться. Наступит ещё и на нашей улице праздник, а пока, буду наслаждаться тем, что есть, то есть, возвратом любимых побрякушек'. Напевая, приготовила на радостях в рекордные сроки из нашедшихся дома продуктов вкусный обед и еле дождалась прихода сына. Непременно хотелось на кого-то выплеснуть то удовольствие.

— Данька, мне драгоценности вернули. — Бросилась она, выражая своё полное удовольствие по поводу возращения драгоценностей, со всех ног к двери, заслышав поворот ключа.

Данька встал, как вкопанный, но, придя в себя, принялся разбираться и уточнять.

— В смысле? Подожди, подожди, ты что, всё же к ментам ходила?

Её удивило, что сын отнёс это на счёт доблестной милиции.

— Какие менты, Дань, по почте прислали. — Тут она осеклась, сообразив, что с почтой это совсем уж не связано, если только бумагу позаимствовали, да печать.

Данька, бросив сумку, принялся хохотать:

— Правда что ли?! Мать, вот это номер. Кто ж это над тобой так потешается? Что и предположений нет?

Чего нет, того нет. Лена развела руками.

— Нет. Саму от злости в трясучку кидает. Найду, прям сама с ним не знаю что сделаю. — Хлопнула она кулак о ладонь обозначающий должно быть молот и наковальню.

— Значит, не найдёшь, — ухмыльнулся сын, топая из ванны в кухню и усаживаясь за стол. Лена, раскладывая еду, не упуская нить разговора, тут же уточнила:

— Это ещё почему?

Данька хрюкнул смехом:

— Так не знаешь же что с ним делать.

Она отмахнулась. Что за дети пошли. А вообще-то — чёрт бы этого слесаря побрал!

— Тебе шутки, а меня от злости разрывает.

Данька, получив повод для философствования, в него и углубился:

— На баб не угодишь. Украли — плачет. Вернули — злится.

Лена тут же уточнила:

— Не крал он, а измывается, но за что?

— Тут я пас. Тебе виднее. По мне так это кто-то испытывает тебя на прочность. Или… Амурного ничего в твоей жизни не случалось. Может, отвергла какого-то претендента на роман? Еда обалдеть. Ты на радостях явно перестаралась.

— Да ладно тебе, — отмахнулась она от похвалы.