Его эскадра представляла собой целый плавучий город, и чего только она не везла…

В частности, в числе почти 34 тысяч солдат она везла их генерала, человека с чрезвычайно желчным характером, который непрерывно искал себе врагов, обычно их находил и в данный момент был уверен, что таким врагом является Военно-Морской Флот Соединенных Штатов в целом, и адмирал этого флота Кент Хьюитт – в частности.

Звали генерала Джордж Паттон, и он был очень примечательной и парадоксальной личностью. Например, он довольно свободно говорил по-французски, что, может быть, не слишком удивительно для отпрыска богатой и известной семьи. Но этот отпрыск страдал дислексией и читать научился только в 11 лет. До этого он каким-то образом выживал, обходясь без грамоты, но тренируя память и сообразительность и усердно занимаясь спортом.

Свои основательные военные знания сам он сводил к формуле «яростная атака с тем, что есть под рукой, против чего угодно». На Олимпиаде в Стокгольме в 1912 году он занял 5-е место в пятиборье – и страшно сожалел, что не первое. В 1916 г. он охотился на бандитов в Мексике, а в 1918-м – в возрасте 32 лет – стал полковником.

Увы, это было так называемое «временное» звание – только на период войны. После Первой мировой войны его военная карьера остановилась – армия США сворачивалась, и люди с его характером были ей не нужны. Оставалась тупиковая служба в чине подполковника – уйти из армии он не пожелал – и пристрастие к верховой езде.

Однако после декабря 1941 г., после Перл-Харбора, спрос на его талант нашелся – в 1942-м он был уже генералом. И сейчас он отправлялся за море, в Касабланку, в Марокко, за военной славой, о которой он грезил всю жизнь.

Тем временем в Норфолке газеты отмечали странное явление: ни за какие деньги на всем побережье от Норфолка до Вашингтона было невозможно ни купить, ни достать женские нейлоновые чулки – они исчезли…

Вторая мировая война началась в Европе 1 сентября 1939 года и застала США в состоянии очень слабой готовности. Сенат скуповатой купеческой республики не считал нужным тратить деньги на армию. Военные расходы составляли не больше 1,5 % от объединенного национального продукта, и шли они в основном на флот.

Армия финансировалась по остаточному принципу и занимала 18-е место в мире, сразу позади Румынии.

Даже если не брать за мерку лихорадочно вооружавшиеся начиная с 1934–1935 годов страны континентальной Европы, то для сравнения можно указать, что Англия в 1939 году тратила на нужды обороны 18 % от того, что производила.

Чемпионом мира по темпам вооружений был Советский Союз: еще в 1932 году 25 % от всего, что в стране производилось, шло на военные нужды, а армия мирного времени насчитывала около 4–5 миллионов – т. е. была больше, чем французская армия после мобилизации.

Начало войны и особенно поражение Франции, однако, вызвали понимание даже у самых отчаянных изоляционистов в США – надо срочно готовить военные силы.

Начало было трудным. В армии США в 1939 г. было 200 тысяч человек – их предстояло развернуть в массы, насчитывающие миллионы. В 1939 г. в США было произведено 6 танков. Армия располагала 14 000 профессиональных офицеров. Требовалось же – при расчете на 8-миллионную армию, запланированную Военным Департаментом – минимум 500 000.

И половина из тех, что были в наличии, никуда не годилась.

Резервы состояли из Национальной гвардии – солдат, которые служили один день в неделю и подчинялись губернаторам штатов. Конгресс провел закон, по которому части Национальной гвардии переходили под контроль Федерального правительства, что, однако, не прибавило им выучки.

Четверть лейтенантов Национальной гвардии были старше 40 лет, а их командиры были в основном местные политические деятели, военная практика которых сводилась к упражнениям в разборке винтовок и «обходу справа монумента в центре города».

Лейтенантов, собственно, еще можно было обучить на срочно учрежденных для этого курсах, но вот где было взять генералов? Их делали из тех подполковников, которые показали какие-то качества, нужные для командных должностей.

Хорошим примером мог бы послужить подполковник Терри Аллен, окончивший курс подготовки старших офицеров предпоследним в своем выпуске. В обычных условиях он никак не мог бы получить повышение: он имел обыкновение жестоко напиваться, а выпив, делался буен и часто влезал в драки с кем попало.

Однако в его послужном списке имелся один эпизод – во время Первой мировой войны он участвовал в атаке на немецкие позиции и получил ранение. Пуля свалила его с ног, но он (на носилках!) пришел в себя, соскочил с них, схватил винтовку и побежал обратно в бой, прямо на пулеметное гнездо, получив в результате еще две раны.

Одна была более или менее обычной – пуля в щеку, она выбила ему три зуба.

Но вот характер второго ранения был уже несколько необычен: добравшись до пулеметчика, он так ударил его кулаком по каске, что сломал себе руку.

Поэтому его в 1941 г. произвели в бригадные генералы – через чин, обойдя 400 полковников. Одно из первых поздравлений он получил с гауптвахты, где его хорошо знали.

Так что Паттон, тоже произведенный в бригадные генералы и тоже через чин, был отнюдь не одинок.

Оружия тоже не хватало, даже для целей обучения. Солдат тренировали на маневрах, где бревна изображали пушки, а грузовики – танки.

Но гигантский потенциал огромной и богатой страны, теперь уже открыто вступившей в войну против держав Оси, начинал чувствоваться.

Черчилль в декабре 1941 г. при получении известия о японской атаке на Перл-Харбор немедленно вылетел в США для разработки новых, теперь уже совместных с американцами планов.

Разногласия, однако, выявились почти немедленно.

Американцы, правда, согласились с принципом, предложенным англичанами, – «Германия – первой». Идея была в том, что – несмотря на японскую атаку непосредственно против Америки – она представляла собой второстепенную цель. Поражение Японии после поражения Германии достигалось почти автоматически.

Обратное же было неверно – даже после полного разгрома Японии Германия сохраняла шансы победить в войне. Следовательно, в первую очередь надо было направить все возможные усилия на разгром Германии.

Американские генералы предлагали «простую вещь» – прямую атаку на Берлин, через северную часть Франции. Войска следовало накопить в Англии, высадиться где-нибудь в районе Па- де-Кале и дальше преодолеть меньше чем 1 000 километров по прямой, от Ла-Манша до Берлина, через Рур, по ровной местности, с густой сетью дорог, разрушая заодно немецкую военную промышленность. Конкретную разработку планов предполагалось поручить генералу Дуайту Эйзенхауэру – лучшему штабному офицеру армии США.

Англичане пришли в ужас.

Сами они воевали уже больше двух лет и за это время трижды пытались проделать такого рода десантную операцию – с высадкой во Франции в 1939, в Норвегии в 1940 и в Греции – в 1941 году. Каждый раз высадка делалась даже не на необорудованное побережье страны, занятой врагом (как предлагали американцы), а в открытые и неразрушенные порты – и тем не менее каждый раз дело кончалось болезненным поражением.

Спорить, однако, следовало дипломатично, принимая во внимание, что, встретив возражения, американцы вполне могут использовать свои растущие ресурсы не в Европе, а в Азии, против Японии. Необходимость концентрировать усилия на Германии понимали стратеги, но население США не испытывало особой вражды к немцам, зато японцев было готово истребить всех до одного: как показали опросы общественного мнения, это «скромное предложение» было без всяких оговорок одобрено 10 % населения.