Студенческая кучка облегченно распалась на много отдельных особей. Магистры тоже зашевелились, но на порядок медленнее; не зная, что мне делать — уходить или дожидаться Эгмонта, — я все-таки осталась на месте. Рихтер сегодня был явно не очень адекватен, так что лучше перемудрить, чем потом писать второй том трактата «О свойствах мгымбров». Или — если уж сама напросилась — «Вдумчивое и глубокое сравнение различных видов потусторонней живности».

Кстати о трактатах. Законно выигранная мною книга так и осталась валяться на полу; вспомнив про нее, я присела на корточки и подняла свой приз на колени. Раскрыла, наудачу — с середины, сразу же пролистнув красочную цветную вкладку. Опыт подсказывал, что в некромантических книжках иллюстрации страшнее всего.

Все остальное же в принципе читать можно и нужно. Мало ли с кем придется столкнуться будущему боевому магу? Рассудив так, я начала читать раздел — только подтянула поближе сумку, чтобы никто не споткнулся о змеившийся по полу ремень.

— Сколь похвально видеть в адепте такую тягу к знаниям! — с выражением произнес надо мной кто- то из магистров.

Я вскинула голову; на меня, оглаживая длинную седую бороду, смотрел самый пожилой из некромантов, сильно напоминающий Главного Положительного Волшебника с лубков.

— А особливо в адептке! — продолжал Главный Положительный, отечески созерцая меня сверху вниз. Я подтянула книгу, сползающую с коленей, и терпеливо улыбнулась некроманту. — Впервые вижу, чтобы юная прекрасная дева с таким пылом искала магических умений!

— И не только их, уважаемый коллега. — К Главному Положительному присоединился Главный Отрицательный Эгмонт. Мрыс, не знай я, кто из этих двоих некромант, честное слово, выбрала бы Рихтера! — Сия юная прекрасная дева старательно ищет и с успехом находит множество неприятностей, каковыми честно делится с научными руководителями. Я тоже впервые такое вот наблюдаю…

Я встала, сообразив, что дочитывать раздел придется уже в Академии, и попыталась затолкнуть книгу в сумку. Но фолиант был слишком велик; дело кончилось тем, что он попросту выскользнул у меня из рук. Я попыталась поймать его в полете, но не успела. Книга шлепнулась о землю, подняв целый клуб бумажной пыли.

— Тяжек груз знаний, — машинально вякнула я, почувствовав на себе взгляды сразу двух волшебников.

Пожилой некромант вдруг негромко рассмеялся:

— Впервые, говоришь? — переспросил он у Эгмонта. — Так-таки, значит, и не встречалось тебе прежде ничего подобного?

И, к моему величайшему изумлению, Рихтер не нашелся что ответить.

Я думала, что обратно мы станем возвращаться телепортом, но ошиблась в очередной раз. Зато угадала абсолютно верно, дождавшись магистра, — ибо он, судя по всему, твердо решил предотвратить все прочие неприятности, которые я только вознамерюсь сегодня сгенерировать.

Диплом в сумку, разумеется, не влез, и я несла его отдельно, нежно прижимая к груди. Холодный зимний ветер вырывал все у меня из рук, так что, когда вдали показались стены Академии, почетная грамота, сделанная, к слову, из дорогого и плотного картона (не пергамента, заметьте!), больше всего напоминала не домятый до конца черновик.

Ничего, придем — разглажу. Или Полин попрошу, она у меня хозяйственная.

Мы вошли во двор, минуя знаменитый ореховый куст (оттуда доносились неясные звуки, из которых следовало, что сегодня старшекурсников снова был практикум по фэйриведению). Не иначе как созерцание родной Академии благоприятно повлияло на мои мыслительные способности. До меня вдруг дошла одна идея, столь приятная, что я даже немножко согрелась.

— Магистр Рихтер… ох, мрыс эт веллер, — очередной порыв ветра заново выгнул мой злополучный диплом, — грамота — это, конечно, хорошо, но как насчет… э-э… денежного эквивалента?

— Вы про стипендию? — уточнил Эгмонт.

Я кивнула.

Он пожал плечами:

— Будет вам стипендия, разумеется… Точной суммы не припомню, но прилично. За первые места обыкновенно хорошо платят.

Я фыркнула — еще бы попробовали не платить! — и вдруг остановилась, пораженная гениальной мыслью № 2. Обыкновенно, значит, платят… ну да, все верно, с чего это я взяла, что некромантия — это единственный олимпиадный предмет?! А раз так, то перспективы открываются до жути заманчивые…

— Не спи — замерзнешь! — ворчливо одернула меня старшая элементаль. Только тогда до меня дошло, что я замерла на пороге входной двери, а внутрь уже успело занести маленькую снежную кучку. — Давай, дева, или туда, или сюда!

Я дала сюда, то есть вошла внутрь и захлопнула тяжелую дверь. Гнома-завхоза рядом не было, так что уничтожать кучку было незачем. Сама растает.

На счастье, Эгмонт не успел еще отойти далеко — я быстро догнала его, на ходу расстегивая плащ.

— Скажите, магистр… а олимпиады по боевой магии КОВЕНом не проводятся?

Рихтер глянул на меня с некоторым подозрением.

— Еще как проводятся, — наконец ответил он.

— И для первокурсников тоже?

— И для первокурсников.

— А мне можно участвовать? — с надеждой осведомилась я, вспомнив свои успехи в профильной дисциплине.

Собственно, я не сомневалась в ответе: разумеется, можно — лучшая я или нет? Разве Академии не нужны дополнительные ассигнования вкупе с явной и несомненной славой? Если уж я на некромантии, к которой отродясь не выказывала больших способностей, одержала такую блистательную победу, то на боевой-то магии…

— Нет, — жестко ответил Рихтер. — По крайней мере, не в этом году.

— Но… — я недоумевающе воззрилась на магистра, — но почему?! Разве я не…

И тут Эгмонт широко улыбнулся — в точности как тогда на экзамене в конце прошлого семестра. Я немедленно заподозрила подвох: Рихтер вам не Хельги, он просто так не улыбается.

И подвох не замедлил сказаться:

— Дорогая, — с нескрываемым удовольствием произнес магистр; я сначала выпала в осадок, потом сообразила, что он, кажется, кого-то цитирует, — ну нельзя же быть такой эгоисткой — подумай, другим тоже хочется поразвлечься!..

Он улыбнулся еще раз и испарился. Разумеется, в прямом смысле слова.

«Не к добру это все…» — смутно подумалось мне.