— Если он будет допытываться, скажи, что ничего не знаешь.

— По-твоему, он поверит мне? — фыркнула Сюзанна.

— Не знаю. Главное — ничего ему не говори.

— Буду нема как рыба! — клятвенно пообещала Сюзанна.

В глубине души Сюзанну восхитила решимость Кэмми, и она с нетерпением ожидала, чем закончится эта история. Конечно, она даже не подозревала, что Кэмми нарочно оставила сценарий дома. Ведь, несмотря на самые искренние и дружеские чувства, которые питала Сюзанна к Кэмми, в случае Тайлера Стовалла интересы подруг не вполне совпадали.

На границе Кэмми задали несколько дежурных вопросов, от чего, тем не менее, сердцебиение у неё усилилось, как будто её разыскивали по поводу какого-то серьезного преступления. Но уже в следующий миг ей разрешили проехать, и Кэмми успокоилась. Прокатив несколько миль к северу, Кэмми съехала с автострады на стоянку перед закусочной «Макдональдс», чтобы изучить карту. Бейрок лежал немного восточнее, в глубине мелкого залива, разделявшего американский и канадский берега.

Внезапно Кэмми обуял безотчетный страх. Она даже сама не понимала, что на неё нашло. Но её так и подмывало повернуть вспять и гнать до самого Сиэтла. А то и до Лос-Анджелеса. Как ни силилась она представить, во что может вылиться первая, после столь затянувшейся разлуки, встреча с Таем, ничего у неё не выходило.

А вот последнюю их встречу она до сих пор помнила в мельчайших подробностях. Уж слишком неизгладимый след остался в её душе после всего, что произошло в ту незабываемую ночь. Да и сопутствующие события были настолько трагичны, что до сих пор не стирались из памяти. Тяжкий недуг, поразивший Клэр. Быстро прогрессирующий рак поджелудочной железы. Клэр тщательно скрывала свой диагноз от дочери, и Кэмми искренне полагала, что виной недомогания матери служит размолвка с Самуэлем Стоваллом. Именно это, кстати, и послужило Кэмми подходящим, как ей казалось тогда, предлогом, чтобы появиться у дверей дома Тайлера.

Кэмми пришлось изрядно попотеть, чтобы преодолеть ворота его особняка, того самого владения, где Тайлер как-то раз бешено управляя газонокосилкой, загнал назойливых папарацци прямо в озеро. Но Кэмми удача в конце концов улыбнулась. Минут десять она без устали звонила и звонила, совершенно впустую, пока наконец, отчаявшись, не пнула ногой тяжелую кованую решетку, и тут же створки ворот, словно по волшебству, распахнулись.

Усевшись в свою машину, Кэмми объехала особняк по подъездной аллее, и остановилась у заднего крыльца, где стоял черный «лендровер» Тайлера.

Кэмми, собравшись с духом, вылезла из своей машины и устремилась к дверям. Позвонила. И вновь — никакого ответа. Любой нормальный человек на её месте сдался бы, посчитав, что Тая попросту нет дома. Любой, но не Кэмми. Зайдя так далеко, она уже не могла пойти на попятный. Нажав на дверную ручку, она убедилась, что и та, подобно воротам, не заперта.

— Тай! — окликнула она в звенящей тишине огромного дома. — Тай!

Постояв и прислушавшись, Кэмми услышала, что откуда-то сверху льется нежная музыка. Осмотревшись по сторонам, Кэмми только сейчас заметила, что находится в кухне. Выйдя из нее, она очутилась в просторном холле. Кэмми впервые переступила порог дома Тая, и, на первый взгляд, он показался ей прекрасным, хотя каким-то холодным и отчужденным. Ничто внутри не напоминало, что живет в особняке Тайлер Стовалл.

Из прихожей наверх вела застланная серой ковровой дорожкой лестница с балюстрадой. Кэмми с колотящимся сердцем стала подниматься по ней.

— Тай!

И вновь ответом ей было молчание. А точнее — тихая мелодичная музыка, доносившаяся из-за приоткрытой двустворчатой двери. Слушал ли её Тай? Или он в ванной? А, может, не один?

От страха душа Кэмми ушла в пятки. Тай убьет её за то, что она без спроса проникла в его дом. Набравшись смелости, она снова робко окликнула:

— Тай!

Внезапно из его комнаты послышался сдавленный крик. Или даже — болезненный стон. Не помня себя, Кэмми ринулась на крик и, ворвавшись в спальню Тая, остановилась, как вкопанная, у изножия его кровати.

Тайлер Стовалл, абсолютно голый, лежал на спине, раскинув ноги.

От неожиданности Кэмми с трудом удержалась, чтобы не захихикать. Растерянная и смущенная, она, не зная, куда прятать глаза, метнулась к стереосистеме и убавила звук.

В спальне сразу стало тихо, и в наступившем безмолвии в ноздри Кэмми вдруг шибанул запах, который она почему-то сразу не учуяла. Запах виски. Бурбона или скотча — этот Кэмми не разобрала.

А Тай, похоже, был в доску пьян.

Лишь несколько секунд спустя, он пробормотал заплетающимся языком:

— Што тут проишходит?

— Тай? — неловко пискнула Кэмми, стоя к нему спиной и опасаясь обернуться. Его внушительное мужское достоинство настолько четко запечатлелось в её мозгу, что мысли её путались, ибо ей трудно было заставить себя думать о чем-либо ином.

За спиной послышался шорох.

— Кэмми?

Тай снова застонал, и на этот раз Кэмми невольно обернулась. Тай уже перевернулся на живот, и его белые ягодицы резко контрастировали с загорелыми конечностями и торсом.

Кэмми не могла отвести от него глаз. Ей, правда, и прежде приходилось видеть Тая голым, но это было давно, когда они ещё жили под одной крышей, а сама она была несмышленой девчонкой-подростком, которая, как и её подружки, при виде обнаженного мужского тела, только визжала и хихикала.

Тай тогда не обращал внимания на её полудетские выходки, хотя иногда её поведение и забавляло его. Позднее, повзрослев и перестав вести себя, как одиннадцатилетняя школьница, Кэмми, как и Тай, постарались вести себя, как ни в чем не бывало, точно Тай никогда ей голым и не показывался.

Но сейчас, впервые увидев обнаженным уже совсем взрослого Тая, да ещё и столь очевидно опьяневшего, она попросту не могла заставить себя отвести глаза в сторону. Спина его была крепкая и мускулистая; Кэмми невольно залюбовалась, как переливаются под гладкой загорелой кожей тугие мышцы. Мощные ноги, густо поросшие черными волосами, тоже разожгли любопытство Кэмми. Затем взгляд её задержался на не загоревших ягодицах, но она усилием воли заставила себя не слишком долго на них пялиться.

И тут Кэмми, устыдившись своего поведения, почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо.

«Господи, Кэмми, что ты вытворяешь?» — упрекнула она себя и снова отвернулась. Потом громко спросила:

— Как ты себя чувствуешь, Тай? Я услышала, как ты застонал, и поспешила тебе на помощь. — За спиной снова послышался непонятный шорох. — На этот раз Кэмми оборачиваться не стала. Закусив нижнюю губу, она уставилась в окно, на блестевшую в отдалении водную гладь. Озерко было небольшое, скорее походило на пруд, но Кэмми легко могла представить негодование и возмущение папарацци, которых рассвирепевший Тайлер искупал в нем.

«Молодчина, Тай!» — невольно подумала Кэмми.

В этот миг сзади послышались невнятные ругательства, а потом — неуверенные шаги.

— Што ты ждешь делаешь? — спросил Тай.

Кэмми украдкой покосилась на него. Тай стоял, пошатываясь, возле кровати и приглаживая одной рукой взъерошенную, влажную шевелюру. Если он и осознавал свою наготу, то прикрыться даже не пытался.

«Что ж, если он такой храбрый, то и я не стану от него отставать», — подумала Кэмми и, повернувшись к нему лицом, посмотрела прямо в глаза.

— Я пришла, чтобы тебя увидеть, — ответила она. — Но не ожидала увидеть тебя во всей красе.

Эти её слова, похоже, возымели на него действие.

Тай опустил голову, осмотрел себя, затем издал невнятный звук, который мог означать буквально все что угодно, и, пьяно пошатываясь, двинулся в ванную. Кэмми даже не успела сообразить, как ей вести себя дальше, когда Тай вернулся. Он успел облачиться в черный махровый халат, запахнуться и перепоясаться