«…я убью Бибисера. Но сначала верну свои деньги!» — решил он.
— Миссис Робийяр! Мне надо бежать к Мартину, узнать всю правду о моем племяннике, — перебил Батлер бабушку.
— Вам нельзя выходить из дому, Чарльз!!! Вас ищет капитан Макинтош, чтобы немедленно арестовать!
— Господи, попал в собственную ловушку!
«Вместо того, чтобы искать Филиппа, все ищут меня».
— Что же мне делать? — жалобно спросил несокрушимый дуэлянт.
— Богу молиться, — сурово отвечала бабушка. — Я не шучу. Молиться Богу и спрашивать у него совета мой девиз. Но пока по нему рыскает одураченный Макинтош — это не получится. Так, Батлер?
Полубезумный кивок головы в знак согласия со всем, что ни скажет эта дама.
— Вот видите. Он зачем вас ищет?
— Я должен заплатить труппе карлов деньги за их выступление.
— Ах, вот как! Вы в тисках тех самых карлов, которыми думали смутить город, — съехидничала бабушка. — Нехорошо. Вам поможет только один человек. Тесть моего Пьера. Джек Харвей. Он банкир. Вы должны пойти к нему и попросить у него денег. До того, как вас схватят — вам надо отнести деньги карлам.
— О, это ужасно. Я помчался бы к Джеку Харвею. Но он меня практически не знает.
— Я напишу ему письмо, Чарльз! — вскричала романтическая бабушка. — Я скажу ему, что вы наш друг…
— Но ведь это не так, — воскликнул Батлер. — Мы в некотором роде совсем противоположное.
— Были, были, — отвела все возражения жестом руки старая женщина. — Любовь к Филиппу, любовь бескорыстная нас объединила. Я напишу Харвею — и он даст вам деньги.
Батлер повеселел.
— Если это так, тогда я, пожалуй, побегу к нему немедленно. — В доме сумасшедшего Пэтифера им овладевала страсть к дурачествам.
— Чарльз Батлер! Не делайте этой ошибки, — старая женщина, как Немезида, указала пальцем на потолок. — По-видимому бабушкой овладело то же состояние души, как у Батлера. Они же были родственные по духу натуры!
— Не забывайте! Вас ищут! Только вы появитесь на улицах, гвардейцы Макинтоша схватят вас. И тогда — годы, а то и десятилетия тюрьмы.
Бабка ударилась в патетику…
…В глазах Филиппа стоял туман. Стаканы с виски поднимались один за другим и опускались обратно на грубую столешницу, скользкую от сальных рукавов, что ее вытирали вечер за вечером. Масти карт в руках Филиппа менялись прямо на глазах.
Филипп попытался прогнать дурман. Прямо на него с карты вместо червонной королевы смотрела Эллин. Она плакала и подавала Филиппу какие-то знаки. Филипп не понимал, что она хочет.
Соседи побили карты Филиппа. Ход был за юношей. Эллин, нарисованная на карте еще отчаяннее замахала руками, показывая куда-то за спину Филиппа. Его утомило такое странное поведение карт и он оглянулся. Прямо за его спиной стоял человек с тонким шнурком в руках. Он гадко улыбнулся Филиппу в лицо…
…— Боже мой, какие годы, бабушка Робийяр, я ведь никого не убивал!
— Вы оказались плохим пророком, Чарльз, — суровым голосом твердила бабушка. — Пока мы тут сидели в комнате, пошли слухи, что капитан Макинтош в порту на шхуне нашел-таки чей-то порезанный труп и теперь готов вас обвинить в убийстве, Чарльз Батлер. — Бабушка чуть не проткнула своим указательным пальцем глаз Батлера.
После выступления карлов все в городе, как будто сошли с ума.
Смелый джентльмен отшатнулся от старухи.
— Видит Бог, я пошутил, когда говорил Макинтошу о резне в порту. Это была уловка отчаявшегося человека. Я хотел, чтобы он поскорее от меня отвязался.
— А судьба пошутила над вами, — ответствовала старуха Робийяр. — Никогда не возводите на нее напраслину.
— Вот теперь я погиб, — Батлер рухнул на стул, глаза его бессмысленно уставились в одну точку. — Я никогда не прощу этого моему языку. Дайте мне кинжал.
— Вы хотите заколоться? — с участием спросила бабушка.
— Нет! — неистово закричал Батлер. — Я хочу отрезать свой язык, будь он проклят. Так подставить самого себя! Ну откуда мне было знать, что этот дурак что-то найдет в порту. Дайте мне кинжал. Вы подсказали мне верный ход. Язык — подождет! Я решил заколоться.
— Не будете дураком! — проскрипела бабушка. — Я же сказала, что надо делать! Добирайтесь до дома Харвея.
— Да-да, я попрошу у Пэтифера карету.
— Кареты здесь не годятся, — отмахнулась старуха. — Тем более, что у Пэтифера она сломана, а ваша — капитану известна. К тому же я слышала: Макинтош отдал приказ проверять все кареты. Тут надо действовать вашим методом, мистер Батлер.
— Как это? — безнадежно спросил Чарльз.
— А вот так. Как вы смогли посмеяться над целым городом, так вы должны обмануть в нем одного дурака — капитана Макинтоша. Воспользуйтесь трюком карлов! Пе-ре-о-де-ва-ни-е, — зловеще произнесла старуха. — Переодевание. Вы должны выдать себя за свою противоположность. Ну, скажем, за монашку. Мы раздобудем вам платье.
— Я в женском платье? — Батлер был возмущен до глубины души. — Лучше на каторгу за обман и кражу, чем джентльмену, как я, одеть женский костюм.
— Не будьте мальчиком, Чарльз, — забасила бабуся. — Сам лорд Бекингем, когда это было ему нужно, не гнушался женским платьем. А вы не лорд Бекингем, хотя и хороших кровей.
Батлер застонал. Он не мог противостоять балагану, который начался вокруг него в доме Потифара. Всякий дикий поступок, казался в нем — самым надежным. Батлер поддался безумию и согласился на экстравагантный шаг. В глубине души он желал этого, после долгого благопристойного поведения. Он хотел, чтобы его племянник Ретт — им гордился…
…Филиппа скрутили и пытались душить. Дюжие молодцы, которые играли с ним, месили своими кулачищами тело Филиппа и таскали по полу. Филипп хрипел. На его шее пытались затянуть удавку. Карты были рассыпаны. Грязные ковбойские сапоги топтали лаковые картинки, с улыбающимися дамами и валетами. Недопитый стакан с виски опрокинулся на пол, но не разбился.
Филипп смотрел перед собой: все в тумане. Его прекратили бить. Обшарили карманы, вытащили сор, подхватили за руки и выволокли на улицу. Голова юноши отсчитывала булыжники на мостовой. Его тащили довольно долго и бросили на пустой улице. Филипп ничего не чувствовал. Тело джентльмена, валяющееся посреди улицы не вызвало паники или, хотя бы, заинтересованного взгляда. Подошли две кошки, понюхали и ушли…
Прекрасная незнакомка
…Через двадцать минут принесли платье монашки, румяна и белила.
— Батлер, вам надо сбрить усы, — руководила операцией бабуся Робийяр.
Почтенный джентльмен взвился на дыбы:
— Мне сбрить усы?! Пусть я лучше превращусь в настоящую женщину, но усы сбривать не буду.
