Джеффри Линдсей

Дремлющий демон Декстера

Глава 1

Луна. Сияющая луна. Полная, толстая, красная луна; ночь светла, как день, лунный свет льется на землю, неся радость, радость, радость. А еще гортанный зов тропической ночи, приятный и одновременно дикий голос ветра, с воем прорывающегося сквозь волосы, молчаливый вопль звездного света и зубовный скрежет света лунного там, внизу, у воды.

Все взывает к жажде. О, этот симфонический рев тысяч невидимых голосов, крик Жажды внутри тебя, сама суть, молчаливый наблюдатель, затаившееся холодное нечто, хохочущее и танцующее в лунном свете. Это сам я, который на самом деле не я, а тот, кто глумился и хохотал, а вот теперь зашелся от голода. От Жажды. А Жажда на сей раз очень сильна, будто свитая хладнокровной рукой спираль, потрескивающая от напряжения, готовая к прыжку, совершенно готовая… И все же она ждет и наблюдает. И вместе с ней жду и наблюдаю я.

Я жду и наблюдаю за священником уже пять недель. Все это время Жажда колола, дразнила и гнала меня. Уже три недели я знаю, что именно он, он следующий, он и я — мы оба принадлежим Темному Пассажиру. Последние три недели я провел, борясь с натиском растущей Жажды — она поднималась во мне ревущей волной, которая падает на берег, однако не отступает, а только с каждой секундой продолжает набухать.

Но мне требовалось время. Время, чтобы удостовериться. Нет, не убедиться, что священник — именно тот, в этом я был уверен уже давно. Удостовериться в том, что все можно сделать правильно, сработать четко. Мне нельзя попасться, во всяком случае, сейчас. Я слишком долго трудился, чтобы позволить себе удовольствие сделать дело, не подвергая опасности свою скромную счастливую жизнь.

И мне слишком это нравится, чтобы вдруг остановиться.

Так что я всегда осторожен. Всегда аккуратен. Всегда заранее подготовлен, чтобы все было правильно. И когда все оказывается правильно, я трачу еще немного времени, чтобы удостовериться. Так поступал Гарри, безупречный и дальнозоркий полицейский, мой приемный отец, благослови его Боже. Всегда будь уверен, будь осторожен, будь точен, говорил он. И вот уже неделя, как я уверен, что все правильно. Гарри понравилось бы.

Сегодня, уходя с работы, я знал: вот оно. Нынешняя ночь — именно та Ночь. Не такая, как другие. Этой ночью все и произойдет, должно произойти. Как бывало раньше. Так же, как будет еще и еще.

А сегодня это случится со священником.

Его зовут отец Донован. Он преподает детишкам музыку в приюте Святого Антония в Хомстеде, во Флориде. Дети любят священника. И конечно, он любит детей, очень любит. Он посвятил им всю жизнь. Выучил креольский и испанский. Освоил их музыку. Все для детишек. Что бы он ни делал — все для детишек. Все.

Сегодня вечером я наблюдаю за ним точно так же, как наблюдал много вечеров. Наблюдаю, как он выходит из приюта, останавливается и заговаривает с маленькой чернокожей девочкой, вышедшей вместе с ним. Ей не больше восьми лет, но и для этого возраста она кажется слишком маленькой. Отец Донован садится на ступеньку и говорит с ней. Девочка тоже садится и начинает покачиваться взад-вперед. И так минут пять. Они смеются. Девочка льнет к священнику, а он гладит ее по головке.

Выходит монахиня и, прежде чем заговорить, на мгновение останавливается в дверном проеме. Улыбается и протягивает руку. Девочка жмется к священнику. Отец Донован обнимает ее, целует на прощание и встает. Монахиня, смеясь, что-то говорит отцу Доновану. Тот что-то отвечает.

И идет в сторону машины. Наконец! Я приготовился и…

Пока рано. В пятнадцати футах от входа стоит служебный микроавтобус приютского вахтера. Когда отец Донован проходит мимо, раздвижная дверь открывается, из нее высовывается человек с сигаретой и здоровается со священником. Тот опирается на машину, они о чем-то разговаривают.

Везение. Снова везение. В такие ночи всегда везет. Я не видел человека, даже не догадывался, что он в микроавтобусе. А вот он мог увидеть меня.

Я делаю глубокий вдох. Выдох — медленный и спокойный, я холоден как лед. Это мелочь. Кроме нее, я не упустил ничего. Я все сделал правильно, все и везде, как положено.

Сейчас!

Отец Донован снова направляется к своей машине, на заднем сиденье которой спрятался я. Оборачивается и что-то кричит. Вахтер в ответ машет ему рукой, гасит сигарету и скрывается в здании приюта.

СЕЙЧАС!

Я поднимаюсь на сиденье позади него и набрасываю удавку на шею. Всего одно быстрое скользящее движение — и петля рыболовной лески, рассчитанной на пятидесятифунтового тунца, точно ложится на место. А священник только слегка всхрапнул в панике — и все.

— Теперь ты мой, — проговорил я, и он замер настолько четко, будто всю жизнь тренировался или вдруг услышал другой голос — того хохочущего наблюдателя внутри меня. — Делай в точности, что я скажу.

Он с хрипом втянул воздух и посмотрел в зеркало заднего вида. Мое лицо ждало его там, закрытое белой шелковой маской, только глаза видны.

— Понял?

Шелк маски встрепенулся.

Отец Донован ничего не ответил. Только смотрел в глаза. Я затянул удавку чуть туже.

— Понял? — повторил я уже немного мягче.

На сей раз он кивнул. Дрожащей рукой потянулся к удавке, видно было, что он не знает, что будет, если попытаться ослабить ее. Лицо священника багровело.

Я ослабил натяжение.

— Веди себя хорошо, — сказал я, — и проживешь дольше.

Отец Донован сделал глубокий вдох. Было слышно, как воздух ворвался в его легкие. Закашлялся, снова вдохнул. Однако сидел тихо и не делал попыток вырваться.

И это было хорошо.

Мы тронулись. Отец Донован выполнял мои указания, никаких шуток и колебаний. Мы поехали на юг, через Флорида-Сити, повернули на Кард-Саунд-роуд. Могу точно сказать, что священник занервничал, когда мы на нее свернули, но не проронил ни слова. Даже не попытался заговорить со мной; обе руки на руле, сжаты так, что побелевшие костяшки готовы выскочить. И это тоже хорошо.

Мы проехали на юг еще минут пять. По-прежнему — никаких звуков, кроме шуршания шин и песни ветра, да еще огромной луны, наполняющей мои вены своей могучей музыкой. Да осторожный Наблюдатель, тихонько посмеивающийся в тяжелой пульсирующей музыке ночи.

— Поверни здесь, — наконец сказал я.

Глаза священника взметнулись в зеркале навстречу моим. В них сверкала паника.

— Поверни здесь, — повторил я, и он повернул. Сник, как будто ожидал этого всю дорогу, готовился всю жизнь, и все же повернул.

Узкий проселок был едва виден. Чтобы здесь ехать, нужно знать, что он есть. И я знал. Я бывал здесь раньше. Длиной грунтовка мили две с половиной: три поворота, по скошенной траве, через рощу, мимо небольшого канала, дальше в болото и — на лесную поляну.

Пятьдесят лет назад кто-то построил здесь дом. Значительная его часть еще на месте. Судя по ней, дом был большим. Три комнаты и половина крыши сохранились, однако ясно, что люди уехали отсюда много лет назад.

Вот только в маленьком заброшенном огороде в боковом дворе недавно что-то явно рыли.

— Останови машину, — приказал я, когда фары осветили развалины.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату